Наталия Полянская - Девятая жизнь [litres]

«Хватит реветь», – сказал Фред.

«И приведи себя в приличный вид», – добавил Джо.

«Она сама не справится», – сказал Фред, встал и направился к Катьке.

Она не шевелилась. Кот залез к ней на колени, уперся передними лапами в грудь и принялся деловито вылизывать лицо. Шершавый язык елозил по щекам, наверняка окрасившись лиловым: перед встречей с Дамиром Катька от души нарисовала глаза, а тушь вовсе не водостойкая. Ладно, не отравится котик за один-то раз… Джордж подлез с другой стороны и лизал шею справа, и Катька, не выдержав, засмеялась:

– Ай! Пустите, лоботрясы! Щекотно же!

«Мы не лоботрясы, – недовольно сказал Фред, нализывая Катьке нос. – Мы в отличие от тебя делом заняты».

– Я тоже займусь делом, – пробормотала она, взяла кота за толстые бока и приподняла. – Спасибо, рыжая морда. Кто-то хочет паштета?

На следующее утро появился Игорь.

Катька была в мастерской. Коты устроились на своей этажерке и тщательно изображали модели котов, периодически получая свои законные вкусности. Катька рисовала лоботрясов и так и этак, от руки и красками; можно было бы и не делать все заново – наброски от деда остались, их хватило бы с лихвой, – однако Катька полагала, что ей самой следует набить руку. Чем больше она рисовала Фреда и Джорджа, тем сильнее становилась эмоциональная связь с ними. Это была еще не любовь – не та любовь, с которой дед изображал их, но уже что-то близкое. Во всяком случае, некоторое взаимопонимание было достигнуто, особенно после вчерашнего вылизывания в спальне.

Катька как раз прорисовывала вытянутую заднюю лапу Фреда, когда в дверь студии постучали и Мария Михайловна впустила гостя.

– Катерина Филипповна, к вам Игорь Маркович.

– Спасибо, – поблагодарила Катька и отложила карандаш. – Игорь, а что ты тут делаешь? У тебя же вроде рабочий день.

– Решил заглянуть, – усмехнулся тот, подошел и поцеловал ее в губы – легко, словно бабочка коснулась. – Очень уж давно я тебя не видел, все только записки в мессенджере, даже созваниваемся редко. Неужели ты совсем по мне не соскучилась? Или, может, окончательно забыла?

– Что ты такое говоришь? – Катька поморщилась. – Ну зачем эти вот банальности? Конечно, я скучаю, просто честно скажу. – Она обвела руками все окружающее пространство. – Скучать мне особо некогда. Не дают: работу надо сделать.

Фред и Джордж при звуках практически незнакомого голоса чуть подобрались и смотрели на незнакомца не то чтобы злобно, но без особой доброжелательности.

– Значит, вот они, знаменитые котики. – Игорь тоже не особо хотел тянуть к ним руки, чтобы погладить. – Я так понимаю, ты сейчас как раз будешь приступать к исполнению дедова заказа?

– Да, я ведь тебе об этом сказала по телефону вчера. – Катька не любила топтаться на одном и том же подолгу; иногда неторопливость Игоря ее раздражала, как и бесконечное пережевывание уже сказанного и сделанного. – Вот сижу, делаю наброски. Со следующей недели начнется полномасштабная работа.

– И домой ты пока не вернешься? – уточнил Игорь, прищурившись.

– Ты же понимаешь. – Катька сама сознавала, что разговор этот назрел. И назрел уже давно, и, возможно, следовало еще раньше поговорить с Игорем, но все как-то было недосуг… Повод задуматься, не так ли? – Меня будут фотографировать, таскать из стороны в сторону, сделают медиаобъектом. По срокам мы должны уложиться в три недели с росписью всех девяти объектов, однако как она пойдет на самом деле, мы пока не знаем. Мало ли мэрия где-то вставит палки в колеса.

– Они же вам вроде помогают. Ну, чиновники.

– Они там помогают, тут помогают, а где-то есть начальники на местах, которым мало заплатили или недостаточно сильно настучали по шапке сверху. Поэтому сроки вроде бы намечены, но, как говорил один китайский военачальник, ни один план сражения не выдерживает столкновения с реальностью.

– То есть видеть я тебя буду еще реже.

– Игорь, – сказала Катька вдохновенным голосом и взяла его за плечи, чтобы посмотреть в глаза, – послушай, я не могу тебе обещать, что мы с тобой заживем точно такой же жизнью, как жили раньше. Все меняется, понимаешь?

– Да я-то это прекрасно понимаю, – усмехнулся Игорь. – Я вижу, что я для тебя был только временным развлечением…

– Так, стоп. – Катька подняла обе руки и отступила на шаг. – Вроде только что нормально говорили, и вдруг началось. Что это за фраза из арсенала обиженной пятнадцатилетки?

– О как ты заговорила! – Игорь скрестил руки на груди. – Ну, раз уж мы начали, давай продолжим. Тебе этот дом и коты дороже меня. Я понимаю, что жить здесь гораздо удобнее – самый центр Москвы, огромная квартира, личная домработница, еще и деньги за проект платят немаленькие, верно? А как же вся твоя предыдущая жизнь, как твои заказчики, квартира и, в конце концов, как же я?

Катька слушала его и понимала, что ей надоело. Вот так прямо надоело, сразу.

– Игорек, – вздохнула она, – вот я слушаю, что ты говоришь, и не понимаю, чего ты хочешь от меня? Чтобы я бросила завещание деда, котов, то, на что я уже подписалась, пообещала людям? Тебе хотя бы интересно, чем именно я собираюсь заниматься, в чем состоит суть этого проекта? Он, между прочим, не на зарабатывание денег направлен.

– То есть ты хочешь сказать, что тебе не заплатят?

– Заплатят, – не стала отрицать Катька. – Но никаких космических денег там нет. Дед ввязался в эту историю потому, что хотел поучаствовать в благотворительности. Главный спонсор выступает автором идеи, которую я лишь воплощаю. Воплощаю как могу и умею, как хочу, в конце концов. И это не просто работа, это подарок городу, привлечение внимания к его проблемам, вопросам, это помощь людям. Разве ты считаешь это неважным?

– Ты задумываешься о помощи каким-то посторонним людям, а о близких не думаешь вовсе, – сказал Игорь. – Теперь, когда твоего дедушки нет, у тебя остался я, а ты… ты словно задвигаешь меня за пыльный шкаф, потому что я тебе не соответствую.

Катька вытаращила на него глаза.

– Я тебе хоть раз говорила такую чушь о том, что ты мне не соответствуешь или что я хоть как-то выше тебя или лучше, умнее? Хоть раз ты от меня это слышал?!

– Нет, – неохотно признал Игорь. – Не слышал, однако это не означает, что ты так не думаешь.

– Много ты знаешь о том, что и как я думаю! – разозлилась Катька. – Думать за других и ставить диагнозы, не спросив человека, – это самая распоследняя идея вообще-то. Игорь, я все это время очень хорошо к тебе относилась…

– И не любила?

– Что, прости?

– Ты говорила, что любишь меня, а теперь утверждаешь, что просто хорошо ко мне относилась?

Катька ненавидела такие разговоры, терпеть не могла выяснение отношений, поэтому и страдала всегда, когда дед пытался уговорить ее на участие в его проектах, а ей приходилось отказывать. И сейчас, слушая Игоря, Катька испытывала только ту самую пыльную зашкафную тоску, от которой совсем нет толку, а лишь одно тупое расстройство. Ей хотелось бы объяснить Игорю, что она всегда не просто относилась к нему хорошо – она думала, что любит его, может, любит и сейчас… но Катька не стала бы утверждать это точно. Последние недели все перевернули: теперь прежняя жизнь казалась будто бы нереальной, а эта, новая, реальной донельзя.