Рэйчел Бинленд - Флоренс Адлер плавает вечно [litres]

– И как ваша дочь?

Эстер поморщилась.

– Как она отдыхает?

– О, Фанни. Да, она все еще в больнице. Думаю, она немного скучает, но пока дела идут хорошо.

– Отлично. А Флоренс? Все еще плавает при любой возможности?

Эстер сглотнула.

Айзек, который, казалось, совсем не следил за разговором, ответил за нее:

– Мы бы и за уши не смогли оттащить ее от воды.

Гусси непонимающе обратилась к отцу:

– Пап, но она не может…

Гусси не успела ничего сказать, когда Анна схватила ее за руку, одарила компанию извиняющейся улыбкой и утянула девочку в магазин конфет. Стюарт подождал немного, прежде чем попросить прощения и последовать за ними. Внутри он нашел Анну и Гусси возле нескольких больших банок с ирисками на морской воде. Анна сидела на корточках возле Гусси, поглаживая ее по голове и увещевая тихим успокаивающим тоном. Стюарту пришлось подойти совсем близко, чтобы услышать, что она говорит.

– …важно ничего не рассказывать.

Гусси, казалось, вот-вот расплачется.

– Но я думала, что мы храним секрет только от мамы. – Ее губы начали дрожать. – Из-за, из-за, из-за ребеночка.

– Шшш, – прошептала Анна. – Это очень запутанно, я понимаю.

Стюарт приблизился к ним и тоже присел на корточки.

– Я думаю, твои дедушка и бабушка переживают, что если много людей узнают о смерти Флоренс, кто-нибудь расскажет твоей матери. Секрет хранить проще, если о нем знают совсем немногие.

– Мы как будто особенный клуб, – сказала Анна. – Ты когда-нибудь состояла в клубе?

– Секретный клуб? – спросила Гусси.

– Да, самый секретный из всех. Такой, в котором есть рукопожатия, пароли и тайные языки, – сказала Анна.

– Некоторые девчонки в школе состоят в секретном клубе.

– Но не ты? – спросила Анна.

Она печально покачала головой.

– В своем клубе они говорят на поросячьей латыни [24] Поросячья латынь – «тайный язык», представляющий собой зашифрованный английский. Чаще всего используется в шутливом или полушутливом контексте. .

– Да разве же это секрет! – сказал Стюарт, позволяя ужасу отразиться на лице. – Все знают поросячью латынь!

– Наш клуб суперсекретный, – пояснила Анна.

– И я в нем состою? – спросила Гусси.

– Все мы состоим, – сказал Стюарт, глядя на Анну. – Все, кто знает, что случилось с Флоренс.

– А у нас есть секретное рукопожатие? – поинтересовалась Гусси.

– «У нас есть секретное рукопожатие?» Анна, ты вообще можешь поверить в это? Есть ли у нас секретное рукопожатие? У нас есть секретное рукопожатие и секретный язык!

Он схватил маленькое запястье Гусси и дважды сжал его, прежде чем сложить ее мизинец к ладони и потянуть за большой палец.

– Достаточно секретно? – спросил он, широко улыбаясь.

– А наш секретный язык?

– Анна, расскажем ей про наш секретный язык? Думаешь, она готова к такой большой тайне?

Анна скорчила задумчивое лицо, будто оценивая способности Гусси к тайнохранению.

– Думаю, она вполне справится с нашей тайной.

Стюарту пришлось придумывать на ходу.

– Он называется АРП-язык, и он намного сложнее поросячьей латыни. Нужно говорить «арп» перед каждой гласной. Например, тебя будут звать Гарп-у-ссарп-и. А я Старп-ю-арпарт.

– А как зовут Анну?

– Арпанн-арпа, конечно же.

Гусси несколько минут практиковалась, и смогла назвать переделанный пляж, песок и дом.

– У тебя неплохо получается, – отметила Анна.

– Правила клуба довольно просты, – сказал Стюарт. – Не показывай секретное рукопожатие никому, кто не состоит в клубе, не учи никого секретному языку и… – он замолк на мгновение. – Не говори никому, что Флоренс умерла.

– Надо говорить, что она жива? – спросила Гусси.

Стюарт обернулся к Анне, и та покачала головой.

– Нет, можешь просто перевести тему. Или ничего не говорить. – Стюарт посмотрел на банки с ирисками. – Подожди-ка секунду.

Он схватил пригоршню ирисок, сложил в бумажный пакет и отнес на кассу, чтобы их взвесили. Когда он вернулся с конфетами, то выдал каждому по одной и велел снять вощеную обертку.

– Это очень важная часть церемонии инициации, – сказал он, пытаясь сохранять серьезное лицо. – Все мы трое должны положить ириску в рот и повторить за мной.

Пока Гусси разворачивала конфету, Анна прошептала ему «спасибо» через ее голову.

Он пожал плечами, будто говоря, что ему это ничего не стоило.

– Ты тоже разворачивай.

Когда они избавились от оберток и положили мягкие конфеты в рот, Стюарт очень быстро проговорил единственную считалку, которая пришла на ум:

– Один на горе, два на радость, три на подарок, четыре на гадость, пять на мальчишек, шесть на девчат, семь на секрет, о котором смолчат, – и девчонки повторили, смеясь над тем, как глупо это прозвучало из их уст.

Несколько минут они в тишине жевали липкое угощение.

Гусси пыталась спросить что-то у Стюарта, но он только на третий раз смог разобрать ее слова:

– Нам надо пригласить в клуб папу и бабушку с дедушкой?

Стюарт сглотнул и прочистил горло.

– Они уже полноправные члены. Если хочешь, просто для вежливости, то можешь предложить им конфеты.

– Но для мамы мы проведем инициацию?

Стюарт попытался представить сценарий, в котором Фанни родит ребенка, узнает о смерти сестры и, оправившись от обоих потрясений, сядет на корточки в «Конфетной компании Джеймса», чтобы набить рот ирисками.

– Конечно, после того как родится ребенок и ей расскажут про Флоренс, – сказал Стюарт, ища понимание на лице Гусси. Казалось, он его нашел. Анна погладила ее по голове.

– Готовы идти? – спросил их обеих Стюарт.

– Стойте! – воскликнула Гусси, когда они начали двигаться к выходу. – Какое у нас название?

– Название?

– Название нашего клуба, – пояснила Гусси. – У всех тайных клубов есть название.

– Разрази меня гром, ты права, – сказал Стюарт, шлепая основанием ладони по лбу. – Анна, почему мы не сообщили ей название нашего клуба? – Он пытался тянуть время, и Анна без подсказок поняла это, в отличие от решившей проигнорировать его действия Гусси.

– Не знаю, как мы могли забыть, – протянула Анна с извиняющейся улыбкой, но без подсказок.

Перед глазами вспыхнули образы: Флоренс заправляет волосы под красную купальную шапочку, Флоренс ныряет в воду с борта спасательной лодки, Флоренс делает заметки в записной книжке с голубой обложкой. Название пришло само.

– Мы называемся «Общество «Флоренс Адлер плавает вечно».

Стюарту было непросто вытащить руку из потной ладошки Гусси, но без четверти десять он посмотрел на часы, извинился перед ней, Анной и Эстер, пообещал связаться с Джозефом, едва только получит весточку от Билла Берджесса, и направился к пляжной палатке на Кентукки-авеню.