Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

– Здорово, что моя книга тебе помогла, – сказала я, обнимая ее в ответ: она по-прежнему сжимала меня, так что выбора не было, – нам всем не помешало бы следовать за своими мечтами.

Но по дороге к барной стойке я не могла выкинуть из головы эту девушку. Работая в зине, она никогда не сможет позволить себе ипотеку. А вдруг она захочет ребенка? Сомневаюсь, что в зине хорошие декретные условия. Работа в финансах в долгосрочной перспективе была гораздо предпочтительнее. Ее ждали регулярное повышение зарплаты и приятные бонусы – к моему теперешнему возрасту она могла бы получать больше восьмидесяти тысяч фунтов в год. Плохо, когда работа тебя не вдохновляет, но однажды она поймет, что куда хуже беспокоиться о деньгах и по-прежнему снимать квартиру с соседями в тридцать три. Я заказала шоты на всю компанию, потому что мне было неудобно перед этой девушкой. Тысячу лет я не пила шоты, но это навык, который не забывается, – главное, не морщиться, и все будут думать, что ты одна из тех клевых девушек, которые умеют пить. Прихватив два шота с «егермайстером», я крикнула: «ЗАВТРА Я ИДУ НА ГРЕБАНУЮ СВАДЬБУ» – в ответ раздались стоны, словно мне предстояло отправиться в тюрьму.

Я танцевала. Как же здорово танцевать. Я чувствовала свое тело, кружилась и извивалась. Я говорила кому-то что-то, приложив ладонь к уху, и мы смеялись. От моих новых друзей исходило сияние юности. Упругая и мягкая кожа. Подтянутые тела, которые так хорошо подчеркивает нынешняя мода. Кто-то был с парой, кто-то пришел один, но никто не беспокоился, смогут ли они найти своего Единственного или им придется умереть в одиночестве. Как же это здорово – танцевать под отличную музыку, зная, что где-то с десяти до одиннадцати никто не включит вдруг «Agadoo». И что ко мне не подойдет вдруг какой-нибудь чудак в килте со скрипкой, предлагая исполнить народный танец. Подумать только, теперь я танцую лишь на свадьбах. Сегодняшний вечер – исключение: обычно я двигаюсь под музыку только на свадьбах. Да и как танцую – кружусь в неловком объятии, подобно родителям, как это принято на торжестве. Моя психолог была права. Этот вечер – именно то, что мне нужно.

Ах да. Теперь у меня есть психолог.

Мы с Томом наконец-то поговорили – о наших отношениях, о нас, о том, что между нами происходит. О том, почему у нас нет секса.

Разговор завела я. Следуя советам из интернета, я не стала поднимать эту тему в неподходящий момент или в постели. Формулировала фразы в стиле «я чувствую», а не «вечно ты». Мы гуляли по парку, любуясь первыми признаками осени. Лучше всего затевать разговор с мужчиной, когда вы идете бок о бок: это успокаивает его инстинкт пещерного человека.

Боже, какая потрясающая песня. Тифф держала меня за руки и кружила, мы смеялись – едва ли кто-то из этой компании считал меня старой.

Ах да. Итак, я подняла эту тему с Томом и как раз собиралась предложить парную терапию, но он опередил меня. Невооруженным взглядом заметно, что я несчастлива, сказал он: я сильно похудела и проецирую недовольство своей жизнью на наши отношения. С такого ракурса я об этом не думала. Но он привел множество примеров и доводов, так что, возможно, он был прав. Я спросила насчет секса, заметила, что он даже не прикасается ко мне, и он признал – наконец-то! – что это действительно так. Но опять-таки он привел очень убедительный аргумент: я стала слишком навязчивой. Он беспокоится обо мне, сказал он, и ему жаль, что я несчастлива, – а когда жалеешь кого-то, о сексе с ним и не думаешь. Моя настойчивость лишь отталкивает его. «Все в порядке, – сказал он. – Наоборот, было бы странно, если бы я мечтал о сексе с тобой сейчас». Так у меня появилась психолог, Энн, – и мы уже дважды встречались. Она спросила, что привело меня к ней, и я ответила, что у меня проблемы с едой и что мне нужно стать менее навязчивой, чтобы мой парень снова полюбил меня. Ей это показалось любопытным. В клубе я оказалась по ее совету. Она предположила, что я слишком зациклилась на своем возрасте. Да, есть определенные биологические факторы, которые стоит принимать во внимание, когда пересекаешь тридцатилетний рубеж, но это не значит, что я должна общаться только со своими ровесниками. Так я и оказалась здесь вместе с Тифф. Выпьем еще? Конечно. Нет ли у меня с собой салфеток, а то в туалете закончилась бумага? Конечно. Боже, какая у нее кожа. Почему в ее возрасте я воспринимала свою кожу как должное? Я с головой была погружена в свои переживания и написание книги, а могла бы просто смотреть на себя в зеркало, тянуть и пощипывать кожу, наслаждаясь ее упругостью.

Мы с Тифф ушли с танцпола и принялись обсуждать свадьбы. Я затянулась. Мне не хватало сигарет. Почему я вообще бросила курить? Это же так здорово. У Тифф чудеснейшие самокрутки. Она скрутила мне одну сигаретку.

– На первой свадьбе все в диковинку, – заявила я, расчерчивая темноту тлеющим кончиком сигареты. – Тебе не верится, что вы уже достаточно взрослые для такого. Не можешь придумать, что надеть, и вообще не знаешь, как это будет. Все как во сне. Вы все напиваетесь. Первая свадьба – это очень весело, Тифф, безумно весело.

Она кивнула.

– Мне предстоит в этом году. Жду не дождусь. Моя соседка по комнате из универа выходит замуж. Она верующая и не может заниматься сексом до свадьбы.

Мы рассмеялись и сделали затяжку.

– Наслаждайся, – сказала я. – Тебе понравится. Но это первая капля, Тифф. Ты когда-нибудь попадала под тропический дождь? Сначала с неба падает пара теплых капель. Так выглядят свадьбы, когда тебе чуть за двадцать, – что-то редкое и несерьезное. А затем тебе исполняется тридцать, и БАЦ! – Тифф подпрыгнула и чуть не выронила сигарету, – на тебя обрушивается ливень из свадеб, и ты вымокаешь до нитки, Тифф. И не забывай про девичники. Каждые выходные ты будешь оказываться то в дорогущем загородном доме, то на уроке танцев на шесте, то на занятиях какой-то очередной хренью. У тебя начнется аллергия при одном только слове «курсы для начинающих». А уж сами свадьбы… Ты нигде не попробуешь столько блюд из курицы, Тифф. Практически каждую субботу с апреля по сентябрь ты будешь есть куриный рулет с беконом. И тебе вручат столько пакетиков с засахаренным миндалем, что ты до конца жизни будешь находить его на дне сумочки.

Нахмурившись, Тифф затянулась. Ни единой морщинки. Но совсем скоро все изменится: даже в спокойном состоянии лицо будет напоминать смятую бумагу.

– Не хочу замуж, – заявила она. – Никогда не выйду. Ты знала, что ученые выяснили, что мужчины после свадьбы становятся счастливее, а женщины, наоборот, несчастнее?

– Аминь, сестра.

И мы чокнулись в темноте сигаретами, будто бокалами шампанского.

Я вернулась в грохочущий подвальчик. Рядом со мной стоял высокий и красивый парень, и мы громко орали друг другу в ухо.