Холли Борн - Как я вам нравлюсь теперь?

Было уже довольно поздно. Том дошел до неприятной стадии опьянения.

– Почему ты не танцуешь? – спросил он. – Это некрасиво.

– Я присматриваю за Ди.

– Пойдем потанцуем.

Заиграла медленная песня. Робби Уильямс. Том притянул меня к себе, и мы медленно покачивались. Все громко подпевали и тянули руки вверх. Том голосил вместе со всеми – будто бы это не он однажды назвал Робби Уильямса «редкостным мудилой». Он приобнял меня потной рукой, и я на краткий миг возненавидела его. Он мерзкий и потный, кажется старше своих лет, ему не помешает сбросить лишний вес. А еще меня бесит, как он со мной обращается, бесит, что он недостаточно любит меня, бесит, как он рассказывает про виски, бесит, как он выглядит в этом костюме, бесит запах его пота, бесит, как изо рта у него несет пивом, овощной самсой и виски. Мне захотелось вырваться. Мне были противны его прикосновения. Я выскользнула из-под его локтя. Ничуть не смутившись, он приобнял Найджела, который тоже тянул «and down the waterfaaaaaaaaaaaaaaall». Я пробралась сквозь жалкую толпу и чуть ли не бегом бросилась в туалет. В поисках тишины. В поисках уединения. Мне нужно помыть руки. Нужно смыть следы Тома с себя.

В туалете была Эми.

Она сидела в одиночестве на унитазе с опущенной крышкой и, вытянув руку, делала селфи. Она потянула платье вниз, чтобы подчеркнуть вырез, и надула губы.

– Господи, Тор. – Она потеряла равновесие. Да она просто в хлам: прерывистый голос, блуждающий взгляд. – Нам нужно общее фото.

Она затащила меня в кабинку и лишь с третьего раза сумела включить камеру на телефоне. Меня она сдвинула влево, это невыгодный для меня ракурс. Но у нас, по всей видимости, одна и та же рабочая сторона лица, и право выбора осталось за Эми.

– На счет три. Раз, два, три.

Я улыбнулась во весь рот, ведь Эми выложит снимок прямо сейчас, его увидят все мои знакомые. Мне хотелось, чтобы при виде этой фотографии они думали, что я прекрасно провожу время. Мы уставились на экран.

– Черт, я кажусь такой старой , – в отчаянии простонала Эми. – Посмотри только на мои глаза.

– Ты вовсе не выглядишь старой, – запротестовала я. В глубине души мне понравилось, как я получилась на снимке, и я надеялась, что она его выложит.

– Не помню, когда в последний раз мне удавалось поспать. – Она убрала телефон в сумочку и прислонилась к стенке. – Я езжу на отдых только туда, где есть эта гребаная мягкая детская площадка. Ты можешь представить, сколько времени я провожу на детской площадке, Тор? Можешь? У меня степень по социологии, но единственное, что я могу рассказать тебе, – это где в округе самая лучшая детская площадка.

Я не знала, что на это ответить. Она закатила глаза. Я поняла, что ее вот-вот стошнит. Мне хотелось попросить Ди о помощи, но я забыла телефон на столе. С Эми постоянно происходило такое в универе – она слишком много пила, потом начинала жаловаться на жизнь, и в итоге кому-то приходилось все время за ней присматривать. На мгновение мне показалось, что мы вернулись в то беззаботное время: липкий пол, громкие басы, отдающиеся в стенках грязных туалетов без сидений на унитазах.

– Но ты кажешься такой счастливой, – сказала я. – Все эти фотографии…

– Я счастлива… Правда… – Она будто пыталась убедить саму себя. – Мне так повезло. Так повезло. Иметь детей – это лучшее в жизни, Тор. Лучшее.

Я закатила глаза, поглаживая ее по волосам. Приговаривала «тише, тише» и прикидывала, когда же можно будет уйти. Разобрать ее несвязное бормотание было довольно трудно.

– Джоэл настоящий сорванец, но зато у него золотое сердце. А Клара? От ее улыбки становится светлее вокруг, понимаешь? Это правда. Все так говорят. Это нелегко, Тор. Никто не предупреждает тебя, как это тяжело. Это неустанный труд. Вот это слово. Неустанный. У нас с Ником уже целую вечность не было секса. Он все время ко мне пристает. Давай-давай-давай. Но после родов у меня пропало желание, как отрезало… Надеюсь, у него нет романа на стороне. И я всегда так тебе завидовала…

Постойте-ка.

– Мне? – недоверчиво переспросила я.

– Да, – призналась она. – Ты порхаешь с места на место. Всегда в красивых и стильных нарядах. У меня есть один свитер, в котором я себе нравлюсь. Ровно один.

Я потрясла головой. Я не могла поверить ее словам.

– Все не так, как кажется, – выдавила я.

– Ой, да ладно тебе. У вас с Томом идеальная жизнь, идеальная квартира. У вас обоих работа мечты, вы все время куда-то ездите.

В ее голосе слышалась злость. Горечь. Я увидела в ее глазах отражение своих проектов, своих постов и фотографий – и ее чувства по этому поводу. Мне стало чуть менее стыдно за обидные, резкие и категоричные мысли на ее счет. Все это было очень показательно и очень интересно, но тут Эми резко выдохнула: «Меня тошнит».

Она наклонилась над унитазом, а я придерживала ее волосы сзади.

Больше мы на эту тему не говорили.

Лиззи Джонс

Мы с Джейком рады представить миру малыша Юэна. Он родился на две недели позже срока и весит 4 кг 300 г, но его пухлые щечки все искупают. Джорджия уже без памяти влюблена в него, как и мы.

324 «нравится»

Тори Бэйли это нравится

Клэр Спирс добавила 287 фотографий

«Кто сказал, что медовый месяц не может проходить в походе?»

231 «нравится»

Тори Бэйли это нравится

Ди Харпер опубликовала фото:

[КАРТИНКА – А ВЕДЬ Я ПРЕДОХРАНЯЛАСЬ]

Подпись: Понятия не имею, почему директор счел этот пугающий наряд «неподходящим» для Хэллоуина в школе…

32 «нравится»

Тори Бэйли:ОБОЖАЮ ТЕБЯ

Отрывок из черновой рукописи книги «Негодная: продолжая быть собой»

Как мы врем сами себе

Сколько лжи лежит в основе длительных отношений?

Мы врем не только своему партнеру – ну что ты, твой друг совсем не симпатичный. Да, я нискоооолько не против, чтобы ты провел вечер с друзьями. Мастурбировать? Конечно, нет, у меня же есть ты!

Но сколько же мы обманываем самих себя? Я правда люблю его. Я нисколько не возражаю. Мне так повезло с ним.

Вы ждете от меня правды, так что я честно расскажу всю правду о лжи. Об отрицании, недомолвках, утаивании, без которых невозможно каждый божий день просыпаться рядом с одним и тем же человеком, не желая задушить себя (или его) подушкой. А МОЖЕТ, ЭТО НЕ ТАК, ТОРИ? ОБ ЭТОМ ТЫ НЕ ЗАДУМЫВАЛАСЬ? МОЖЕТ, ДРУГИМ ПАРАМ НЕ ПРИХОДИТСЯ ДРУГ ДРУГУ ВРАТЬ – ЭТО ПРОСТО У ВАС С ТОМОМ ВСЕ ХЕРОВО?

Меня преследовала сексуальная фантазия.

Том изменяет мне, и я становлюсь свободной и одинокой – но моей вины в этом нет. Я гораздо красивее девушки, с которой он мне изменил, так что никаких комплексов неполноценности. Том умоляет меня о прощении, но я говорю «нет». Мы с Тифф идем в клуб и знакомимся там с богатым и крайне привлекательным банкиром – но он совсем не такой, как другие банкиры. Он волонтер в детском хосписе или что-то в этом роде, я еще точно не придумала. Ну так вот, в своем строгом костюме он выглядит просто потрясающе, и он явно очарован мной. Ему нравится каждое мое слово, каждое мое действие. Мы ходим на великолепные свидания в великолепные рестораны. В своем воображении я тщательно подбираю образ для каждого из этих свиданий, включая туфли, сумочку, макияж и прическу. Один раз на мне платье точь-в-точь как у Киры Найтли в «Искуплении» – в той сцене, где они с Джеймсом Макэвоем предаются любви в библиотеке. В другой раз, в опере, на мне красное платье, как у Джулии Робертс в «Красотке», а он раздобыл для нас ложу, и в этой фантазии мне почему-то нравится опера, хотя обычно я считаю ее нудной и пафосной. Платье, разумеется, с открытыми плечами. Подождите, скоро дойдем и до секса. Иногда я засыпала раньше. Я так тщательно подбирала свои образы, что отключалась еще до того, как дело доходило до постели. Итак, в конце концов, после стольких свиданий сексуальное напряжение между нами становится невыносимым, и этот мужчина снимает для нас номер в отеле на верхнем этаже «Шарда». Стоит нам пересечь порог, как атмосфера мгновенно меняется: прочь джентльменские манеры, он изнывает от желания. Мы срываем друг с друга одежду, спотыкаясь, кружимся по роскошному номеру, а он все время нашептывает мне, какая я красивая и сексапильная и что никогда в жизни он не был так возбужден. Опустившись на колени, он дотрагивается до меня – о, он прекрасно знает, как обращаться с клитором, и вот уже я вся мокрая – этот мужчина идеален и великолепен в постели. Он отводит меня на балкон, перегибает через поручень и задирает подол платья (винтажного голубого платья с юбкой из органзы – как у Кэрри в Париже в финальном эпизоде «Секса в большом городе»). Под нами распростерся весь Лондон, и он входит в меня сзади. Секс довольно жесткий, и хотя мне никогда не нравилась эта поза, в этой фантазии я почему-то ей наслаждалась, не чувствуя себя использованной, не волнуясь о размерах своей задницы. Кончаем мы одновременно – как же без этого, – падаем на огромную кровать со свежайшими простынями. Он не засыпает и не отстраняется от меня, получив желаемое. Я поглаживаю его грудь, мы обсуждаем наше детство, и он откровенен со мной, как ни с кем другим. Он говорит: «Тори, в тебе есть нечто такое, что мне хочется обнажить перед тобой душу». Мы неспешно целуемся и чувствуем, что влюбляемся друг в друга. Поцелуй становится более страстным, и вот уже мы занимаемся любовью на кровати, медленно и нежно. Он не отрываясь смотрит мне в глаза, словно не верит своей удаче – сейчас он сжимает в объятиях такую невероятную женщину, как я. Я вскрикиваю: секс просто изумительный. Мы снова вместе достигаем вершины наслаждения, хотя мне почти никогда не удается кончить от проникновения. Но этот мужчина настолько идеален и великолепен в постели, что я понимаю: с моим телом нет никаких проблем, просто все парни, с которыми я раньше спала, ничего толком не умели. Но мне больше не нужно переживать на этот счет: теперь у меня есть этот мужчина, и эпоха отстойного секса в моей жизни закончилась. Он будет любить меня всегда, никогда не потеряет привлекательности и никогда не посмотрит в сторону других женщин. Мы будем заниматься сексом не меньше трех раз в неделю, даже в старости. И нам будут завидовать все вокруг.