Натан Энгландер - Кадиш.com

Ларри смеется вслух. Столько времени потратить на поиск — и оказаться на сайте с адресом, который Ларри должен был бы первым делом набрать в поисковой строке интуитивно: kaddish.com.

При регистрации на сайте вносишь в форму имя покойного/покойной, даты рождения и смерти, указываешь, что ему/ей нравилось и не нравилось. Тут же — отдельная графа для подробностей биографии и любых историй из жизни или воспоминаний, проливающих свет на характер покойного/покойной.

На странице часто задаваемых вопросов сообщалось, что после подачи заявки администратор сайта создаст профайл, дабы ознакомить с ним студентов, желающих оказать услугу, и подберет идеального кандидата, во всех отношениях подходящего покойному. Вроде сайта JDate [20] Сайт знакомств для евреев, не состоящих в браке, существует с 1997 года. , только для усопших.

Неожиданно легко оказалось выбрать самые характерные для отца истории из жизни, перечислить отцовские вкусы, раскрыть перед незнакомыми людьми его доподлинное «я». Окунаясь в поток воспоминаний, Ларри чувствует присутствие отца и в какой-то степени больше, чем раньше, примиряется с его кончиной.

Ларри отправляет заявку и выжидает ровно десять секунд, прежде чем проверить почту: не пришел ли ответ? Ответа нет, Ларри обновляет страничку, нескончаемо, циклически, постукивая пальцами по трекпаду. И, наконец, все-таки утолив потребность во взаимодействии со своим ящиком Скиннера [21] Ящик Скиннера — лабораторный прибор, используемый для изучения поведения животных. Животное нажимает на рычаг и получает вознаграждение — например, еду. , Ларри закрывает окно — он получил удовлетворение на нескольких фронтах сразу.

Горе Ларри, горе его недолговечному душевному спокойствию. Страница kaddish.com схлопывается только для того, чтобы обнажить окно, которое все это время пряталось за ней. Висело, дожидаясь, пока Ларри любовно заполнит заявку.

У Ларри не сработал блокировщик всплывающих окон. Так что его вышвыривают из непорочности воспоминаний в грубую, крайне грубую прозу его жизни. Сквозь эфир на Ларри пристально смотрит какая-то женщина. Она хлопотливо орудует — а что остается Ларри, кроме как назвать это его подлинным названием? — сладострастно-гигантским стеклянным фаллоимитатором.

Инструмент неимоверного размера: когда его всовывают и засасывают по рукоятку, Ларри как будто заглядывает в средоточие женщины. Будто, предавшись размышлениям о смерти, Ларри оглянулся в противоположном направлении — на исток жизни, на место, которое преподаватель истории искусств в колледже Ларри — в затемненной аудитории, проецируя на экран провокационную картину Курбе, — представил присутствующим как «Происхождение мира».

Глаза Ларри вновь встречаются с глазами женщины — посмотрим, она-то о чем думает? И Ларри не получает ничего, кроме притворного ответного взгляда и притворного оргазма: женщина беззвучно — динамики отключены — стонет, запертая в закольцованном, оцифрованном ролике-тизере. Длящийся вечно миг, в котором он и она совпали, миг, который для нее был, несомненно, вовсе не тем, чем для Ларри. Правда, сейчас этот миг для Ларри — не то, чем был бы для него обычно. Вместо приятного возбуждения — только онемение, вынуждающее Ларри смириться с тем, что чувственность у него сейчас почти на нуле.

Он пристально смотрел на подобные сцены столь часто и столь регулярно, что эта… со всеми пролапсами, мембранами и фистингом… кажется совершенно будничной. Все равно что смотреть по телевизору бейсбол, вернувшись со стадиона после двух матчей подряд. Это подталкивает Ларри к догадке, что актриса, заточенная в закольцованном отрезке времени, рано или поздно оделась и пошла домой, измочаленная и изнуренная занятием, которое для нее было лишь адски тяжелой работой.

Лишилась бы его сестра чувств, если бы зашла к Ларри и увидела такой ролик? Выцарапала бы она свои благочестивые глаза, пытаясь это развидеть? Ларри уверен: какой бы продвинутой ни мнила себя Дина, она не имеет ни малейшего понятия об обыденной порочности, которой изобилует альтернативная реальность, крадущая все больше и больше времени у ее унылого братца.

И тут до него доходит, и это колоссальная истина, которую Ларри только предстоит осмыслить.

Пока он добросовестно выполнял обязательство, взятое перед сестрой и ее двумя кошерными свидетелями, пока он записывал воспоминания об отце, чтобы благочестивый студент ешивы лучше узнал человека, таящегося за виртуальной страничкой… тем временем… стеклянный фаллоимитатор нырял в отверстие, туда-сюда, туда-сюда.

Эта забитая женщина с притворной улыбкой орудовала своим инструментом, словно ее за деньги — причем, это уж точно, за жалкие гроши — превратили в живую маслобойку, помоги ей Бог. И помоги мне Бог, думает Ларри. И тут — впервые с тех пор, как он покинул лоно иудаизма, — с его языка срывается глубоко личная, прочувствованная молитва: «Боже, храни душу моего отца».

Утром Ларри ест «Чириос», наблюдая, как мужчины собираются на молитву. Доедает завтрак, а потом присоединяется к ним, надев одолженный у кого-то талес и одолженные у кого-то тфилин, держа в руке сидур, страницы которого лоснятся от прикосновений другого человека.

После того как на волю вырвалась одна искренняя молитва, идущая от сердца Ларри, он решается на другую. Молится о том, чтобы в Иерусалиме ему нашли подходящего человека, сколько бы тот ни запросил.

После молитвы — его вот-вот должны освободить от шивы и позволить прогуляться вокруг квартала — Ларри с извинениями отпрашивается: я, мол, на минутку — и бежит в комнату племянника. Берет свой грязный, развращенный ноутбук и еще раз проверяет почту.

И вот оно, письмо с сайта. Поначалу кажется, что у него просят прощения, и у Ларри замирает сердце. За что в этой ситуации могут просить прощения, если не за отказ выручить его из беды? Но нет, администратор сайта просит прощения лишь за то, что выбор недостаточно велик, но хочет уверить Ларри: единственный студент, который может взяться за задание, — воистину выдающийся молодой человек и охотно готов все выполнить.

К письму прикреплено фото юноши, который, прижав руку ко лбу, смотрит в священную книгу. Ларри различает на фото завитки черной бородки и заложенные за уши пеот [22] Пеот ( иврит ) — пейсы, длинные волосы на висках, традиционный элемент прически религиозных евреев, получил особое распространение в хасидизме. . Рот в тени, видны лишь губы, но Ларри совершенно уверен, что различает ласковую улыбку.

Ларри читает письмо студента, которое следует за вступительными пояснениями администратора. Оно прекрасно, хотя состоит лишь из двух строк. «Сэр, я понимаю, какую ответственность накладывает задание, которое я собираюсь выполнить. Знайте: как вы — его сын, точно так же и я следующие одиннадцать месяцев буду его сыном. С искренним почтением, Хеми».