Анна Мулен - Прованс и другие истории

Ее не прельщала перспектива идти к психологу, чтобы в итоге узнать, как неидеальны были ее родители. Когда сам становишься родителем, начинаешь понимать, что быть идеальным невозможно. Что родители делают все, даже совершают ошибки, из любви.

Потому она решила заботиться о себе сама, наполнив жизнь всевозможными ритуалами. Каждое утро она спускалась с коляской в старый центр города и садилась в своей любимой кофейне у фонтана. Она любила эти моменты в районе одиннадцати часов, когда грузовики уже совершили доставки по магазинам и ресторанам и прекратили перекрывать узенькие улочки. Все люди работали, а она чувствовала себя хозяйкой этой площади. Пока ее сын играл с водой в фонтане, а дочь спала в коляске, Лиза выпивала свой ароматный кофе, подставив лицо солнечным лучам, и немного подзаряжала севшие батарейки. Пусть пауза и длилась не более получаса. Потом она шла обратно домой, по дороге купив горячие ароматные «мадлены» (так называется французское бисквитное печенье в форме морского гребешка), лучшие в городе, свежий хлеб и кусочек пиццы на обед.

Но каждую ночь, когда она ложилась спать, ее вновь настигали тяжелые мысли и страхи. Она так старалась! Быть хорошей женой… Хорошей матерью… И ничего не получалось. Все равно дети капризничали, а муж был чем-то недоволен.

Ей казалось, что она живет в состоянии какого-то наваждения. Как будто она движется наощупь в тумане в поиске ответов и выхода, но никак не находит. Стресс накапливался, словно снежный ком. Почему она не может быть правильной, спокойной, ответственной матерью, которая умеет работать со своими негативными эмоциями и с эмоциями детей? Почему не может быть любящей, страстной, заботливой женой? Что с ней не так? Как будто это какой-то чужой голос внутри нее вдруг брал на себя бразды правления и начинал действовать нерационально, неправильно. Был ли это голос из прошлого, из ее собственного детства? А может быть, это и есть она сама? Может быть, она всего лишь депрессивный мизантроп, а все остальное лишь маска, подчиняемая социальным нормам и стереотипам? Как в фильме Мартина Скорсезе «Остров проклятых» (2009), где герой придумывает себе новую жизнь, чтобы скрыть черную сторону своей натуры.

Она боялась, что Поль в один прекрасный день «раскусит» ее. Разочаруется. Полюбит другую. Был страх, что наступит время, когда ее «розовый» мир больше не сможет выдерживать испытания на прочность и рухнет, как карточный домик. Она пыталась уговорить себя, что все дело в плохой погоде, и это просто, как и у всех жителей юга, метеозависимость, что стоит выдаться погожему солнечному деньку, как все пройдет само. Но потом снова наступал вечер, и все тени выползали наружу.

Тем вечером она пила горячий травяной чай, лежа в постели с книгой и надеясь, что вот этот пятидесятый раз, когда она вставала с постели, потому что кто-то из детей звал ее принести воды, поправить одеяло, найти игрушку и т.п., будет последним. И только услышав дружное посапывание из открытых дверей она смогла, наконец, вздохнуть спокойно.

В ночной тишине слышались порывы мистраля. Правильно делал Поль, что находил отдушину в спорте. Вот и сейчас он уехал играть в теннис, чтобы потом выпить с партнером кружку-другую пива. Уехал на мотоцикле. Только бы не попал под дождь…

Поль опустил защитное стекло шлема, завел мотор и поежился. Мистраль бушевал уже второй день. За одну минуту тучи могли сгуститься так, что город погружался в сумерки. А в следующий момент тучи уже расходились, и город снова заливал необыкновенный прозрачный свет, как будто дождь очистил линзу, через которую мы смотрим на мир. Ну и холодрыга. Кажется, в Провансе никогда еще не было так холодно и сыро, как в этом ноябре. Если опять пойдет дождь, то он нарушит все его планы.

Он спустился на мотоцикле в центр города, припарковался на улице Кур-Секстиус и отправился пешком через бульвар Кур-Мирабо, пряча шею в воротник кожаной куртки. Огромные платаны вдоль бульвара раскинули свои черные ветви, с которых стаи птиц то и дело синхронно взлетали в воздух, пронзая ночную тишину громким криком, от которого становилось не по себе.

Зачем он вообще во все это ввязался?

События недавнего вечера вспышками мелькали в его голове, как киношные слайды.

Корпоратив. Коллеги в костюмах и нарядных платьях за большими круглыми столами вокруг сцены, с которой, как из параллельной вселенной, что-то вещает ведущий. Радостные возгласы и аплодисменты. Звон поднятых бокалов. Еда. Много еды. Кажется, он так и не осилил десерт и застрял где-то на сырном ассорти. Был ли он вообще за столом, когда принесли этот самый десерт? Кажется, все уже давно разбрелись по кулуарам. Милая брюнетка садится рядом. Она была брюнеткой? Он не запомнил цвет волос, но точно удержал в памяти красивый бюст, который выгодно подчеркивало черное декольте. Невинность и соблазнительность в одном взгляде. Потягивает мохито из трубочки. Клэр из отдела персонала? Нет, не знакомы. Ненавязчивая беседа. Кажется, у нее смешные шутки. Он вообще ее слушает? Или все дело в декольте, которое его будто загипнотизировало? Танцевать? Ему кажется, или она с ним заигрывает? Безрезультатные попытки отыскать поблизости подкрепление среди знакомых коллег. Она что, не видит кольца на его руке? Конечно, нет, он же спрятал руку под скатерть. Ну, пойдем. Наверное, он потерял всю сноровку и выглядит глупо. Сам факт, что такая молодая красивая девушка соблазняет его, приятно щекочет самолюбие. Ну ладно, еще немного поплавает в волнах ее обаяния.

Он ускорил шаг, чтобы заглушить воспоминания. Тепло ее губ. Ее руки, мягкие ладони, словно детские. Сколько он уже не целовался с женой? Вот так – страстно и упоенно, словно подросток. Это была инициатива Клэр. Хотя, возможно, его глаза сказали все за него. Сколько уже времени? Два часа? Три? Ему надо домой. Он ведет машину на автопилоте, как будто не видя дороги. Не раздеваясь, ложится на диване. В кармане вибрирует телефон.

«Скучаю. Давай встретимся на неделе».

По телу пробегает волна возбуждения. Давно забытое чувство, когда хочется любить, не ощущая под собой землю и теряя рассудок. А не эти заученные движения. Застывшее в воздухе раздражение. Свившая под потолком гнездо бытовуха.

«Хорошо, давай, я позвоню».

Он подошел к нужной двери. Тепло маленького уютного бара мягко окутало его обветренное лицо. У него всего несколько часов, после чего нужно будет вернуться домой. За дальним столиком его уже ждет она…

Осень в Провансе наступает поздно. «Индейское лето» держится до конца октября, и лишь в его последние выходные официально наступает осень: часто идут дожди, температура падает на десять градусов, время переводится на час назад, в воздухе обосновывается ощущение приближающейся зимы. Багровая кайма обрамляет все еще зеленые виноградные листья, как осенний поцелуй. Осень еще таится в кронах платанов, одно легкое дуновение ветра, и лист уже порхает в воздухе, пока не стихнет в груде сухой листвы на мостовой. Листья желтеют только к декабрю, порывы мистраля срывают и кружат их по городу, словно золотой лиственный дождь. Красота всего и тленность всего.