Вильгельм Оствальд - Искусство цвета. Цветоведение: теория цветового пространства

Метрические свойства цветового тела. Строго упорядоченное построение аналитического цветового тела основывается на одном очень важном свойстве, которое необходимо знать, для того, чтобы правильно понять общее учение о смесях, которое в дальнейшем будет изложено. Мы уже неоднократно указывали на то, что аддитивные или оптические смеси цветов, как, например, те, которые дают вращающий диск, можно представить посредством прямых линий, соединяющих смешиваемые цвета, причем расстояние точки соответствующей смеси должно быть обратно пропорционально количествам взятых составляющих.

Конечно, не всякое расположение цветов соблюдает это правило. Из всех возможных расположений цветов непрерывными переходами имеется только одно-единственное, которое соответствует этому чрезвычайно простому правилу. Это исключительное расположение цветов и дает аналитический двойной конус цветового тела.

Поэтому нужно, исходя из этой точки зрения, рассматривать двойной конус, как последнее и устойчивое решение проблемы цветового тела. После появления пирамиды Ламберта и шара, Рунге были предложены многие другие формы цветового тела, в которых белый и черный располагались на полюсах, а полные цвета по экватору. Но этот экватор получал в свою очередь различнейшие формы: восьмиугольника, ромба и др. Так как постепенность переходов в них сохраняется, то они все могут быть получены из двойного конуса путем растягивания и сплющивания. Лишь «цветовой полушар» Шевреля не может быть получен таким путем, так как в нем большая часть цветов повторяется два раза. Он требует для своего построения два деформированных цветовых тела.

Благодаря такому замечательному свойству двойной конус превосходит все остальные формы и совершенно невероятно, чтоб он в будущем был заменен какой-нибудь другой лучшей формой.

В то время как аналитическое цветовое тело обладает таким ценным свойством для учения о смесях, логарифмическое цветовое тело обладает другим свойством, которое можно обозначить как психологическая равномерность. Она выражается в том, что одинаковым расстоянием в каком бы то ни было направлении соответствуют одинаковые по величине разности ощущений. Это правило нельзя принять за совершенно точное, так как разницы цветового тона, которые регулируют угловые расстояния вокруг оси и количества белого и черного, от которых зависят расстояния главных сечений в однотонном треугольнике, непосредственно не сравнимы друг с другом. Для общей же ориентировки в цветовом теле это правило может быть хорошо применимо. Постольку же и логарифмический двойной конус превосходит все другие формы цветовых тел. Цветовых тел, при изготовлении которых принимался бы во внимание закон Фехнера, до появления логарифмического цветового тела не существовало. Прежнее цветоведение прошло мимо этого закона, поскольку полемически не стало против него.

Закон Фехнера как закон границ. Некоторые представители психологической науки вместо того, чтобы воспользоваться той громадной помощью, которую дает закон Фехнера всей психологии, занялись выяснением пределов, границ, противоречий и всякого рода препятствий, которые мешают приложению этого закона. Самым правильным и плодотворным было бы, однако, здесь то же отношение, которое было проявлено химией и физикой по отношению к закону, касающемуся газов: pv = RT. Всем нам известно, что ни один газ совсем точно не подчиняется этому закону, и все-таки мы все не колеблясь применяем это основное правило как основной закон при самых далекоидущих заключениях, как, например, в термодинамике. Он фактически описывает свойства газов, с достаточной приближенностью, для большинства их состояний, а в особенности хорошо для случаев, когда давление мало, а температура высока.

Если мы, в исключительных случаях внесем ту или другую поправку, то этим мы можем достичь желательной для нас степени точности. В последнее десятилетие на основании этого правила были даже произведены определения атомных весов элементов, которые принадлежат к числу наиточнейших, имеющихся в нашем распоряжении.

Таким же самым должно быть и наше отношение к закону Фехнера. В общем он описывает все отношения между раздражением и ощущением с достаточной точностью. Область же применения этого закона так необозримо велика, что в научном отношении мы гораздо больше выигрываем от его всестороннего использования, чем от стараний, направленных к тому, чтобы найти уклонения от его точного выполнения, – стараний, приводящих к отказу им пользоваться вообще. Я, например, никоим образом не получил бы свой первый атлас цветов, содержащий 2500 цветов, если бы не воспользовался в основном и целом законом Фехнера, пренебрегая теми сомнениями частного характера, которые имеются по поводу него в науке.

Противоречие.Мы уже раньше указывали на существующее противоречие между линейным расположением длины волн в спектре и кольцеобразным расположением соответствующих цветовых ощущений. Загадочно также и то, что совсем отсутствующие в спектре пурпурные цвета не кажутся нам занимающими какое-нибудь особое положение. О психологической точки зрения эти цвета принадлежат к тому же самому классу, что и все остальные, имеющиеся в спектре, цвета. Эти цвета пурпура отличаются от прочих цветов лишь особой элементарной красотой, особенно сильно действующей на детей и примитивных людей. Этот факт, как и многие другие, находится в резком противоречии с общепринятым представлением о том, что элементами наших цветовых переживаний являются лишь однородные световые лучи, с одинаковым числом колебаний. Трудно себе представить, что многие исследователи, занимавшиеся учением о цветах, терпели такое противоречие и ничего не предпринимали для его устранения. Этот пробел можно объяснить только тем, что к этим противоречиям мы привыкли с детства, раньше чем начали задумываться над исправлением научных шероховатостей. Сила этой привычки настолько велика, что я даже не смог убедить одного крупного специалиста в этой области в существовании подобного противоречия.

Объяснение этому, как мы уже указывали, заключается в том, что однородный свет относительно редко кому удается видеть в своей жизни и то лишь в уже более позднем возрасте, когда мы имеем случаи смотреть на однородный свет в спектроскоп. Не может быть поэтому и речи о том, чтобы однородный свет имел какое-либо влияние на развитие глаза. Поэтому однородный свет никоим образом не может быть той элементарной формой, на которой зиждется всякое цветовое видение. Это не более, как второстепенное явление и имеет, поэтому, для учения о цветном зрении второстепенное значение. Известно, что и тона звуков с одинаковыми синусоидными волнами получаются только в особенно приготовленных приборах, и то лишь при особых условиях. Эти синусоидные волны являются бесспорными элементами слухового тона. Ухо, благодаря своему особенному устройству, производит физическое разложение сложнейших колебаний на их составные элементарные синусоидные волны, которые мы после некоторой тренировки и можем слышать отдельно друг от друга. К подобному анализу наш глаз абсолютно не приспособлен. Он воспринимает любую цветовую смесь всегда как единое целостное ощущение. Смесь разных чисел колебаний, которая в мире звуков вызвала бы ощущение неприятного шума, воспринимается глазом как спокойный и чистый белый цвет.