Эмма Лорд - Война и мир в твиттере

– Постой.

Смех тут же исчез, когда я отстранился и отвернулся. Я не знал, что я сделал и почему я это сделал именно сейчас, но это было неправильно. Я не мог лгать ей. Я не мог позволить чему-то настолько большому и значимому быть построенным на лжи. Я просто не понимал, насколько это серьезно, пока это просто не случилось.

– Ты прав, – выпалила Пеппер, ограждаясь от меня. – То есть мы просто… Я не знаю. Моя мама, эти ее выходки, и я…

– Нет, не… Меня это не волнует.

Она выглядела одновременно напуганной и раздраженной.

– Это ты попросил подождать.

– Мне просто нужно тебе кое-что рассказать.

– Оу.

Ее взгляд уже начал тускнеть, а в моем мозгу произошло короткое замыкание из-за того, что я не мог подобрать правильных слов, когда входная дверь без предупреждения с треском открылась и женский голос произнес:

– Пеппер Мари Эванс, какого черта здесь происходит?

Пеппер отскочила от меня с такой скоростью, словно я обжег ее. Хотя я сидел спиной к входной двери, мне не было нужды поворачиваться, чтобы знать, что это может быть только ее мама.

Чего я действительно не ожидал, так это увидеть, что у нее за спиной стоит мой отец, весь злющий как черт. Стоило нашим взглядам столкнуться, как я понял, что злился он ни на кого другого, кроме как на меня.

– Мама ? – проблеяла Пеппер. – Как ты… Что ты здесь…

– Чем, по-твоему, сейчас пестрит интернет? – спросила ее мама, без тени смущения проходя в квартиру, словно в свою собственную. Она пихнула Пеппер свой телефон, показательно игнорируя меня. Пеппер наклонила экран, так что я тоже смог это увидеть – фотография нас двоих в окружении школьниц, на которой были отмечены аккаунты «Высшей лиги бургеров» и «Маминых тостов», и она уже набрала четыре тысячи ретвитов.

Я сглотнул. Буквально сглотнул, как будто был в дешевом комедийном сериале или каком-то ужасном сне, из которого я могу проснуться в любой момент. Но ситуация стала только хуже.

– Ронни, – сказал мой папа на выдохе, – здесь нет причин…

– Я крайне редко, если когда-либо вообще, устанавливала для тебя правила, Пеппер. – Сейчас она возвышалась над нами обоими, в то время как мы чувствовали себя парализованными. – Но я тебе очень четко сказала держаться подальше от этого мальчишки.

Она произнесла последние два слова так, словно меня здесь не было, но даже это не смогло отвлечь меня от мысли, которая оккупировала мой мозг – мы с Пеппер уставились друг на друга, произнесенное моим отцом «Ронни» повисло в воздухе открытым вопросом между нами.

– Я… Мне нужна была духовка. – Пеппер была краснее, чем я когда-либо видел ее, и я мог сказать, что сам выглядел не лучше. – Завтра распродажа выпечки в школе, а ты запретила мене выпекать дома, поэтому…

– Собирайся. Мы уходим, твое наказание мы обсудим по дороге домой.

Пеппер взяла свой рюкзак и трясущимися руками убрала в него телефон. Она оглянулась на меня, ее глаза горели отчаянным извинением. Я был слишком ошеломлен происходящим, чтобы хоть как-то отреагировать на это, поэтому я просто сидел с открытым ртом, все еще горящим от поцелуя, который, казалось, произошел в прошлой жизни.

Пеппер в панике потянулась к половинке своего недоеденного макаруна, но ее мама опередила ее и, схватив эту половинку, стала внимательно рассматривать. Если бы я был сторонним наблюдателем, а не непосредственным участником этой сцены, я бы рассмеялся – я никогда не видел, чтобы взрослая женщина так необъяснимо выбесилась от одного вида десерта.

– Следи за фигурой, – пробормотала она. И затем она почему-то повернулась к моему папе. Она открыла рот, чтобы сказать что-то, но он резко махнул головой – не то чтобы он покачал ею, но это движение выразило его намерение абсолютно ясно.

Она выдохнула, положила руку на плечо Пеппер и вывела ее из комнаты. Когда за ними закрылась входная дверь, мы с отцом остались в полной тишине.

Я не знал, что сказать, да и стоило ли вообще говорить? Воздух в комнате был такой тяжелый, словно время остановилось. Я осторожно взглянул на папу, но он даже не смотрел не меня. Он стоял, прислонившись к кухонной столешнице, и хмуро смотрел на свои руки.

– Пап?

Он моргнул и посмотрел на меня. Я ждал от него наказания или лекции на тему дисциплины. Но он казался таким рассеянным, что его замечание оказалось более чем запоздалым.

– Тебе не следовало приводить ее сюда на свидание без присмотра.

– Это не…

Что ж. Это и было свидание. Но мама, вообще-то, знала, что мы здесь. Да и технически бабушка была дома.

Однако папа уже вышел из кухни, направляясь в спальню. Он даже не ждал моих извинений. И он определенно не хотел отвечать на дюжину вопросов, которые вертелись у меня на языке.

– Мне жаль, – сказал я, потому что мне действительно было жаль и потому что я хотел, чтобы он остановился на секунду, чтобы я успел сообразить, что спросить у него и как это сделать.

Папа просто кивнул.

Вот и все. Я избежал наказания за… что ж, я даже не знал, за что должен был быть наказан. Я все еще пытался сложить воедино папино Ронни , то, как мама Пеппер смерила взглядом макарун, и то, как они посмотрели друг на друга, прежде чем Пеппер с мамой ретировались, – все эти мысли метались в моей голове, как шарик для пинбола в автомате.

И затем в соседней комнате раздался грохот, и мы с папой застыли. Все посторонние мысли покинули наши головы, когда мы поняли, что звук донесся из комнаты бабушки Белли.

Примерно через восемнадцать часов после моего поцелуя с Джеком Кэмпбеллом – моего поцелуя с Джеком Кэмпбеллом – я сидела за карточным столом в компании Пуджи прямо напротив входа в школу рядом с целой армией нашей выпечки и переосмысляла произошедшее до такой степени, что это уже больше напоминало не поцелуй, а расследование ФБР.

Пуджа, однако, проблемы в этом не видела.

– Ты нравишься ему. Он нравится тебе, – сказала она. – Если честно, это уже ни для кого не новость. Даже дети из «Твиттера» осознали это раньше вас.

– Но вчера…

– Поговори с ним.

– Я пыталась . – Было унизительно признаваться в этом, но если я хотела получить совет от Пуджи, надо было рассказать ей правду. – Он не ответил на мои сообщения.

Джек буквально превратился в привидение. Он мистическим образом не появился на классном часе. Я знала, что он сегодня в школе, лишь потому, что видела его в столовой в обед, но он сидел в противоположном конце и слинял на свой урок раньше, чем я успела до него добраться. И сейчас он отсутствовал и на нашей распродаже выпечки – единственной причиной, по которой мы вообще были здесь, был Итан, решивший вспомнить о своих обязанностях капитана команды по прыжкам в воду и притащивший утром всю выпечку в школу.