Алексей Иванов - Еврей в хорошем смысле этого слова

У меня, кстати, был свой мини-источник по добыванию книг. Дело в том, что в одном подъезде с моими родителями, прямо над нами, жила вдова ректора медицинского института Ольга Михайловна. Лет ей было уже за шестьдесят, но выглядела она всегда безупречно, хотя и старомодно. Время в её квартире тоже остановилось где-то в сороковых-пятидесятых годах. Старинная мебель, портьеры, фотографии и картины на стенах. Плюс неискоренимый запах табака, поскольку курила она много и исключительно папиросы (по-моему, «Казбек», но могу ошибаться). Став постарше, я примерно так представлял себе графиню из «Пиковой дамы», ну, только без «Казбека», конечно. Была у Ольги Михайловны домработница, а скорее, уже, наверное, компаньонка, которая жила у неё в специальной комнате «для прислуги» (были такие в старых домах). Так вот, поскольку возрастом обе женщины были примерно ровесницы, им было весьма проблематично делать ряд простых вроде бы бытовых операций. Например, заменить перегоревшую лампочку или что-то в этом роде. По сложившейся когда-то традиции, для помощи обычно приглашали моего папу. Но где-то к своим тринадцати годам я его плавно заменил. И вот за каждый такой «тимуровский» поход мне торжественно вручался томик из собрания Жюля Верна, на котором Ольга Михайловна собственноручно писала какое-нибудь хорошее, искреннее напутствие, потому что она твердо считала, что «ни одно доброе дело не должно остаться без следа». Замечательная была женщина, уж простите меня за это отступление.

Ещё одним общенациональным каналом по приобретению книг были так называемые подписки на собрания сочинений отечественных и зарубежных классиков. Года в пятидесятые их давали в нагрузку, но в описываемые времена и они тоже стали элементами дефицита и блата. Так вот, у родителей Славика была очень хорошая библиотека этих самых подписок. Я ему очень по этому поводу завидовал. Надо сказать, что и в жизни, и в чтении был Слава жёстким реалистом. Так однажды я застал его за чтением романа Александра Грина «Бегущая по волнам» с географическим атласом. Он пытался найти, в какой же стране находятся Зурбаган, Лисс, Сан-Риоль. Когда я сказал ему, что всё это придумано Грином, он был страшно разочарован. Добила его сцена, когда девушка по имени Фрези побежала по воде. Он, правда, еще пытался уточнить, нет ли тут какого научного эксперимента, как, например, с летающим юношей Ариэлем в одноименном романе Беляева. Но когда понял, что это не фантастика, а, скорее, фэнтези, или, проще говоря, сказки для взрослых, Грин был безоговорочно поставлен на полку. Ну хорошо, хоть не на трансфер, как говорят в спорте, то есть – на продажу. Что это значит, я сейчас объясню.

Дело в том, что к хорошим подпискам всё в ту же нагрузку приходилось брать и плохие, например, классиков соцреализма. И уж эти-то тома ставились в самые задние ряды стеллажей и не доставались годами, а то и вовсе никогда. Этим мы и пользовались, поскольку свой покупатель, он же лох, находился на любую, даже самую неинтересную книгу. Главным специалистом по продаже был Анатолич. Процесс был отработан и происходил около магазина «Букинист» (ну а где ещё можно встретить настоящих ценителей литературы?).

У Анатолича был короткий полушубок, сделанный из пятнистого меха неизвестных животных, которые в равной степени могли быть и «мексиканскими тушканами», и «шанхайскими барсами», и «котами, которых душили-душили». Он в нём был похож на Труса из «Операции «Ы». Это сходство особенно усиливалось, когда Игорёха иногда ездил в институт и брал с собой тубус с чертежами. Я так подробно описал эту часть его гардероба потому, что именно полушубок играл роль витрины в ходе торговли. Условный «Серафимович» засовывался за отворот полушубка, и Анатолич начинал неспешно, вразвалочку прогуливаться перед входом в магазин. Минут через 10–15, максимум через полчаса случалась «поклёвка». Как правило, Анатолич «подсекал» с первого раза, реже со второго, проколов же не случалось вообще никогда (завидная стабильность, нам бы всем в большом спорте такая не помешала). Минимальная цена книжки была три рубля, реже – пять. Иногда, очень нечасто, удавалось путём сложных манипуляций вынести из дома «хит продаж» на червонец, то бишь на десятку. Тогда случался уже настоящий праздник.

Вот так тяга населения к культуре финансово поддерживала нашу тягу к пиву и другим «вкусным» напиткам.

Все предыдущие главы, посвящённые нашему времяпрепровождению, были в той или иной степени объединены либо местом происходящих событий, либо временем. Однако в какой-то момент у меня родилось ощущение, что все эти развлечения и приключения подкарауливали наши пятые точки в любой урочный ли, неурочный день и час. Думаю, пальцев одной руки хватит, чтобы сосчитать те мероприятия, в ходе которых мы во что-нибудь не влипли. В этой главе я расскажу о разных смешных и не очень смешных ситуациях, произошедших в разное время и в самых разных местах.

Вот простой пример. Заехали мы как-то втроём в гости к одной девушке, которая, в свою очередь, пригласила в это же время в те же гости свою подругу. Вообще-то подруг должно было быть две, но что-то не сложилось. И угадайте, кто в итоге оказался без пары… А-а-а, вы знали. Когда за встречу и присутствующих дам было выпито уже не по одному разу, мои друзья решили уединиться с этими самыми присутствующими. Мне, как обычно, остался телевизор и то, что не допили. Правда, опыт аналогичных ситуаций (вспомнить хотя бы Новый год в 10 классе) кое-чему научил моих друзей, и часть алкоголя они взяли с собой. Вообще-то я уже привык к таким ситуациям относиться философически, но тут чегой-то обиделся. Даже не стал ничего допивать, а сразу решил идти домой. Уже перед самым выходом я случайно увидел губную помаду на трюмо в прихожей, и решение пришло как-то само собой. Я взял тюбик и написал прямо на зеркале: «Я вернусь» (конечно, красивее было бы написать I’ll be back, но «Терминатор» в то время еще не был снят). И ушёл. Скандал, как говорили потом парни, был серьёзный. Во-первых, помада была какая-то дорогая, импортная, достать такую было очень непросто. Во-вторых, видимо, в силу своего высокого качества она с большим трудом соскабливалась с зеркала. Делать это пришлось Сёме со Славиком, и занимались они этим пару часов после моего ухода. В общем, в этот «приличный» дом нас больше не приглашали. Но и это было ещё не самое смешное, хотя тогда нам так не казалось. Дело в том, что, когда я добрался до дома, меня ждал звонок обеспокоенных родителей Славика. Я, будучи под воздействием приличной дозы «сыворотки правды», как мог их успокоил и объяснил им, где их сын, с кем он и чем примерно занимается. Мои координаты места оказались на удивление точны, и к моменту выхода ребят от дам там уже ждала засада. Родители не стали их «брать с поличным», а тихонечко дошли следом до остановки, внимательно слушая серьёзный мужской разговор с использованием, естественно, и непарламентской лексики. Излишне говорить, что все те разнообразные и где-то глубоко интимные темы, которые мои друзья достаточно громко обсуждали на ходу, были обсуждены затем и на семейных советах. А мне во искупление грехов пришлось проставляться пивом.