Омар Суфи - Последний аккорд
- Название:Последний аккорд
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательские решения
- Год:2020
- ISBN:978-5-4498-8651-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Омар Суфи - Последний аккорд краткое содержание
Последний аккорд - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Этот клавесин дал мне много интересной информации про жителей города, но одновременно он меня достал. Он все говорил о своей значимости — мол, мы, клавесины, появились гораздо раньше пианино и заложили основу европейской музыки. Ну он прав, они появились раньше нас, но насчет европейской музыки он загнул, конечно. Он все вспоминал, как на нем играли музыку французских клавесинистов Жак Дюфли, Жана Рамо, Луи Маршана, Луи Дакена и многих других. Ну, я вам скажу, итальянская музыка не уступает французскому, пусть хоть и последняя считается особенной. О венецианской и болонской школе тоже много говорят. Дело в том, что, очевидно, на этом клавесине играл кто-то из французов — вот он и пристрастился к ним. Это как ребенок — в какой культуре он вырос, той он и привязывается. Возьми француза и воспитай в русской семье. Конечно, генетика даст о себе знать — я имею в виду темперамент, характер, но мировоззрение у него будет русским. Также и этот клавесин со времени создания был подвержен влиянию французской музыки. Поиграли бы на нем Баха или Моцарта, он поклонился бы немцам.
Клавесин рассказывал, как в Баку начали строиться театры, открываться библиотеки, воздвигаться роскошные особняки. Все это он увидел за последние двадцать лет пребывания в этом, как он считал восточном городе, который благодаря европейцам — немцам (прошу прощения, что я их упомянул первыми, клавесин назвал их где-то посередине), полякам, евреям, ну и французам превращался в европейский город. Ну я возразил, что все они здесь появились благодаря русским. (Я уже стал чувствовать в себе влияние моего покойного хозяина.) Клавесин возражал, что если глубоко копнуть, то это все благодаря нефти. Не было бы нефти и керосина, не было бы тут всего этого европейского. Он говорил, что Баку был типичный азиатский город, притом провинциальный, никогда не был столицей ханств или других государств. Его территория едва выходила за пределы старых стен — того, что люди называли «Внутренним городом». Когда пришли русские, а потом последовала нефтяная лихорадка — все преобразилось. Еще тридцать-сорок лет назад город был в пыли, а сейчас в городе сажают деревья, строят набережную, парки и так далее. Единственно, что во всем этом прогрессе его не устраивало — это то, что музыкальные вкусы менялись. Ну это впрочем не касалось Баку, а было общеевропейской тенденцией. Клавесин отходил на задний план. Он все возмущался, что ничто не может передать сладкий звук его клавиш и струн. Клавесин символизировал Ренессанс — тут конечно, он опять загнул.
Конечно, как я позже осознал, все это были отчасти имперские размышления, в которых отсутствовал элемент местного населения, то есть завоеванного народа в среде и на земле которого все это происходило.
Через некоторое время меня клавесин утомил окончательно и я хотел, чтобы кто-то его основательно разбил. Кроме него особенно болтливых не было — было два новеньких аккордеона, изготовленных в России; пару баянов — тоже в основном новые инструменты. Они почти ничего не знали о Баку, и им было нечего рассказать — у них не было хозяев. Через пару дней в магазин заложили поддержанную скрипку, а чем старее скрипка, тем лучше. Она рассказала интересную историю.
Ее изготовили в Австро-Венгерской империи (вы теперь понимаете, почему мы нашли быстро общий язык) и она была отправлена в Россию, в Москву. Купил ее учитель музыки для преподавания. Через несколько дней она была украдена цыганами и попала в табор к местному музыканту. Но на поворот судьбы эта скрипка не жаловалась — к инструменту относились бережно. Жизнь пошла интересная — цыган-скрипач вместе со своими соплеменниками играл во всяких ресторанах, ублажал высшее общество и развлекал собственных сородичей. Через несколько лет скитаний вокруг Москвы и в самой Москве табор подался на юг.
Случилось так, что скрипач влюбился в одну цыганку по имени Мала. Красивая цыганка замутила разум нескольким богачам в крае, но конечно сердце отдала своему цыгану. За это скрипача убили, а скрипку потом продали на барахолке. Ее купил один из торговцев, который направлялся в Баку. Так скрипка оказалась на юге. Какова судьба! Начать в Австро-Венгрии, побывать в цыганских руках и попасть на юг из-за красоты Малы.
Глава пятая
У басурман
То, что произошло со мной далее, стало полной неожиданностью.
В один из прекрасных дней — впрочем, вру, — дни в Баку, даже из магазина поддержанных инструментов не выглядели привлекательными. То и дело продолжались стачки и забастовки, вспыхивали столкновения между азербайджанцами и армянами. Мой магазин принадлежал русскому коммерсанту, так что это спасало нас от визитов буйствующей толпы. Война с японцами была проиграна и по просторам империи бушевала революция. Так что страна, на которую я возлагал большие надежды в момент моего приезда, летела в тартары.
Так вот, в один из дней — где-то, в начале лета, в магазине появился высокий мужчина в богатой местной одежде с двумя охранниками. Он посмотрел на инструменты и выбрал меня. Других-то пианино не было, а он, как сообщил, хозяину искал европейский инструмент, чтобы обучить детей европейской музыки. Клавесин встрепенулся на минуту — думал, что его купят. Но выбрали меня. Тогда я немного позлорадствовал. А сейчас жалею об этом.
Жалею, потому что стал понимать, что время беспощадно — она меняет вкусы, она уничтожает вещи и тому подобное. Мне жалко этот клавесин — я его больше не видел. Может, его потом кто-то купил, а может он валяется в каком-либо музее.
Моя дальнейшая жизнь в Баку продолжилась в семье азербайджанцев или, как их называли русские, «азербайджанских татаров» — «басурман» по религии, а корректнее мусульман. Никак не мог предположить, что мог им понадобиться.
Семья моего нового хозяина Ашур-бека (как вы поняли местного аристократа) состояла из жены (всего одной), сына по имени Махир-бек и двух дочерей — Соны и Сары. Жили они достаточно богато, хотя хозяин и не был связан с нефтяным делом. Ашур-бек торговал коврами. Он был родом из одного из региональных центров этой становившейся мне родной части Кавказа — Шуши.
Жила семья Ашур-бека в одном из самых красивых и престижных районов города Баку в доме на Михайловской. Окна дома выходили на Набережную, и по утрам можно было созерцать синюю гладь Каспия.
В доме, где жила семья Ашур-бека, я услышал русскую речь и немного успокоился. А когда я увидел в доме гувернантку… немку, я, как понимаете, совсем обрадовался. Семья, сударь, была «цивильная», хотя Ашур-бек производил впечатление типично восточного человека.
Меня поставили в гостиной, немка гувернантка по имени Хельга заботливо вытерла с меня пыль, и я засиял. Мне захотелось самому поиграть — увы, мы не можем это сделать. Теперь я ждал и думал — кто же будет на мне играть? Будут ли мною пользоваться только по праздникам или эти милые девушки будут учиться музыку. Соне пятнадцать, а Саре двенадцать лет. Бекский же наследник оказался зрелым молодым человеком 26 лет отроду, который проучился в Москве и Париже. Ой, только бы не начиналось с занятий по французскому — я подозревал, что девчонки могут изучать этот язык. Немецким они владели хорошо — поэтому очевидно и гувернантка была немкой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: