Никола Хотель - Это всегда была ты

– Ладно, ладно. Мы просто пойдем в комфортном темпе. Может, нам все-таки стоит спеть что-нибудь?

– Только не «Битлз», это мы должны оставить на крайний случай.

– Я тоже так думаю, – голос Харпер дрожит. Затем она срывающимся голосом начинает напевать детскую песенку, которую Ной сегодня спел для маленькой Мэгги. Мне кажется, что это все было несколько недель назад. Нерешительно я подпеваю. Но с каждым шагом мой голос становится тверже, с каждым метром я пою громче – пою, чтобы прогнать страх. Страх перед темнотой, а также отчаянный страх за Ашера. Когда мы осознаем, что находимся прямо у машины, мы вопреки всякому здравому смыслу начинаем бежать.

Рюкзак грохочет у меня на спине. Панически я снова и снова нажимаю на брелок, надеясь, что совсем рядом запищит дверной замок и включится полное освещение «Теслы». Когда это наконец происходит, я вздыхаю. С бешеной скоростью мы бросаемся к машине, створчатые двери которой уже начали подниматься вверх – в своей панике я, видимо, понажимала все возможные кнопки. Харпер бросается вперед, а я прыгаю на заднее сиденье. Наши двери закрываются почти синхронно, и я просто испытываю облегчение от того, что теперь между нами и глазами, светящимися желтым светом, есть преграда в виде двери машины.

– Боже мой! – стонет Харпер. – Мы сделали это! Теперь я могу сказать тебе. Рядом с нами все время были желтые глаза, и я не решалась рассказать тебе. Я боялась, что ты скажешь мне, что это медвежьи глаза.

Я поднимаюсь вперед и натыкаюсь на стеклянную крышу, прежде чем приземлиться на водительское сиденье.

– О боже, Харпер. Я тоже видела их и не хотела тебе говорить.

Мы обе истерически смеемся и падаем друг другу в объятия. Странно, что две мили через темноту могут одновременно так выбить нас из колеи и в то же время сблизить, но это так. Я прижимаю Харпер к себе.

– Спасибо, что пошла со мной.

– Я не хотела бы пропустить это ни за что на свете.

Я подумываю, не нажать ли какую-нибудь кнопку, но машина уже тронулась без моего участия.

– Черт возьми, я даже не дотягиваюсь до педалей. У Сэма очень длинные ноги. Где, черт возьми, можно подвинуть сиденье вперед?

– Откуда мне знать? Нет ли рычага под сиденьем, как в любой другой долбаной машине?

Я беспокойно ворочаюсь, заглядывая под сиденье.

– Там ничего нет.

Машина настолько набита техникой, что мне наконец приходит в голову идея попробовать испытать удачу с помощью планшета в центре. Я жую внутреннюю сторону щеки, пока наконец не нахожу нужную функцию.

– Было ясно, что для этого нужно только что-то нажать. Эта машина действительно создана для каких-то лентяев.

С помощью планшета я двигаю сиденье вперед до тех пор, пока мне не становится удобно дотянуться до педали газа.

– Ашер выглядел совершенно измученным. Надеюсь, мы сможем перехватить ребят по пути.

– Я тоже на это надеюсь.

– Дорогой боженька, пожалуйста, пусть он скорее поправится.

Слова покидают мои уста, и я сама поражаюсь тому, насколько серьезно и отчаянно звучит мой голос. Я ищу центральную консоль, которая играет роль рычага переключения передач. О, черт возьми, как вообще кто-то может водить эту дурацкую машину?

– Айви?

– Да?

– Я, кстати, не думаю, что это безумие.

– Что же?

– Что ты всегда любила Ашера.

– Угу.

Я обнаружила рычаг переключения на руле и после небольшой пробы ставлю его на задний ход. Очертив широкую дугу, я возвращаю рычаг на место. Мое сердце пульсирует, как дикое, а пальцы дрожат, когда я хватаюсь за рычаг, чтобы вернуть его в положение привода.

– Ты меня слушала вобще?

– Да.

– Так что то, как вы себя ведете, – это единственное, что имеет смысл. И я считаю, что это прекрасно.

Она касается моей руки и ненадолго сжимает ее. Когда Харпер отпускает меня, я жму на газ, и машина делает рывок вперед. На дороге подскакивают мелкие камни и вздымается пыль.

– Боже мой, – задыхаюсь я. – Эта машина едет как ракета.

Я разворачиваю «Теслу», и перед фарами пляшут пылинки.

– Там.

Я указываю вперед, где свет вспыхивает сначала желтыми глазами, а потом серо-коричневым мехом.

– Это был койот. По-моему, он преследовал нас все время от лагеря до машины.

– Ты же сказала, что здесь нет койотов.

– Я солгала. Прости.

Харпер издает звук, который еще больше усиливает мое сердцебиение.

– Но ведь он тут наверняка не один, – говорит она потом. И это правда. Когда мы подъезжаем к небольшому объезду, несколько пар глаз загораются, и я вижу больше десятка ног и узкие пушистые тела, плотно прижатые друг к другу.

– Ну все, хватит. Я и ночи не останусь здесь дольше. Я верю Ною, что он заберет нас, но теперь, когда я вижу, что происходит здесь в темноте, ничто не заставит меня провести еще одну ночь в этой тонкой, словно лист бумаги, палатке. В следующий раз мы лучше арендуем деревянную хижину.

– Да, в следующий раз, – говорю я.

И при этом бесконечно боюсь, что следующего раза не будет.

Чем ближе мы к месту, где стоят наши палатки, тем больше я нервничаю. Ребята не пошли нам навстречу, а это значит, что Ашер скорее всего едва может держаться на ногах.

Мы едем почти до самого лагеря. Лесная тропа как раз достаточно широкая для этой машины, хотя заросли во многих местах скребут по бокам. Наконец я останавливаюсь, потому что боюсь застрять в мягком грунте, несмотря на полный привод. Харпер выходит и бежит последние несколько сотен ярдов к палаткам, пока я с большим трудом разворачиваю машину. Когда вскоре ребята подходят к машине с Ашером, я уже стою у задней двери.

– Положите его сюда, тогда я смогу лучше следить за ним и реагировать, если что вдруг случится.

– Ты не должна говорить так, как будто я в коме, Айви.

Ну да, только вот Ашер говорит невнятно и выглядит крайне нездоровым.

– Я слышу тебя. И я могу и сам подняться, ребята. Но я хочу сесть вперед. И поведет Айви.

Он отбивается от услужливых рук парней, потом неловко забирается в машину и со стоном падает на сиденье.

– Почему Сэм не поведет?

– Потому что он тащится как улитка. К тому же сзади тебе станет плохо.

Ашер закрывает дверь, и я оборачиваюсь к Сэму и Ною, вопросительно глядя на них.

– Он просто в ужасном состоянии, – говорит Ной, и Сэм кивает. – Такое чувство, что Ашер пьян, при этом он не сделал ни единого глотка. Давайте как можно скорее увезем его отсюда.

– Харпер тоже не хочет больше оставаться здесь.

Сэм кивает.

– Она уже сказала мне. В любом случае со стороны Ашера это была дерьмовая идея – оставить нас здесь. Как будто мы сможем провести тут еще два прекрасных дня, пока он болен. Такая чушь.

Вскоре после этого я снова направляю машину назад на то же расстояние. Ной уже через несколько минут устраивается на заднем сиденье, Харпер и Сэм перешептываются между собой. Ашер опускается рядом со мной на сиденье, не произнеся ни звука и наполовину прикрыв глаза. Время от времени, когда мой взгляд испытующе устремляется к нему, я замечаю, что он наблюдает за мной.