Гузель Яхина - Эшелон на Самарканд
- Название:Эшелон на Самарканд
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:ООО «ЛитРес», www.litres.ru
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Гузель Яхина - Эшелон на Самарканд краткое содержание
Публикуется по соглашению с литературным агентством ELKOST
Эшелон на Самарканд - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Время уже не текло потоком, а распадалось на события, разговоры при случае, обрывки мыслей. Только что сидел на крыше, выглядывая очертания далеких вершин, а — глядь! — уже в лазарете, вдвоем с Бугом лежачих водой обтирает, смывает с лиц коричневую пыль. Только что спорил с машинистом, нельзя ли “гирлянде” и по ночам двигаться, глядь — уже в купе своем лежит без движения и на обивку потолочную таращится, словно нет поважнее дел. Куски жизни мелькали вспышками, как окна быстро несущегося поезда. В промежутках — пустота.
Одна вспышка. Явился кто-то из новеньких пацанов: давайте псину съедим, которая с малышами живет, она же старая. Лады, соглашается Деев поразмыслив, но только перед этим съедим тебя. Слушай внимательно, предлагатель. Если у нашей Волчицы-капиталистки хоть одна царапина образуется или один клочок шерсти выпадет — разбираться и виновных искать не станем, выпадешь из эшелона и ты, и даже… Убежал активист, не дослушал медлительную речь командира.
Другая вспышка. “Правда ли, что буржуи хлебом паровозы топят?” (Это уже Пчелка спрашивает, когда Деев проходит мимо.) “Сам не видел, — признается он, — может, и правда”. — “Убьешь их, когда встретишь?” — “Убью, обещаю”. В подтверждение достает из кармана револьвер и, раскрыв барабан, крутит перед девчачьими глазами: полюбуйся-ка — полный, на семь пуль. Замечает, что оружие в руке дрожит.
И еще вспышка. “Деев, ты виноград едал?” — “Не приходилось”. (Это уже с Юсей Трахомой беседуют.) — “Говорят, чудо-ягода. Одной виноградиной на весь день сыт бываешь”. — “Раз говорят, значит, правда. Значит, первым делом его в Самарканде и найдем. Ведь едем-то мы с тобой в Самарканд. Он есть…”
По деевским расчетам, тащились они от Арала уже не менее восьми сотен верст. Сегодня-завтра должны были показаться горы. Вот-вот. Через час. Или два. Или к вечеру. Но гор не было.
Пустыня издевалась: не изгибала рельеф — хоть самую малость! — обещая предгорья, а лежала плоско и бесконечно, куда только достигал взгляд. Прыщами торчали на ней усеянные щебнем и прихваченные полынью холмы — мелкие, и не холмы даже, а кочки. Гигантскими блюдами сверкали солончаковые площади. Земля вокруг этих площадей слегка топорщилась, порывы ветра гоняли ее, как поземку. Это была не земля — песок.
Уже давно не встречались и строения: станция под названием Арысь осталась далеко позади, а других все нет. Верста, еще верста — нет станций.
— Товарищ начэшелона, дрова заканчиваются.
— Пока не закончились — топите!
И саксаульных зарослей нет.
Верста, еще верста…
Вытащили на свет и порубили все: насесты из бывших курятников, корзины из-под кур, накопившиеся ящики и коробки от провизии, подаренные казаками напольные часы, курительные трубки, книги до единой (библиотекарша плакала, но отдала), раму от картины в девчачьем вагоне (Деев хотел было и саму картину в огонь кинуть, но тут уж библиотекарша вцепилась в холст, будто был он из золота, и Деев сдался, не тронул мазню). Все, что могло гореть и давать тепло, — гудело в топке.
Двери порублю, мрачно думал Деев, орудуя топором. И лавки все порублю. Оставалась бы сушеная рыба — и ее бы в топку пустил.
— Вода в цистерне заканчивается.
— Велено же — топите!
Еще верста. Полверсты…
И воды больше нет. И дров тоже, в топке одни угли краснеют.
Колеса крутятся, еще движимые последними толчками механического сердца, но с каждым оборотом все медленней. Металлическая махина дышит все протяжнее, тише и скоро умолкает — “гирлянда” встает, лишь из трубы ее курится легкий пар.
А вокруг по-прежнему пустынная гладь — бурый океан.
Отправить гонца обратно в Арысь? Тащились от нее полдня — верст сорок, а то и пятьдесят, беспрестанно разгребая засыпавший рельсы песок. Да и чем поможет унылый смотритель на унылой станции, без телеграфа и вообще без какой-либо связи с большими городами? Нет, спасение — не позади, а только впереди.
Деев спрыгивает на землю и припускает по путям.
Белая кричит что-то, но Деев не слушает: перебирает башмаками по шпалам — левой-правой, левой-правой, словно в армии на построении.
Кто это тащится следом, близко? Неужели комиссар догоняет?
Загрейка.
Не ходи за мной! Деев загребает ладонью песок и швыряет в преследователя. К остальным возвращайся! Упорствует. Да и черт с ним, с дураком!
Верста. Еще верста.
Где же вы, проклятые горы?!
Полотно под ногами обрывается — дальше чугунка не идет.
Это — как?
Не веря глазам, Деев падает на колени и ползет по земле, ощупывая почти вросшие в нее последние шпалы и концы рельсов, шершавые от застарелой ржавчины. Затем еще ползет, дальше, долго, в поисках продолжения путей. Ничего не находит.
Вот и железной дороги больше — нет.
Песок был рыжий и живой. То отделялся от земли и волокся по ней метелью, то становился этой землей. Исчезал вовсе, если стихал ветер. И поднимался пышно — если нарастал.
Песок играл с Деевым: сначала спрятал от него рельсы, которые вели в горы, а потом и те, по которым Деев пришел в пустыню. Отдай, твердил Деев, ковыляя вперед. Отдай! Иногда ударял по песчаным вихрям носком башмака для острастки, но пинки отнимали много сил, и потому скоро перестал. Разгибать колени при каждом шаге было нелегко — брел, слегка согнувшись и не распрямляя ног. Ботинками цеплял корни кустов, а может, корни сами цеплялись к обуви.
Чугунка не могла оборваться, словно истертая верблюжья упряжь, это Деев знал твердо. Знал, что поезда на Ташкент и далее, до самой Бухары, регулярно уходят с Казанского вокзала и достигают пункта назначения. Также знал, что сам он ведет эшелон до Самарканда. И что Самарканд — есть. Значит, дело за малым: найти в складках почвы и путанице трав укрытые от взора стальные брусья, бегущие по деревянным поперечинам.
Где же рельсы?
Он шагал уже несколько часов. Надеялся, что на юг: солнце тонуло в небесной вате, и определить направление хода по собственной тени было невозможно. Старался удерживать курс — именно с юга должны были вынырнуть горы, — но треклятый песок вертелся под ногами, как шаловливая собака, сбивая с ног и с маршрута.
Песок был здесь — хозяин: по правую руку от Деева лежали красные просторы Кызылкума, по левую — Муюнкум, переходящий в необъятную Голодную степь. Да, где-то здесь бежала и широкая река Сыр, и росли горные гряды, разрезая ландшафт на куски и не давая пустыням слиться в единый песчаный океан. Да, почвы прострочены травами и прошиты корнями кустарников — не оборачивались барханами, а стлались плотно, притворяясь землей. Но проведи-ка в этом краю хотя бы пару часов, утирая с лица бесконечную пыль и пытаясь не сойти с пути в песчаной круговерти, — сразу поймешь, кто здесь всем правит.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: