Маарья Кангро - Обезьяны и солидарность

Я, Диана, сама создала условия для того, чтобы этот извращенец стал видимым. Это и был принцип безволосого: вся предыдущая карьера Дианы развивалась так, как она развивалась, только для того, чтобы в конце концов мог появиться glabro .

Диана глубоко вздохнула и прижалась поближе к Йоозепу, обняла его одной рукой, прижалась головой к плечу. Йоозеп что-то пробурчал во сне.

Зачем я сделала эту инсталляцию?

Диана недоуменно моргала глазами в сумраке.

Она еще теснее прижалась к Йоозепу и крепко ухватилась за его запястье. Тогда glabro не придет. Тело Йоозепа было талисманом, защищавшим ее в непроглядной ночи. Если держаться за Йоозепа, тогда glabro не появится. Не придет, не придет.

Ну да. Диана вспомнила утверждение психоаналитиков, что в бессознательном отрицание отсутствует. Как же тогда думать? Glabro и без того уже есть, так что лучше послать его прямо в задницу. Да, подумала Диана, я должна сама поймать этого мерзавца на улице!

Но сейчас ночь, а в ней — неприбранная комната и милый, теплый Йоозеп. И это все, сейчас это все. Незаметно Диана заснула.

В кейласком универмаге Rõõmu Диана оказалась по дороге в гости. Она выбирала вино и пребывала на приятной волне, когда в поле зрения вдруг возник желтоватый кожаный затылок. На расстоянии нескольких полок, облупленный и угрожающий, и Диана мгновенно почувствовала, что не готова к встрече. В универмаге небольшого городка она вдруг ощутила себя в высшей степени ранимой. Glabro в этой ситуации оказался бы победителем, glabro смеялся бы последним! Диана схватила с полки бутылку вина и спешно направилась к кассе. Так, вино, бастурма и апельсины… Шварк! Чья-то грубая рука резко водрузила на движущуюся ленту позади ее апельсинов брусок с надписью «СЛЕДУЮЩИЙ ПОКУПАТЕЛЬ». Жест был настолько внезапный, что Диана обернулась и, увидев перед собой бритоголового, громко вскрикнула. Нет, это был не glabro . «Ну?» — спросил лысый и круглощекий.

— Простите, — пролепетала Диана.

— Припадочная что ли? — съязвила женщина, стоящая рядом с лысым.

Glabro . Где он проводил ночи? На каком языке говорил? Умел ли он вообще разговаривать?

С пробежкой Диана на это раз припозднилась, начинало смеркаться. Первые километры еще более-менее при свете, а потом наступил тот чудесный миг, когда свет становится неопределенным, словно он еще есть, но в то же время и нет его, одновременно тлел и затухал. Между деревьями стало совсем сумрачно. А фонари еще не зажгли.

Но подле леса было все-таки достаточно велосипедистов, ходоков с палками и собак. Гоночные велосипеды явно без грязевого щита, на задницах и спинах велосипедистов темно-коричневые полосы от разбрызгивающейся грязи. Палочники, среди них и совсем юные, ходили обычно парами. Собаки трусили, натягивая поводки, обыденно потягивая носом воздух: ротвейлеры, таксы, немецкие овчарки. Никто из них не скулил и не тявкал от страха. Велосипедисты, ходоки и собаки. Да, хорошо, что именно собак было много.

На следующий вечер Диана не увидела в городе ни одного лысого. Но зато ей встретилась Лийна, которая сообщила, что у Калле день рождения. Диана вспомнила, да, конечно, она просто забыла о приглашении. «Пойдем со мной, хотя бы ненадолго», — позвала Лийна. Почему бы и нет, решила Диана. Главное — держаться среди людей. Тем более что Йоозеп сообщил, что придет домой попозже.

Калле как раз переехал в новую квартиру. Стол с напитками был накрыт в спальне, подле широкой кровати с бархатным покрывалом. Вокруг кровати лежало множество книг психоаналитического направления. Они были разложены на стене из картонных ящиков и журналов так, чтобы зритель мог прочитать на корешках под бокалами имена авторов и заголовки. Lacan, Žižek, Miller, Kristeva, Deleuze & Guattari обрамляли периметр кровати подобно узору. Диана толком не поняла, представляет ли этот выбор забавную инсталляцию или нет. О Калле можно было предположить и то, и другое. Она взяла с «Анти-Ойдипиуса» бокал и налила себе красного вина.

В соседней комнате громким голосом вещал брат Калле, у которого только что состоялась выставка в Швеции.

Брат Калле, молодой и амбициозный юноша со сладким личиком, слегка действовал Диане на нервы. На выставке он экспонировал серию игрушек-мучеников: кучу медвежат, зайцев и прочих зверушек, которых он превратил в распятого Христа, скальпированного Варфоломея, голову Иоанна Крестителя на подносе, утыканном стрелами Себастьяна.

Брат Калле пустил по кругу фотографии своей серии, беззаботно смеясь при этом.

— А что ты потом будешь делать с этими игрушками? — поинтересовалась Диана.

— Продам куда-нибудь как постоянную экспозицию, — сообщил юноша, улыбаясь со всё понимающей кротостью.

— Вот как, — отозвалась Диана. Ее взгляд остановился на желтом медвежонке, который отрезал голову другому медвежонку пластмассовым ножом. У желтого медвежонка был тупой, ничего не выражающий пустой взгляд.

— Пластмассовый нож? — спросила она у парня.

Тот усмехнулся.

— Круто, да? Насилие будничного объекта, гы-гы-гы. Да еще и возвышенное и низкое — в одном, ну ты поняла!

А не достаточно ли всего этого — хотела сказать Диана. И еще: разве этот молодой человек не видел, что Диана сама увлекалась когда-то подобным детским черным юмором! Но намного раньше, да! Но она ничего не сказала. «Все это уже имело место быть, разве нет?» — и без того повторяли все кругом. Диана еще раз взглянула на игрушечного медвежонка, ее что-то раздражало. Уши медвежонка располагались не на макушке головы, а с двух сторон, как у человека. Медвежонок был лысым.

Юноша принялся рассказывать, что видел в галерее Saatchi в движущихся креслах на колесиках восковых стариков и теперь собирается сделать такую же работу с убитыми игрушками. Они будут произвольно кататься по выставочному залу там же, в Saatchi . Кто-то из слушателей вежливо улыбался, и юноша все больше распалялся.

— Нет, ну да, планы нужно строить, я всегда говорил! Великие планы, иначе нельзя, — провозглашал он. — Проекция времени это то, что отличает нас от животных. Надо сказать себе, завтра я сделаю вот такое произведение! Нет смысла верить, что завтра нам на голову упадет камень! Или кто-то собьет нас, или воткнет в грудь нож!

Юноша одобрительно кивал в такт своей речи, размахивал руками и локтем, опрокинул бокал с красным вином. Вино пролилось на ковер. «Ох-о-хо», — воскликнул Калле.

Диана про себя подсчитала, что в то время, когда лысый появился перед камерой, юноша должен был находиться в Швеции.

Хотя вечеринка не особо пришлась ей по вкусу, Диана уходила одной из последних, в который раз. Маниакально веселый младший брат Калле ушел чуть раньше ее. Две девушки решили остаться ночевать у Калле. «Я могу вас подбросить», — предложила Диана.