Элис Хоффман - Верная [litres]

– Допускаю, что я выполняю функцию Блинки в этом уравнении.

Шелби не волновало, что работники закусочной смотрели на нее. Она подошла к Джеймсу и села ему на колени. Все вокруг хранили молчание: никто не высказывал своего неодобрения, не говорил, что они сумасшедшие и должны убираться вон. Даже работники закусочной понимали, что это любовь.

Чаще всего Шелби посещали разносчики еды из китайского ресторана «Хунань», но теперь с этим покончено. Ресторан закрылся. Владелец продал его кухне, которая не доставляет еду на дом. Это заведение оказалось так забито посетителями вечером в пятницу, что толпа выплескивалась на улицу. Поменялась и вся обстановка: она стала более фешенебельной, вокруг было полно картинных галерей и женщин в модной одежде и на высоких каблуках.

Официант, сосед Шелби сверху, которого она просила в экстренных случаях выгуливать ее собак, перебрался в более дешевую квартиру в Бруклине, а вместо него въехали три студентки Нью-Йоркского университета. Теперь стало намного более шумно: допоздна играла музыка, беспечные молодые люди, приятели девиц, расхаживали вверх и вниз по лестнице. Шелби время от времени ела пиццу вместе с девушками (Кайла, Джеки и Эрин – все из Скарсдейла) на их пожарной лестнице, более просторной, чем у нее. Каждая делилась с Шелби своими сокровенными тайнами. Кайла хотела бросить учебу и переехать на экологически чистую ферму, не наносящую ущерба окружающей среде, Джеки влюбилась в мужа своей двоюродной сестры, а Эрин думала, что она толстая, и поэтому уже больше года не глядела на себя в зеркало. Эрин только смотрит на сковородку, чтобы увидеть свое отражение, когда наносит макияж. Понятно, что с ней Шелби была наиболее близка из них троих.

Поскольку Шелби не ожидала никаких визитеров, особенно в десять часов субботним утром, она проигнорировала гудок домофона и продолжила спать. У Джеймса был свой ключ от ее квартиры, и если Шелби не отвечала, он поднимался по лестнице и забирался в ее постель. Сейчас Джеймс был на работе, поэтому Шелби рассчитывала, что звонивший в ее квартиру уйдет.

Вчера она отработала две смены в приюте для животных и легко могла проспать весь день. Но звонок не умолкал, и это заставило ее все-таки встать с постели и ткнуть пальцем в кнопку переговорного устройства, недавно установленного домовладельцем. Он в последнее время сделал целый ряд весьма подозрительных усовершенствований здания, словно собирается его продавать.

– Да, – сказала она.

– Шелби, это ты? – спросил голос.

Приехал отец, которого она не видела со дня похорон матери. Всякий раз, когда он звонил по телефону, она под разными предлогами старалась как можно быстрее прервать разговор, но теперь, когда он стоял внизу, от него так легко было не отделаться. Шелби нажала кнопку, впуская его в дом, и натянула черные брюки и футболку, а потом бросила в мойку грязную посуду. Когда раздался стук в дверь, собаки начали неистово лаять.

– Четыре пролета вверх, – сказал Дэн Ричмонд, когда Шелби открыла ему дверь. Он тяжело дышал, опершись о перила. В его руках была коробка, довольно тяжелая на вид. – Я слышал, что ты так живешь. Твоя мать говорила мне об этом.

– Да, квартира маленькая, – сказала Шелби.

На самом деле – крошечная и бедная. Это видно было сразу.

Отец вошел и поставил коробку на обеденный стол Иды Минк, затем плюхнулся на диван рядом с Пабло.

– Я гляжу, у тебя по-прежнему собаки.

Он даже не заметил отсутствия Блинки. Из всех собак он знал только Дружка, пуделя Сью, который во все глаза смотрел на него.

– Привет, – сказал отец Дружку. – Я тебя знаю. Подойди ко мне.

Пудель не двигался.

– Он всегда меня ненавидел. Впрочем, это чувство взаимное, приятель. Не найдется ли у тебя воды? – спросил он у Шелби.

Шелби была в шоке из-за того, что отец у нее в квартире, но все же пошла на кухню. Не меньше минуты текла мутная жидкость коричневого цвета, потом чистая вода наполнила стакан. Дэн выпил его содержимое одним глотком. Шелби устроилась на стуле.

– Хороший стол, – сказал отец.

– Он принадлежал Иде, двоюродной бабушке Бена.

– Мы с Пэтти поженились.

Шелби сидела неподвижно. Она насторожилась так же, как Дружок.

– В прошлый уик-энд, – добавил отец.

– Что ж, думаю, мои поздравления будут вполне уместны.

Шелби встала и налила себе воды, главным образом для того, чтобы отец не увидел, как дрожат ее руки. До его прихода этого не было. Такое случалось, только когда Шелби не на шутку была взволнована. Она вспомнила, чем занималась в прошлый уик-энд. Они с Джеймсом посмотрели все четыре серии «Чужого», лежа в постели. Перерыв они сделали лишь для того, чтобы заказать обед на дом в вегетарианском ресторанчике на углу. Увы, «Хунань» теперь ей ничем не мог помочь. Скорее всего, во время бракосочетания Дэна они наблюдали, как Сигурни Уивер бьется за свою жизнь.

– Мы переезжаем во Флориду, поэтому решили завершить здесь все дела. – Фраза вышла не очень удачной, и сам Дэн, наверно, понял это, увидев выражение лица дочери. – Ну, ты понимаешь, что я имею в виду. Дом продан. Осталось только юридически оформить сделку.

– Может быть, что-нибудь еще случилось? Нашествие марсиан или я в действительности приемная дочь, а не родная?

– Шелби… – растерянно сказал отец и потряс головой с обиженным видом.

– Нет, серьезно, что еще столь же неожиданное ты собираешься мне сообщить?

– Могла бы, по крайней мере, за меня порадоваться.

– В самое яблочко! Ты все сделал как надо. Значит, миссис Ричмонд теперь она?

– Шелби, это было не просто.

– Особенно для мамы, – напомнила ему Шелби. – Ведь она умерла.

Отец проигнорировал ее колкости.

– Я упаковал часть твоих вещей и добавил к ним кое-что из имущества мамы. То, что, наверно, будет для тебя дорого. У нее была коллекция чайной посуды. Ты любила играть с ней, когда была маленькой.

– Неужели ты думаешь, что я до сих пользуюсь чайными чашками? – набросилась на него Шелби. – Похоже, ты не имеешь обо мне никакого представления.

– Я ничего о тебе не знаю, потому что ты мне не рассказываешь!

– А ты когда-нибудь спрашивал?

– Ты никогда не желала со мной разговаривать.

Отец в конце концов своего добился. Она поняла, что, возможно, не только он был во всем виноват. После пережитой ею аварии она, по существу, перестала принимать его во внимание.

– У меня в жизни большие перемены. Поступила в ветеринарную школу.

Лицо отца прояснилось.

– Здорово! – сказал он.

– Да. И в очень хорошую. В Калифорнии.

– А мы переезжаем в Боку. Купили квартиру в кооперативном доме.

– Хочу увидеть старый дом перед отъездом, – сказала Шелби, вновь ощущая себя восьмилетней девочкой. – Надо попрощаться. Ведь он был моим домом.