Надежда Михайловна - Дорога в никуда (СИ)

— Самое страшное, он меня как бы через стенку воспринимает, уроки делаем вместе, общаемся, что-то придумываем, смеемся, стоит мне его приобнять — сжимается весь. Валик, тот старается, наоборот, ко мне подлазит, как бы показывая, что я плохого не сделаю, а нет. Врач сказал — сидит это у него в подкорке. Он Шуру эту любит больше меня! — зарыдала Маринка. — Я представить такое не могла, думала, приеду, и будет все, как прежде! Спрашивала — ты меня боишься? Нет, но опасаюсь! Там было, казалось, невыносимо, а сейчас…

— Вот так, Демид, конкретно на своей шкуре поняла, как все может возвратиться. И все бессильны, нажимать, заставлять — это загубить его совсем. Он вроде и рядом, а повторюсь, как за стеной — она невидимая, но не пускает меня.

— Может, тебе чисто для разговоров какого-нибудь спутника завести, постарше, типа подушки?

— Издеваешься?

— Вполне серьезно!

— Вот так хреново, что ты далеко!!

— Я тебе сочувствую, но ты, мать, не дергайся. Правильно тебе психолог сказал — нужно время, ты не торопи его, пусть он сам определится, как раз в твоей ситуации торопиться — только навредить.

Демид ещё что-то говорил, а Маринка бездумно просто смотрела на него и успокаивалась от звука голоса.

— Эээ, красотка!! Не спи, замерзнешь!

— А? Задумалась я.

— Ничего себе, два месяца не разговаривали, а она и слушать не хочет! — притворно обиделся Демид. — Тут вот поклонник твой весь извертелся, хочешь увидеть-то??

Маринка аж заорала:

— Микушка, Мик! Мальчик мой ненаглядный, ты где?

И заполнила экран счастливая собачья морда, пришедшие как раз из школы пацаны с удивлением услышали из комнаты матери звонкий собачий лай. Осторожно заглянули и дружно засмеялись — с экрана ноутбука их радостно обгавкал смешной такой пес.

— Мам, это твой Мик?

Оба подлезли к ней:

— Ох ты, какой необычный?

— Здрастье, дядя Демид, я Валик! — увидев в углу экрана мужскую руку, представился Валик.

— А я — Петя!

Демид сдвинул Мика и внимательно посмотрел на них:

— Здраствуйте, мужики, наслышан про вас, наслышан. Однако, какие вы большие, я представлял вас совсем мелкими.

— Ага, на горшок ещё ходим! — фыркнул Валик, и все засмеялись.

Мальчишки с удовольствием общались с Демидом, расспрашивали про его отшельническую жизнь, заливисто смеялись, когда Мик отпихивал Демида и, высунув язык, внимательно слушал восторги мальчишек, ему, необычному псу. Демид, посмеиваясь, рассказывал про его бродяжничество, как потом пару недель приходится выстригать колючки и расчесывать шерсть этого бродяги. Разговаривали долго, мальчишки неохотно попрощались с ним, ему надо было уходить.

А уже к вечеру сын сказал:

— Дядя Демид, он мне понравился. Такой надежный. А Мик ещё лучше! — и опять мальчишки бурно обсуждали собаку, жалея, что пес так далеко.

— Вот бы к нам его! — вздыхали оба.

И почти каждый вечер приставали к Маринке, чтобы она про Мика и Демида им ещё что-нибудь порассказала.

А Валик совсем незаметно оговорился:

— Маам, ой, теть Марин, а вот скажи…

Петька серьезно взглянул на неё:

— Мам, Валик мне теперь брат, значит, ты ему тоже мама?

— Если он захочет так меня называть, буду счастлива! — сказал Маринка.

— Захочет! — кивнул Петька. — У нас с ним всех по одному: один дед, одна баба Шура, одна ты!

И впервые не зажался, когда Маринка обняла их обоих.

Лида все лето наслаждалась общением с внуком. Любознательный искренний Арсюшка стал центром вселенной для них с Марком. Лешка, больше Андрея ревнующий мать, сказал брату по скайпу:

— Братух, я ничего не понимаю — чужой мужик обмирает по моему сыну, меня сразу принял, а я мать, как пацан маленький, ревную. Какая-то даже не обида, но не догоняю чего-то.

— Это ты её не видел до Марка. Я когда из госпиталя приехал, содрогнулся, она ж черная была, как Марк её углядел — удивляюсь. Тебя нет ни в живых, ни в мертвых, я вру что в командировке, а она сердцем ведь чувствовала, что не все в порядке со мной, потом теть Галя внезапно ушла. Желудок у неё вон до сих пор болит, она не скажет, видел же, что колеса глотает. Меня как подвело что — путевку ей в Белоруссию купил, а там суждено было с Марком встретиться. Наша мать выёживалась много, не хотела ничего, а я на Новый тот год, когда увидел скромную посылочку с полведром икры, сразу врубился, что мужик всерьез на нашу мамку запал. И я ему очень благодарен — она ожила, Камчатку эту посмотрела, прилетела вся такая сияющая, в восторге, рассказывает мне, а я чуть слезу не пустил. Досталось ей, они со Светкой гогочут, вспоминая как выживали, а у меня ком в горле. Ты столько лет не был, у тебя это ещё пацанская ревность осталась — перебесишься. Я вот точно знаю, что Марк и Арсюха друг от друга не отлипают. Есть в мужике что-то такое, я взрослый и то сразу к нему душой потянулся. Нашему папандеру бы такое, жалко, не росли мы с Марком. Честно тебе скажу — он мне ближе, чем наш с тобой родитель был, здесь всем говорю про них «мать с отцом».

— Понимаю все, — улыбнулся Лешка, — наверное, и впрямь, пацанская ревность — как же, моя ведь мамка!!Марк меня сосватал, в средине сентября улетаем с ним, он на недельку, я до весны. Подумали все вместе, не хочу я здесь пока жить, сын он при бабе и деде, спокойно меня отпускает. Весь в предвкушении — в русскую настоящую школу пойдет, уже с учительницей познакомился…

— Сможешь на севере-то?

— Думаю, смогу. Да и заработать хочется нормально. Андрюха, я тебе никогда не говорил — я вас всех так люблю, не знаю, как словами высказать, но мамка, ты, Марк, твои девчонки — я такой богатый стал, и как в живой воде искупался.

Братец, наглая рожа, ухмыльнулся:

— Ну, хоть через столько лет дошло?

Поехидничали, поязвили, договорились иногда созваниваться, а уж к лету обязательно встретиться, признали оба, что скайп — это здорово, но увидеться вживую — это другое. Братец старший, правда, пригрозил:

— А личико я тебе все равно фингалом изукрашу!

Дед с бабулей и внуком ходили по магазинам, покупали все для школы, ездили в сад, где мужики занимались мужскими делами, а бабуля в своих цветочках-ягодах ковырялась.

— Арсюнь, тебе не скучно с нами??

— Что ты, баба Лида, я так ещё и никогда не отдыхал, маленько, правда, по папе стану скучать, но сначала первые каникулы, потом Новый год, потом весна, а там и папа, и дядя Андрей приедет. Вот пойдем с ним на улицу, а все подумают, что он мой папа, да? А я буду хихикать!!

Мальчишки Колины ему понравились, особенно Валик, но они сначала на море поехали, потом в деревню. Баба Лида с дедом свозили его туда на два дня — было весело и шумно, и такая смешная бабуля Шура там была. Баба Лида вздыхала про какую-то Маринку, а дед говорил:

— Не спеши, сама появится!!