Тим Макхью - Иван. Жизнь, любовь и поводок глазами собаки

Одним весенний утром Пэта не стало. Предыдущие две недели выдались особенно тяжелыми для всей семьи. Меня не брали в больницу, и мне оставалось лишь надеяться на то, что я увижу его снова. Я знаю, что они хотели забрать его из больницы, чтобы он мог умереть дома, под открытым небом, но у них это не получилось. Они целыми днями дежурили в больнице, и Кэтлин со своей семьей тоже приехала проститься с Пэтом. Они мне очень нравились. Жаль, что мы нечасто виделись.

Несмотря на то что был дома, когда Пэт отошел в мир иной, я заметил, что птицы запели немного громче, чем обычно, а солнце начало светить немного ярче. Я понял, что это знак. Я уже тогда слышал об ангелах и почти видел, как раскрылись небеса, приветствуя дух Пэта радостным хором, от которого содрогалась вся вселенная. В то утро пел не он один, а весь мир вместе с ним. Мне было и радостно, и грустно одновременно. Я знал, что буду скучать по этому необыкновенному человеку, и, кроме того, признаюсь, мне было грустно думать о том, что мой рацион снова будет урезан.

После завершения похоронной церемонии мы немного задержались у могилы, глядя на небольшую урну, в которой, по-видимому, хранился прах Пэта. Мне казалось странным, что такой большой мужчина, да еще с таким большим и открытым сердцем смог поместиться в такую маленькую коробочку. Думаю, Пэт тоже посмеялся бы над подобной нелепостью.

Стоя у открытой могилы, мы смотрели на урну с прахом, и тут Кейси взглянул на Тима и Кристину и спросил:

— А дедушка сейчас на небе?

— Да, сынок. Дедушка на небе, — ответил Тим.

— А что, небо там, внизу? — снова спросил Кейси, и от его слов мне захотелось завыть, но я вовремя сообразил, что это будет не совсем уместно.

Морган появился на свет через несколько недель после смерти Пэта. По его истошному крику я сразу понял, что из него выйдет такой же великодушный и радостный певец, как и его дедушка. Как и в первый раз, Кристина рожала дома с помощью акушерки Уинни, и я, как обычно, тоже присутствовал в комнате. Мы все были поглощены великим моментом рождения нового существа, и я вдруг ясно ощутил теплое присутствие Пэта, прямо как тогда, когда он мирно похрапывал в кресле возле меня. Когда Тим поднял Моргана высоко на руках, в его глазах заблестели слезы, и я понял, что он тоже вспомнил о своем отце. Мне хотелось громко залаять от счастья! Да, Пэт умер, но в этот момент он снова был вместе с нами. На самом деле я всегда чувствую присутствие разных духовных сущностей, и, скорее всего, большая часть из них — это родственники, которых я никогда не видел. Но на этот раз у меня не было никаких сомнений, что с нами в комнате был Пэт.

На нас всех появление Моргана произвело исцеляющее воздействие. Благодаря ему всем было легче справиться с утратой Пэта. Это был крепкий кареглазый малыш, очень похожий на Кристину. За несколько месяцев до его рождения Кейси расхаживал по дому и говорил, что «у него в животе живет братик». Насчет братика он оказался прав, но про живот он, похоже, что-то напутал. Дети есть дети.

Я, одноглазый дворовый пес с перекошенной мордой, горд и счастлив быть частью этой большой и дружной семьи. Теперь, когда появился Морган и Кейси начал называть меня своей собакой, я чувствовал растущий груз ответственности. Все вокруг рассчитывали на меня, и я не мог их подвести. Я усердно подчищал пол на кухне во время еды, лаял, возвещая о приходе гостей, и вообще наслаждался ролью верной и преданной собаки.

Если рождение Кейси еще больше привязало меня к дому, то появление на свет Моргана окончательно закрепило данное себе обещание. Жизнь для меня приобрела совершенно новый смысл. Я знал, что это моя семья на всю оставшуюся жизнь и мой священный долг — защищать и охранять их. Еще я понял, что жизнь естественным образом подталкивает меня к внутренним изменениям для того, чтобы я мог с еще большей пользой служить близким мне людям. Разумеется, я отдавал себе отчет в том, что еще не до конца осознаю свою внутреннюю сущность, которая, как мне представлялось, состоит из множества разных компонентов. Однако я верил, что в конце концов на каком-то этапе моей жизни мне откроется ответ на самый сокровенный вопрос о смысле моего существования. По крайней мере, я был уверен, что стою на правильном пути.

Теперь, когда Пэта не стало, Тим должен был заботиться о Чаке, младшем брате своего отца, который большую часть своей жизни провел в специальном учреждении. Это был большой комплекс зданий в городке Бакли возле горы Рейнир. Тиму пришлось встречаться с юристами, ходить на судебные заседания и заполнить тонну разных бумаг, чтобы стать официальным опекуном своего дяди.

Родители поместили Чака в это учреждение задолго до моего рождения, потому что он любил крутить разные ручки и однажды чуть не сжег дотла весь дом, открутив ручки на газовой плите. Это был невысокий, но очень сильный человек с толстой шеей, диковато подстриженными волосами и странной блаженной улыбкой. Когда мы приходили к нему в гости, он без конца звенел ключами и издавал смешные звуки. По тону его голоса я чувствовал, что он рад нас видеть, однако никто, кроме меня, не понимал его речи. А на самом деле Чак говорил, что он высоко ценит нашу любовь и заботу о себе.

Я по собственному опыту знаю, что пребывание в специальном учреждении не гарантирует заботливого отношения, хотя, по большому счету, если не считать стерилизации, у меня нет причин жаловаться на сотрудников приюта. Мы навещали Чака примерно раз в два месяца, и, насколько я могу судить, о нем заботились хорошо.

Через пару лет у Чака развился рак, который быстро свел его в могилу. Из старшего поколения по линии Пэта в живых остался еще один брат. Он был католическим священником (всего их было трое в семье), и это все, что мы знали о дяде Билле. Когда умер Чак, он приехал и отслужил по нему панихиду. Когда гроб опускали в могилу, Кейси играл «О придите, дети» [17] Традиционный христианский гимн для детей «Oh Come Little Children». (Примеч. пер.) на своей маленькой скрипке.

Еще одна жизнь и еще одна смерть, думалось мне, когда мы возвращались домой с кладбища к нашим суетливым будням. Я никогда раньше не задумывался о ходе времени и только сейчас начал понимать, что не буду жить вечно. От этой мысли мне стало грустно, но не за себя, а за свою семью. Интересно, думали о том же Пэт и Чак?

Пройдя через духовный кризис, Толстой вывел ряд условий для достижения счастья, которые я с радостью воспринял. Одно из первых условий для счастья — это жить на свежем воздухе в согласии со всеми живыми существами. Вау! Когда я слышу эти слова, мне кажется, они написаны специально для меня! Это объясняет, почему мне не особо нравится находиться в помещении, даже когда на улице сыплются градины размером с шарик для гольфа.