Михаил Рицнер - Гудбай, Россия

Евреям, как и другим инородцам, «родина-мать» СССР всегда была мачехой. Государственная дискриминация евреев стала одной из причин движения за выезд в Израиль. Для советских евреев 1968 год стал знаковым: открылся официальный канал эмиграции в Израиль. Была установлена квота на 1500 человек в год, а единственным возможным мотивом являлось воссоединение с семьей. Обладатели высшего образования и ученых степеней получали отказы под надуманными предлогами. В результате такой эмиграционной политики «в отказе» оказалось много образованных людей, объединенных общими проблемами и целями. Так формировалось протестное движение «отказников», и началась борьба за право репатриироваться [58] Репатриация — возвращение на родину, «историческую родину» или «родину предков». Эмиграция евреев с территории Российской Империи началась после 1870 года. https://foto-history.livejournal.com/6084127.html. . Тому, кто не стал «отказником», не участвовал в этом или другом похожем движении, приходилось жить двойной жизнью и скрывать свои идеологически вредные мысли. Обсуждались они только с близкими друзьями, как говорили тогда — «на кухне».

Важнейшие события второй половины 60-х годов я воспринимал не сквозь призму советской пропаганды, а как инакомыслящий.

• Первое событие — победа Израиля в Шестидневной войне 1967 года над армиями трех арабских стран. Эта победа решила «еврейский вопрос» в СССР в пользу эмиграции и против насильственной ассимиляции и утраты национальной идентификации. Несмотря на разрыв дипломатических отношений и злобную антиизраильскую пропаганду, у многих евреев резко повысилось самоуважение [59] Если раньше темой антисемитских анекдотов были деньги и что евреи — трусы, то после победы в Шестидневной войне темой анекдотов стали еврейская наглость и евреи-хулиганы (Натан Щаранский, https://www.vesty.co.il/articles/0,7340,L-5072880,00.html). . «Теперь и у нас есть Родина», — думали многие [60] https://www.openrussia.org/notes/710341/ . С тех пор мои «пальмовые сны» стали чаще напоминать о далекой стране и о живущем там народе Библии.

• Второе событие 1967 года — публикация « Одного дня Ивана Денисовича». Еще раз убедился, что концлагеря и политические заключенные неслучайно оказались возможными при социализме, так как они часть системы принуждения, атрибутивная часть строительства «коммунистического рая». Капитализм обходился без концлагерей.

• Третье событие — оккупация Чехословакии в 1968 году советскими войсками . «Вражеские голоса» сообщали, что группа правозащитников, включая Павла Литвинова, Ларису Богораз и Константина Бабицкого, вышла на парапет у Лобного места напротив Кремля, развернув лозунги: «Руки прочь от Чехословакии!», «За нашу и вашу свободу!», «Позор оккупантам!». Мне было стыдно за «мою страну» [61] Через много лет, будучи несколько раз в Праге, я заговаривал по-русски с хозяевами небольших гостиниц и видел ненависть в глазах. И только узнав, что я из Израиля, «вспоминали» русский, и на их лицах появлялась улыбка. .

• Четвертым событием было открытое письмо академика Андрея Сахарова советскому правительству в начале 1968 года. Академик написал манифест «Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе». Осуждая гонку ядерных вооружений, документ призывал к сотрудничеству Советского Союза и Соединенных Штатов, требовал объединения советских и американских ресурсов для борьбы с глобальной угрозой голода, перенаселения и загрязнения окружающей среды. Письма в открытой печати не было, но реакция на него властей помогла мне понять, что достижение вершины в профессиональном смысле даже человеку, сделавшему уникальный вклад в оборону, не гарантирует минимальной свободы в стране. 8 января 1980 года Андрей Сахаров был лишен всех правительственных наград и премий, включая звание трижды Героя Социалистического Труда; 22 января 1980 года он был сослан в город Горький (ныне — Нижний Новгород). В декабре 1986 года он был освобожден из горьковской ссылки и вернулся в Москву.

Все эти события бурно обсуждались студентами нашего общежития. И если победа Израиля вызывала восхищение у евреев и почтительное уважение неевреев, то к оккупации Чехословакии большинство студентов нашего института отнеслись вполне спокойно, не понимая, что мы там нашли или потеряли. Вместе с тем с процессом Даниэля и Синявского (1965), а также с вводом войск Варшавского договора в Чехословакию начало формироваться диссидентское движение в стране.

Мог ли «советский режим» в принципе существовать без преследования инакомыслящих? Нет, не мог. С инакомыслием населения активно боролись геройские парни из КГБ [62] https://www.civisbook.ru/files/File/2015-Kazmin-Kazmina.pdf . Например, КГБ «обучался игре в шахматы», преследуя великих шахматистов: четырехкратного чемпиона СССР и победителя межзональных турниров В. Л. Корчного, чемпиона СССР Б. Ф. Гулько, чемпиона мира Г. К. Каспарова [63] http://rubooks.org/book.php?book=7046&a=1 . Находились под постоянным надзором, или «под колпаком», КГБ и другие специалисты: молекулярный генетик и историк Валерий Сойфер, правозащитник Натан Щаранский, математик Виктор Браиловский, кибернетик Александр Лернер, физик Вениамин Левич и многие другие. Например, жизнь Александра Галича — наглядный пример эволюции законопослушного успешного советского гражданина в человека, осознавшего сущность лживой государственной пропаганды. Борьба с ними не спасла СССР и коммунистический режим от крушения.

Что касается меня, то антисоветизм стал естественной частью моего мировоззрения, но не социального поведения («пассивный антисоветизм») . Смолоду я все подвергал сомнению и критике — качества полезные как врачу, так и исследователю. Я подвергал сомнению утверждения учителей, лекторов и устоявшийся порядок вещей, чем и отличался от «Homo Soveticus». Затем появилась глубокая личная антипатия к советскому строю, которая контролировалась самоцензурой. Я не был диссидентом, открыто не нарушал советские законы. Мое поведение было вполне нормативным, только жить в этой стране я не хотел! Круг моих близких друзей состоял из людей с похожим мировоззрением.

Коммунистический режим был виновником не только разгрома целых наук, но и демографической катастрофы населения. Свидетельства на эту тему многочисленны, но противоречивы. Приведу только некоторые цифры.

• Первая мировая война, революция, гражданская война: по разным подсчетам, погибло от 8 до 10 млн человек.

• Эмигрировали из России в 1918–1924 годах не менее 5 млн человек [65] Кабузан В. М. Эмиграция и реэмиграция в России в ХVIII — начале ХХ века. М., 1998. .