Михаил Рицнер - Гудбай, Россия

• Мораль проводит границу между добром и злом, совестливостью и бессовестностью, честью и бесчестием, справедливостью и несправедливостью, нормой и ненормальностью, милосердием и жестокостью [142] Голубова А. В. Соотношение понятий «этика», «мораль», «нравственность». http://mirznanii.com/a/268460/sootnoshenie-ponyatiy-etika-moral-nravstvennost. . Не секрет, что в советском обществе нравственность упала «ниже плинтуса» со дня октябрьского переворота 1917 года с последующим снижением до распада СССР в 1991 году. Моральной деградации не избежали научные коллективы, особенно их руководители, о некоторых из которых здесь уже говорилось.

• О климате в академической среде тех лет с грустью вспоминал академик И. В. Домарадский: «…существовавший строй вынуждал талантливых и честолюбивых людей искать выход своим силам. Для этого нередко приходилось идти на сделку со своей совестью и добиваться постов, которые могли бы помочь им раскрыть свои таланты или помочь людям достичь каких-то результатов в науке. При этом иногда разбираться в средствах не приходилось …» [143] И. В. Домарадский. Перевертыш. Биографии и мемуары. 1995, 166с. https://www.libfox.ru/432137-igor-domaradskiy-perevertysh.html Вместе с тем были безусловно талантливые ученые, к которым это не относится: например, В. П. Эфроимсон, В. М. Гиндилис, К. Н. Гринберг, В. И. Кухаренко, О. А. Подугольникова, М. Г. Блюмина, Б. А. Альтшулер, А. М. Полищук и многие другие. Их моральный камертон был созвучен моему, так как я не добивался административных постов, научных результатов и ученых степеней путем сделки со своей совестью.

• Два института психиатрии выразили готовность принять мою докторскую диссертацию к защите после удовлетворения апелляции. Уважаемые профессора — члены спецсоветов убеждали меня, что у них такие позорные истории не случаются. Я их сердечно благодарил и вежливо отказывался, так как со дня на день ожидал вызова из Израиля. Мне более ничего не хотелось защищать в этой стране. С меня хватит: «enough is enough»!

• Представляя диссертацию к защите, я не принял во внимание «политику», о которой говорил мне премудрый профессор Е. Д. Красик. И такой подход не был случайным. Сходным образом я действовал будучи студентом (смотри конфликт с профессором А. А. Константиновым). Возраст не прибавил мне мудрости. Я не жалею об этом.

• Не принимать мою диссертацию к защите, равно как отказать В. М. Гиндилису участвовать в моей защите, было практически невозможно. Вот тогда-то А. П. Пехов подготовил нужное заключение экспертного совета ВАК, и моя диссертация была переведена из «стыка» психиатрии и генетики в другой «стык»: генетики и психиатрии . Идея, надо сказать, просто гениальная: не надо утверждать В. М. Гиндилиса членом спецсовета, а диссертация Рицнера из «дружественного» спецсовета психиатров отправляется в «управляемый» спецсовет ИМГ, для которого ее надо переписать и вновь апробировать. «Одним махом семерых побивахом». Браво! Мне же было не до смеха.

• Однако это еще не все: я определенно не пришелся ко двору бочковской и пузыревской «компашке» в Москве и Томске. Так что те, кто решил голосовать «против», вообще не интересовались ходом дискуссии, их мнение сформировалось задолго до защиты. Если так, то в заговоре должен же быть хоть какой-то смысл? «Миша, прыткий ты шибко», — объяснил мне ситуацию Боб Альтшулер, и он в чем-то был прав. «Речь идет не о твоих притязаниях на докторскую степень. Никто не ставит под сомнение твой профессиональный уровень и твою диссертацию, в том числе Вартанян, Гинтер и даже Бочков, — говорил мне Боб. — Они точно знали, что от тебя можно ожидать после успешной защиты. Им был не нужен еще один Гиндилис и еврей в одном лице !» С этим трудно было спорить.

• Логично предположить, что Вартаняну пришлось расплатиться с Бочковым «за услугу», чем объясняется неожиданная передача моей лаборатории Бочкову для открытия Томского филиала Института медицинской генетики. Подобный трансфер лаборатории был немыслим в предшествовавшие годы: Вартанян пресекал попытки Бочкова «прибрать к рукам» мою лабораторию. Времена изменились. Кто из них был сценарист, а кто режиссер, не так важно, когда личные интересы совпадают. Разумеется, это только гипотеза, скажет внимательный читатель и будет прав. Прямых улик нет, но все последующие события в нашем триллере указывают на то, что только Вартаняну и Бочкову было выгодно то, что должно было произойти, но сорвалось. До чего же обидный для «компашки» прокол! Цена — потеря репутации и спецсовета для защиты диссертаций. Можно только представить, как они между собой разбирались.

• Еще в шестидесятые годы В. П. Эфроимсон писал, имея в виду социалистическую систему: «Эта система привела к определенным принципам социального отбора, когда на вершину социальной лестницы пробираются наименее честные, наименее думающие, наиболее послушные люди, а одаренные, талантливые, ищущие, неконформистские личности отметаются безжалостно на самых ранних этапах, на самых первых стадиях отбора» [144] Елена Кешман. Ветвь человеческая. О В. П. Эфроимсоне. http://modernproblems.org.ru/memo/193-keshman.html .

• Судьба сполна расплатилась с некоторыми из «плохих парней». Так, после продолжительной «гражданской войны» со своими сотрудниками Н. П. Бочков был снят с должности директора института и более не мог вредить людям, преданным науке в масштабе страны (см. подробнее здесь [145] С. Туторская. «Растрата», газета Известия, 1989, 5 мая; Подугольникова О. А вместе мы — лаборатория. Салин — Москва, 2009. ).

• Любопытно, что на сайте бывшего ВНЦПЗ сегодня можно прочитать:

« Вартанян внес огромный вклад в развитие биологической психиатрии. Его заслугой является создание основных направлений современной нейробиологии — исследований в области нейроиммунологии, биохимии и нейрохимии, нейроморфологии, нейропсихофармакологии » [146] http://www.psychiatry.ru/stat/17 .

Ха-ха! Обнаружить его фактические достижения в науке не удастся, если не добавить «впервые в СССР» или «впервые в ВНЦПЗ». В мировой науке все эти направления существовали и бурно развивались независимо или даже вопреки деятельности М. Е. Вартаняна. И еще: сайт сообщает, что М. Е. Вартанян « создал клинико-генетическое направление в психиатрии и биологическую психиатрию ». Может быть, и ДНК он открыл? Похоже на то, что опять «Россия — родина слонов». В 40–50-е годы прошлого столетия в СССР шла тотальная «борьба с низкопоклонством перед Западом», то есть достижения зарубежной науки признавались несущественными. Когда же речь шла о чем-то действительно важном, находились (или выдумывались) отечественные аналоги, которым и приписывался приоритет. В действительности клинико-генетические и биологические исследования в мировой психиатрии имеют большую историю. Личных достижений мирового значения профессора Вартаняна там не обнаружено [147] См., например, монографии: Neuroactive Steroids in Brain Functions, and Mental Health. Novel Strategies for Research and Treatment. Ritsner, Michael S.; Weizman A. (Eds.), Springer, B.V., 2008. 559 p. The Handbook of Neuropsychiatric Biomarkers, Endophenotypes, and Genes. Volumes I–IV. Ritsner, Michael S. (Ed.), Springer Science + Business Media, B.V., 2009. Brain Protection in Schizophrenia, Mood and Cognitive Disorders. Ritsner, Michael S. (Ed.), Springer Science + Business Media, B.V., 2010. 663 p. . Марат Енокович Вартанян был харизматичной личностью, способствовал развитию биологических исследований в советской психиатрии, однако в борьбе за звания и должность директора НЦПЗ он потерял не только совесть и уважение многих людей, но и здоровье.