Карел Конрад - Отбой!

И, наверно, твердит про себя латинские стихи.

Фельсман ярится все сильнее. Голова Пепичка клонится вперед. Капрал хватает его за грудь, Пепичек теряет равновесие и валится на капрала. Оба падают на землю. Капрал вскакивает, а Пепичек остается лежать, глядя на своего мучителя. «За что?» — говорит его беззлобный взгляд. Он сочувственно глядит в побагровевшую физиономию капрала, прерывисто дышит, лоб у него в поту, но весь Пепичек светится таким простодушием, что рука не поднимается ударить его, беднягу. Капрал минуту колеблется. Или он просто переводит дыхание? Потом с яростью взмахивает кулаком, точно желая сказать: «С меня-то ведь тоже требуют!» И все начинается сначала.

Мы уже давно покончили с ужином, когда Пепичку наконец разрешают подойти к котлу за своей порцией. Так будет каждый день до отъезда в Загреб.

Перед сном Пепичек объявил мне, что сегодня он сделал важное психологическое открытие. В «Саде пыток» Мирбо, осужденного привязывают под колоколом, и палач звонит в колокол до тех пор, пока несчастный не сходит с ума.

— Надо использовать метод обратного воздействия, — сказал Пепичек. — Я должен убедить себя, что звоню я, а Фельсман — осужденный. Жертва пытки — тот, для кого звонят, а не тот, кто звонит, хотя оба слышат звук колокола. Так и в моем случае. Сегодня я понял это, к сожалению, лишь в самом конце дня и звонил над Фельсманом так громко, что на нем лица не было.

И в самом деле капрал выглядел очень усталым.

— Жаль, что я не открыл этот метод раньше. Как прелестно было бы довести до безумия Газибару, Мольнара, Голубича, Осмеца, Джукелу, Павликовского, Нейкерта, Гробе, Шлезингера… По крайней мере, жизнь была бы прожита не зря. Завтра с первой же минуты буду применять метод обратного воздействия! (Слово «метод», правда, не нравится ни нам, ни Пепичку, потому что оно напоминает школу и зубрежку.)

На другой день Пепичка опять муштровали до самых сумерек, чтобы наверстать упущенное. Гробе в ярости поклялся, что в Фиуме погонит Пепичка бегом на вершину Монте-Маджиоре, и если тот не помчится быстрее лани, капрал пристрелит его как собаку.

Сегодня Пепичек марширует из рук вон плохо. Как никогда! Но причина этого не столько в «методе обратного воздействия», сколько в том, что Пепичек решил твердо и окончательно: сегодня — в последний раз! Завтра конец! Честь имею кланяться, господа, благоволите приготовиться к разлуке, надеюсь, навсегда.

Дело было даже не в угрозах Гробе и не в дополнительной муштровке, хотя и они, разумеется, повлияли на поведение Пепичка. Но не это было главное, не это было последней каплей, переполнившей чашу. Такой каплей был осмотр учебно-показательного участка военной техники, расположенного на склоне холмов за деревней. Нас, собственно, затем и послали сюда, чтобы мы увидели эту технику.

Местных жителей, обитавших около этого холма, выселили с участка в несколько квадратных километров. В скалах и в земле были сооружены окопы, брустверы и всевозможные укрытия — все в натуральную величину, как на заправском фронте. Тройная линия окопов извивалась, выдаваясь вперед крутыми зигзагами по типу укреплений маршала Вобана [92] Себастьен ле Претр Вобан (1633—1707) — французский военный инженер, экономист; за искусную постройку и осаду крепостей в 1703 году получил звание маршала Франции. , — так, чтобы можно было вести перекрестный огонь. Все было как на афронте, не хватало только трупов.

Итак, экспозиция первая: демонстрируются ручные гранаты и мины всех образцов и всех действующих армий. Мы видим воронку в твердой, местами даже скалистой почве. В воронке умещается двухэтажный домик. Воронка — результат взрыва мины. Далее нам показывают огнеметную атаку. «Великолепно, эпохально! — кивает Пепичек, видя, как струя пламени испепелила труп козы на расстоянии в пятьдесят шагов. Заслуживает восхищения и подрывная техника («отдел археологических раскопок», острят шутники). Нам демонстрируют взрыв подкопа. Мы укрываемся в воронке. Замечательная работа, шедевр двадцатого столетия!

Но высшей хвалы достойна коллекция заграждений и ловушек. Их тут больше сорока разновидностей!

О, человеческая смекалка, развивавшаяся с незапамятных времен, какие плоды ты принесла в наш век: сорок смертоносных ловушек для человека! Жаль, что во времена кочевников человечество не знало хотя бы некоторые из них. А впрочем, вот эта закамуфлированная волчья яма, на дне которой торчит смертоносный кол, стара как мир. Отрадно, что человеческая изобретательность опирается на давнюю традицию, на опыт тех времен, когда человеку нужно было перехитрить дикого зверя. Теперь можно приспособить эти ловушки для солдат, можно расставить зубчатые капканы, которые хватают ничего не подозревающего солдатика и прокусывают ему ногу насквозь. Инструктирующий нас офицер не без гордости рассказывает, что некий подполковник, не поверив, что железные зубья пронзают даже кожаную обувь, решил удостовериться лично и ступил в ловушку. Саперы оказались правы: зубья пронзили гетру и раскровенили икру господина подполковника. А так как они были ржавые, подполковник вскоре умер от заражения крови, явив собой жертву нездорового скептицизма. Есть тут игрушки попроще: в траве не видно натянутой веревки, бегущий солдат спотыкается об нее и падает. На земле же в том месте, которого он коснется грудью, положена железная колючка. Инструктор подчеркивает, что смерть неминуема и в том случае, если солдатик свалится набок.

Еще одно усовершенствование: «букет» из двадцати ржавых колючек. Это на тот случай, если солдат упадет на свое ружье. В ловушке предыдущего типа, с одной-единственной колючкой, он бы, пожалуй, мог уцелеть, колючка вонзится в дерево приклада. При двадцати колючках, даже тонких, такая досадная случайность исключена.

Более сорока смертоносных ловушек мы осмотрели, одну ржавее другой.

— Ржавчина — наш первый помощник! — говорит обер-лейтенант инженерных войск, галантно демонстрируя нам свои экспонаты, и слегка усмехается, заметив, что мы ошеломлены.

Осмотр закончен, мы видели все сорок вариантов.

— Этакую выставку надо бы завести в каждом городе. Очень поучительно! — замечает Франтишек Длоуги.

— И обязать отцов и матерей всех фронтовиков посетить ее, — вставляет Ирасек.

Пепичек развивает идею:

— Молодоженам, перед отходом к алтарю, надо обязательно побывать на такой выставке… Полезно на случай рождения сыночка.

Перед отходом мы оборачиваемся и еще раз глядим на смертоносное поле. Ржавая проволока, колючки, заграждения… С какой тщательностью все это собрано, устроено, прилажено! Словно здесь работал старательный садовник — кругом грядки и на каждой — особая культура!