Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

Поравнявшись с забором, незнакомец остановился, несколько секунд постоял словно на распутье, затем открыл калитку и медленным шагом направился к Александру.

— Мне бы попить, — сказал он и скинул на траву объемистый рюкзак.

Голос мужчины скорее был повелительным, нежели просительным, но Александр и не слышал, что говорил мужчина, ибо в тот момент, когда увидел глаза незнакомца, смотревшие мимо него куда-то вдаль, все в нем замерло. «Я смотрю сейчас на самого себя», — подумал Александр и ущипнул себя, чтобы убедиться, что не спит. Почувствовал боль. Незнакомец повторил свою просьбу, Александр послушно встал, прошел в дом и, наполняя кружку водой, заметил, что руки у него дрожат. Испугавшись, он понял, что глаза незнакомца — это его собственные глаза, которыми во сне он наблюдал за тем, как проваливается в озерную топь.

Незнакомец пил жадно, вода стекала по его рыжеватой бороде на прорезиненный плащ; осушив кружку, он молча поставил ее на ступеньку крыльца, взвалил на спину рюкзак и был таков. Александр смотрел ему вслед, все еще пребывая в каком-то оцепенении, хотя все клокотало в нем — ему хотелось броситься за мужчиной, хлопнуть его по плечу, попытаться завоевать его расположение. Теперь, увидев странные глаза незнакомца, он понял, что они могут принадлежать только ловцу золотой рыбки. Александр стоял неподвижно, не в силах что-либо предпринять. Неожиданно незнакомец повернулся и побрел обратно. Александр, которого охватило страшное предчувствие, быстро вошел в дом и запер за собой дверь.

Этот человек убьет меня, мелькнуло у него в голове, он понял по моему взгляду, что я разгадал его тайну, и теперь он убьет меня. Его охватил панический страх; задвинув засов, он схватил стоявшую у печи кочергу и притаился у двери, затем сообразил, что правильнее будет караулить у окна. На несколько минут воцарилась тишина, вдруг дверь начала сотрясаться, однако засов не поддавался. Капельки пота затекали Александру в глаза без ресниц. Незнакомец окликнул его, и Александр быстрым движением захлопнул окно. Незнакомец окликнул еще раз, после чего наступила долгая тишина. Через какое-то время Александр выглянул из окна. На дороге никого не было. Где-то подстерегает, с ужасом подумал Александр.

Прошло много времени, прежде чем нервное напряжение начало спадать. Но Александр решил, что следует еще подождать, подтащил к окну стул и сел. Теперь можно было спокойно все взвесить. По всей вероятности, незнакомец подстерегает где-то поблизости, учитывая, что рано или поздно Александр непременно выйдет и тогда нетрудно будет убить или задушить его — именно задушить, ибо незнакомец был гораздо сильнее его, кроме того, из своего укрытия ему легко следить за дорогой, чтобы кто-нибудь неожиданно не забрел сюда и он мог бы спокойно уйти, убив… Убив! — при одной мысли об этом сердце Александра вновь отчаянно забилось. Даже на войне он не мог привыкнуть к тому, что там убивали, — у него не укладывалось в голове, как один человек, повинуясь чьему-то приказу, должен отнимать жизнь у другого. Он вспомнил, какая страшная история произошла через несколько лет после окончания войны. Случилось это неподалеку отсюда, когда дети, балуясь, до смерти защекотали своего сверстника, затем вырыли могилу и торжественно похоронили его. Позже с жаром рассказывали домашним, какую замечательную игру они придумали. Вначале им не поверили, а потом решили пойти и поглядеть. И действительно увидели украшенный цветами могильный холмик и на нем проржавевшую каску, как дань почета. Виллем тоже ходил туда, он и рассказал эту историю, и, слушая, Александр ясно представил себе все и подумал, что на самом-то деле дети озорничали, что мальчика убили потехи ради, позднее же в него закрался страх: в один прекрасный день люди начнут вот так, потехи ради, убивать друг друга, и его тоже могут убить…

Неожиданно за кустами сирени он увидел бредущую по дороге черно-белую корову, рядом с ней кто-то вышагивал, и Александр с облегчением вздохнул — не бросится же незнакомец на него на глазах у свидетеля, к тому же вдвоем они, быть может, даже и справились бы с ним. Он распахнул окно, выпрыгнул в сад и побежал. Незнакомца не было видно, и, только остановившись у забора, Александр увидел под кустом жасмина какую-то фигуру. Сомнения не было, это тот самый незнакомец, похоже, он уже давно спит здесь, поскольку белые лепестки жасмина покрывали его редкими снежными хлопьями.

Александр был в замешательстве, крик о помощи застыл на его губах. Возможно, незнакомец просто отдыхает с дороги. Или он притворяется, что спит? Хочет заманить его поближе, чтобы… Корова и мужик поравнялись с ним, Александр с деланным спокойствием прислонился к забору, признал мужичка, и тут его осенило, что надо делать.

— Здравствуй, Сассь, — сказал Каарел и вытер вспотевший лоб. — Гляжу, жив-здоров?

— А с чего бы мне помирать? — удивился Александр, и видно было, что он хочет продолжить разговор, но сидевший в нем страх придал слову «помирать» зловещий и жуткий смысл. — В город собрался?

Каарел усмехнулся.

— Это с ней-то? С ней впору на кладбище, а не в город. — Он с деланной досадой дернул корову за рога, корова тряхнула головой, и Каарел добавил: — В поселок веду, к врачу, молоко не идет, поначалу скисло, потом и вовсе идти перестало.

— Ах, вот как, значит, в поселок, — медленно произнес Александр, — будь тогда так добр и отнеси письмо. — И, не дожидаясь ответа, добавил: — Ты пока отдохни чуток, я допишу несколько строк и марку наклею.

Войдя в дом, Александр поспешно сунул в узелок буханку хлеба и кусок копченого мяса, схватил с вешалки куртку и кинул все это за окно, в кусты, затем закрыл окно на крючок и хотел было уже идти, когда вспомнил про письмо, которое обещал дать Каарелу. Достал бумагу и карандаш, но вдруг сообразил, что писать-то некому. Он мрачно глядел на разлинованный лист бумаги и вертел в пальцах карандаш. После того как Альма окончательно перебралась в город, у него не осталось больше ни одного близкого человека, именно эта мысль родила в голове Александра другую, и он написал: «Мне привалило огромное счастье. Уже завтра я смогу повелевать золотой рыбкой. Прими это к сведению и знай, что я никогда больше не захочу видеть тебя». Нацарапав на бумаге эти несколько строк, он заклеил конверт и надписал на нем адрес Альмы.

Снежные хлопья жасмина по-прежнему покрывали незнакомца. Александр быстро подошел к Каарелу, отдал ему письмо и пожелал доброго здоровья. Тот как-то удивленно посмотрел на него, видно, ему хотелось просто поболтать о том о сем, но Александру было не до него; он запер дверь, взял лежавшие под окном узелок с хлебом и куртку, затаился в кустах и не выходил до тех пор, пока мужик с коровой не скрылись из виду. Затем, сделав круг, чтобы случайно не очутиться в поле зрения незнакомца, подошел к забору, перелез через него и спрятался в зарослях малины. Наконец-то можно было перевести дух, но неожиданно в голову пришла мысль, что, возможно, незнакомец под кустом жасмина мертв. Не исключено, что, собрав последние силы, он стучался в дверь в надежде на помощь. Из укрытия, в котором находился Александр, хорошо была видна неподвижная фигура человека, Александр напряг зрение, пытаясь уловить в нем хоть малейшие признаки жизни, но расстояние было чересчур большим, чтобы что-то увидеть.