Тоомас Винт - Возвращение [романы, новеллы]

Может быть, только потому, что он был братом знаменитого спортсмена, Аннели и стала встречаться с ним. Эта мысль пугает его, он много размышлял об отношениях с женой, но так далеко еще не заходил. Все возможно. Люди сложны (или, наоборот, примитивны?!), еще более неясен механизм, заставляющий их жить вместе. Любовь весьма туманное понятие. Постель намного конкретнее: физическое удовольствие, наслаждение от близости.

Леопольд грустно вздыхает. С прошлой осени он живет монахом, и ему кажется, что скоро такая жизнь станет ему не под силу. Весна — сумасшедшее время года, к тому же он закончил картину и напряжение, связанное с работой, спало. Где-то в городе есть увеселительное заведение. Даже само это слово действует на Леопольда возбуждающе — веселье, наслаждения, беззаботный вечер. Он получил сегодня за свою картину немного денег, и его одолевает искушение потратить их на развлечения. Он мог бы позволить себе это, но как? Отправиться куда-нибудь в бар, где играет музыка, выпить коктейль, потанцевать, затем уговорить какую-нибудь девушку пойти с ним, отвести ее в свою конуру и переспать с ней, если она согласится? Слово если, однако, играет здесь слишком большую роль — чтобы преодолеть его, нужны самоуверенность и предприимчивость, а за последние годы Леопольд растерял эти качества.

Осенью (как бесконечно много времени прошло с тех пор!) на дне рождения брата была некая Лийз, супруга одного спортсмена, уехавшего как раз в спортивный лагерь. Он заметил, что Лийз время от времени с любопытством поглядывает на него, и когда собрался уходить (в компании спортсменов он чувствовал себя лишним — свои шутки, свои знакомые, свои разговоры), Лийз тоже пошла с ним. На улице выяснилось, что она никуда не торопится, просто ей стало там скучно. Они отправились в район новостроек, там было ветрено, гуляли и разговаривали об искусстве, затем Лийз захотелось взглянуть на его картины (или, наоборот, Леопольду показать их ей?), и они поехали к нему в пригород.

Спустя несколько дней Леопольд неожиданно заметил из окна своего ателье Лийз — она ходила по улице взад-вперед и время от времени бросала взгляд на его дом. Леопольд вышел и пригласил ее войти. Посещения стали повторяться, и однажды Леопольд обнаружил в нагрудном кармане своего пиджака пятерку, которой, насколько он помнил, там не было, и очень удивился. Однако после следующего визита Лийз снова нашел у себя в кармане деньги. Леопольд задумался. Вспомнил, как впервые увидел Лийз разгуливающей под его окном: она была бледна, чем-то напугана и, когда Леопольд позже обнял ее, дрожала как в лихорадке. Он понял, что Лийз привела к нему жажда приключений, а художник самая подходящая для этого фигура. Спать с шофером, инженером, бухгалтером или учителем — никакой романтики в этом нет. Оборотистый писатель всегда делает одним из героев романтической любовной истории либо живущего впроголодь поэта, либо художника. И у девчонок от жалости сжимается сердце… Но Леопольд не знал, что приключения у Лийз всегда сопряжены с угрызениями совести, страхом, что она совершает нечто недозволенное. Душевная неразбериха должна была во что-то вылиться. И вот она из искреннего сочувствия к художнику и желания хоть чуточку помочь ему тайком сует в его карман деньги. И неожиданно для себя испытывает чувство облегчения. Ей и в голову не приходит, что на самом деле она покупает свои удовольствия. Покупают все. Покупать — не преступление, а неотъемлемая часть жизни… Возможно, все так и было, а возможно, и нет, думает Леопольд.

Во всяком случае, когда Лийз пришла к нему в очередной раз, он сказал (мягко, как только мог), что и так сводит концы с концами и не может принимать деньги. Больше они об этом не говорили, но что-то изменилось в их отношениях, что-то пошло наперекосяк, и хотя Леопольд еще долгое время ждал, что Лийз постучит к нему в окно, она больше ни разу не постучала.

Ателье в полном порядке, и если сделать в нем ремонт — покрасить стены латексом, освежить потолок, — получится отличное рабочее помещение. Но Леопольд ничего не хочет предпринимать, боится, что, если внешний вид комнаты преобразится, хозяева сами захотят перебраться сюда, и Леопольду ничего не останется, как вместе с картинами перекочевать в свою конуру. Он гасит сигарету и решает немного вздремнуть. Задергивает шторы и ложится на кушетку. Вокруг огромное пустое пространство, и по всему телу Леопольда разливается сладкая истома.

Ему хочется почувствовать возле себя обнаженное женское тело — теплое, мягкое, шелковистое, касаться волос, глаз, губ. Это желание не имеет адресата. Перед закрытыми глазами возникают картины: автобусная остановка, внезапный порыв ветра приподнимает на девушке летнюю юбку, обнажая стройные ноги, в электричке напротив него сидит женщина, на ней платье с глубоким вырезом, время от времени он поглядывает на нее, женщина замечает это и улыбается ему понимающе, обнадеживающе… Темный кинозал, Леопольд вдруг ощущает подле своей ноги туфлю женщины, сидящей рядом. Это мимолетное прикосновение, миг, но нога делается тяжелой, ему хочется чуть отодвинуть ее, но не хватает сил, затем чудится, будто что-то давит на носок ботинка. Женщина ерзает на стуле. Леопольд напряженно смотрит на экран и не видит, что там происходит. Нога женщины рядом с его ногой чуть дрожит, и эта дрожь тотчас передается ему, в конце концов он отодвигается, кладет руку на подлокотник и через некоторое время чувствует легкое пожатие женской руки, мельком взглядывает на женщину — ее глаза устремлены на экран, грудь вздымается и опускается; их пальцы переплетаются. Фильм кончается, люди, громыхая сиденьями, встают, в зале зажигается свет. Женщина идет впереди, неожиданно кто-то (вероятно, подруга) берет ее под руку и начинает щебетать, незнакомка еще раз оборачивается, но настойчивая спутница тянет ее за собой, и обе они исчезают в темноте улицы.

Вспоминая эти картины, Леопольд приходит в возбуждение, фантазия его разыгрывается еще больше, он начинает придумывать всякие эротические истории, представлять их себе — так он проводит одинокие вечера и ночи. Но сейчас он приподнимается, садится в постели и уставляется в темноту. Сейчас эта игра воображения претит ему, Леопольду уже недостаточно видений, он с горечью размышляет о том, как спокойны, наверное, те, у кого отсутствуют желания и кто всю жизнь может прожить в одиночестве, трудиться… Но счастливы ли они, эти люди? Он не представляет себе, как бы жил без желаний. Кто-то когда-то сказал (или он это прочитал?), что эротические и эстетические центры у человека находятся рядом, возбуждение одного переносится на другой. Леопольд решает, что должен в самое ближайшее время обзавестись подругой. Однако внезапно мрачнеет — за последнее время он не раз ощущал собственную неполноценность, его не воспринимали как настоящего мужчину, способного прокормить хотя бы себя. Да еще этот комплекс, вызванный Аннели, который рано или поздно заставил бы его искать хорошо оплачиваемую работу (надгробные плиты), и ему пришлось бы поставить крест на живописи. Он уже непригодный человек для семьи и дома. Выбор сделан… Но все-таки капля нежности и ласки должна быть позволена и ему, с грустью думает Леопольд, раздергивая шторы, хочет распахнуть окно, но спохватывается, что забыл закрыть окно в ателье (вдруг какой-нибудь мальчишка залез в него), и быстро идет в свою мастерскую, но там все в порядке.