Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

– Близкая подруга? – Я хотела слегка подразнить Юана, но не сумела сдержать сквозившее в голосе недовольство.

– Ну, мы ведь правда близки. – Юан переступил с ноги на ногу. – Я знаю, прости. Я не знал, что сказать.

– Почему бы не сказать, что я твоя девушка?

– Ну конечно, да, хорошо. – Юан сжал мое плечо.

– Все знают, что я живу у тебя, – сказала я, отдергивая руку. – Так в чем проблема?

– Не знаю.

– Ты ведешь себя очень холодно и формально.

– Прости, просто, понимаешь, для меня это непривычно. – Юан робко улыбнулся, как человек, едва не попавший впросак. – Хочешь еще выпить?

В этот момент я поняла, что я больше не Элизабет Беннет. Стоя посреди роскошного зала, я скорее чувствовала себя Элизой Дулитл, с грустью осознавая, что это был мир Юана, а вовсе не мой. Он был знаком почти со всеми, здесь были его друзья, родители друзей или друзья родителей. Приехав вместе со мной, он впервые во всеуслышание заявил о том, что мы пара. Человеку, который прежде не мог рассказать о моем возвращении даже собственным друзьям, этот вечер наверняка обещал доставить немало дискомфорта, став своего рода публичным боевым крещением.

Мои мысли будто эхом разнеслись по залу, отразившись от средневековых каменных стен, потому что в этот момент я увидела, как через толпу, покачивая бедрами, к нам направилась хозяйка вечера – вдова шестидесяти с лишним лет, с серебристыми волосами, в длинном черном платье. Она улыбнулась, увидев возвращавшегося с напитками Юана, и тут же встала у него на пути.

– Юан, дорогой, я весь вечер собираюсь с тобой поговорить.

Она протиснулась сквозь компанию его друзей, совершенно их проигнорировав, и, привстав на носочки, расцеловала Юана в обе щеки.

Юан вежливо улыбнулся:

– Фиона, познакомьтесь, это Джессика, моя девушка.

Юан посмотрел на меня и расплылся в улыбке. Фиона на мгновение остановила на мне взгляд.

– Ты обязательно должен как-нибудь зайти и взглянуть на мою библиотеку, – продолжала она, сосредоточив все свое внимание на Юане. – Я тут решила устроить зимнюю уборку и разобрать книги покойного супруга – вполне возможно, что там один хлам, но я предоставлю тебе право решать, что к чему. – Фиона взяла Юана под руку и рассмеялась так, будто только что пошутила.

– С радостью, – ответил Юан, высвобождая руку, чтобы подхватить еще бокальчик вина с проплывающего мимо серебряного подноса.

Я обратилась к Фионе:

– Большое спасибо, что пригласили нас.

Фиона еще ни разу не встретилась со мной взглядом, и я почти физически ощущала, как между нами возникает ледяное напряжение. Мне еще только предстояло выяснить, по какой причине она вдруг так сразу меня невзлюбила, разыгравшееся любопытство пересиливало уязвленное самолюбие.

Она холодно улыбнулась.

– Мне еще ни разу не доводилось бывать в таком чудесном доме, – от чистого сердца добавила я, решив либо растопить ее высокомерие искренностью, либо задушить ее своей американской жизнерадостностью. – Вообще-то сегодня я много чего попробовала впервые: шотландские танцы тоже для меня в новинку.

Фиона тут же перестала улыбаться и угрюмо нахмурилась, но мне все же удалось привлечь ее внимание. Она смерила меня взглядом:

– Так, и откуда же вы?

– Родом? Из Бостона.

– Ах, Бостон. Прекрасный город. – Она снова выдавила из себя улыбку. – А учились где?

– В местной муниципальной школе в родном городе. Моя мама работала там учителем рисования.

Фиона ждала продолжения. И в этот момент меня осенило, что причина ее неприязни, возможно, крылась вовсе не в том, что я встречалась с Юаном, а в том, что я была американкой неизвестного происхождения. Другими словами, она не могла определить, достаточно ли высок мой социальный статус, чтобы счесть меня достойной ее светской участливости.

– Наверное, на Рождество будет весело. Вы собираетесь праздновать здесь, Фиона?

– В каком смысле «наверное»?

Когда я объяснила ей, что имела весьма смутное представление о Рождестве, она ничего не ответила, но тут же отступила на шаг как от прокаженной.

Прежде чем я успела договорить, она упорхнула к другим гостям, а я повернулась к Юану:

– По-моему, я ей не понравилась.

Юан покачал головой:

– Ты такая чувствительная, Джесси. Конечно, понравилась.

Я с облегчением выдохнула, когда объявили, что настало время ужина. Если не считать Фионы с ее ценностями, такими же древними, как окружающая нас мебель, остальные гости оказались очень милыми, щедрыми и совсем не склонными судить других. Мне особенно понравилось болтать с двумя парами, друзьями Юана, с которыми я познакомилась еще во время фестиваля. Они твердо решили, что после ужина научат меня традиционным шотландским танцам, и потащили меня в центр зала еще до того, как все успели выпить достаточное количество алкоголя – именно по этой причине я теперь сидела на антикварном стуле, который служил бы достойным украшением лучших музеев, и потирала ноющие ступни.

Вновь заиграла музыка. В бальном зале, несмотря на его величественные размеры, было настолько тесно, что подвыпившие гости то и дело сталкивались друг с другом. Танцоры переходили от одной комбинации к другой, то выстраиваясь в ряд по шестеро, то ввосьмером вставая в круг и держась за руки.

Разумеется, я бы не смогла тягаться ни с одной из моих любимых киногероинь ни в остроумии, ни в танцевальном проворстве, но жившая внутри меня маленькая девочка, которая каждую среду проводила вечер у экрана телевизора, очарованная историческим миром Би-би-си, раскраснелась от жары и охватившего ее восторга. Может, и не все было в точности так, как мне бы хотелось – мой Дарси был весьма нерешителен, а холодное приветствие Фионы все еще звенело ледяным эхом у меня в ушах, – но я все же решила не делать о ней поспешных выводов, ведь в конечном счете я была у нее в долгу за возможность участвовать в происходящем. Отбросив в сторону мысли о светских неурядицах, я попыталась сконцентрироваться на том, что мне повезло танцевать в самом настоящем замке.

Я смотрела, как по другую сторону зала Юан танцует с Фионой. Они взялись за руки, круг сменил направление, сошелся в центре, а затем снова расширился, словно живой, дышащий организм. Юан едва не натолкнулся спиной на танцующих в кругу гостей и, обернувшись, поймал на себе мой взгляд и улыбнулся. Рядом с ним, в углу зала, танцевали его друзья, – заметив меня сидящей в стороне, они начали кричать, приглашая присоединиться. Я слышала их голоса поверх музыки, чувствуя, как сердце переполняют эмоции. Прямо как медный колокольчик, так мило позвякивающий над входом в Книжный, внутри меня зазвенело знакомое чувство. Хоть мне и пришлось целый день общаться с садистками и снежными королевами, в Галлоуэе было много родных мне по духу людей, и мне очень повезло, что я могла называть их своими друзьями.