Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

В видеоролике, который мелькал перед нами на небольшом экране, рассказывали о том, как вести себя в зале суда, причем актер, исполнявший роль пристава в суде, по какой-то причине накрасился яркой губной помадой, нарумянился и надел на голову парик: то ли это была жертва некомпетентного визажиста, то ли не скрывающий своих наклонностей трансвестит. Я испытала облегчение, заметив, что не мне одной ролик казался забавным. Молодая студентка, сидевшая справа от меня, тихо хихикала, уткнувшись носом в ворот пиджака.

Улыбка получилась натянутой – я вдруг поняла, что очень давно не улыбалась. Прошел месяц с тех пор, как я вернулась домой, когда мне пришло извещение о вызове в суд в качестве присяжного. Все это время я без конца ездила в агентство, предоставляющее услуги «ускоренного» оформления виз. Там мне обещали, что совершенно точно смогут добыть визу Соединенного Королевства всего за три дня. Однако, как вскоре выяснилось, ускоренное оформление виз – бизнес довольно сомнительный, они вовсе не гарантировали, что я получу готовую визу в течение трех дней; единственное, что мне пообещали в этот срок, – это подать от моего лица полный комплект документов. После двух неудачных попыток агентство все еще не теряло надежды на удачный исход.

Мою первую заявку на стандартную гостевую визу сроком на полгода отклонили, несмотря на то что сотрудница пограничной службы в Глазго уверяла меня, что этого не произойдет. Я была разочарована, но не удивлена. Мне сказали, что я посещала Великобританию слишком часто, чтобы цели моих поездок можно было считать туристическими.

Вторую заявку на долгосрочную гостевую визу также отклонили из-за злосчастного штампа, который пограничная служба поставила в моем паспорте. Судя по всему, эта черная отметка была даже хуже, чем печать Каина, своего рода паршивая овца в стаде паспортных штампов. Теперь мне бы вряд ли удалось так просто пересечь границу, причем не только Великобритании. Как выяснилось, избавиться от этого штампа можно было только после замены паспорта, то есть через семь лет. Я могла выбросить его, порвать или потерять, но штамп все равно бы никуда не делся. Его чернила просочились сквозь страницы, оставив пятно в компьютерной базе пограничной службы. У них были мои отпечатки пальцев, моя фотография. На меня завели дело. Отныне я была у них на крючке.

Когда в агентстве мне сообщили о повторном отказе, я схватилась за голову. Теперь передо мной стоял куда более сложный выбор. Каждая новая заявка требовала уплаты пошлин и заметно била мне по карману, причем даже в случае отказа денег мне никто не возвращал. Сумма, которую я отложила на черный день за то время, пока жила в Лос-Анджелесе, таяла с пугающей скоростью.

– Итак, что теперь? – спросила я, прижимая к груди папку с отклоненными заявками.

Сидящая напротив меня сотрудница агентства вздохнула:

– Не могу точно сказать. Вы могли бы попробовать оформить визу на правах гражданского партнера, но, согласно требованиям, вы сможете претендовать на нее не раньше чем через несколько месяцев. Не уверена, что вам удастся ее получить.

– Что-нибудь еще? – Я успела стать экспертом по оформлению виз, ведь каждый раз при подаче очередной заявки мне приходилось переписывать каждую букву. Я знала, куда пойти, чтобы сделать копию паспорта, где заверить выписки с банковского счета, где получить дубликат свидетельства о рождении, купить самые дешевые и надежные почтовые марки и снять биометрические данные.

Когда я во второй раз отправилась сканировать сетчатку, то оказалась в толпе беженцев, приехавших в США после землетрясения на Гаити. Они лишились крова и просили убежища. Пока я сидела среди них, ожидая, когда назовут мой номер, я извлекла для себя важный урок о том, что все познается в сравнении.

– На другие типы виз вы претендовать не можете, – тут моя собеседница осеклась, – разве что…

– Разве что?

– …вы решите пожениться.

– Не думаю, – ответила я, уставившись на пушинку, застрявшую в ворсе ковра.

Видео с инструкциями для присяжных выключили, и на потолке снова заморгали лампы дневного света. Другие присяжные, щурясь от яркого света, заерзали на стульях. Из соседней комнаты показалась одетая в мантию пожилая судья, и все встали. Я поспешила сделать то же самое. В последнее время я столько сидела, что ноги были рады любой физической нагрузке.

Мне приходилось сидеть в коридорах, вестибюлях, кабинетах государственных учреждений и приемных британского посольства. Ждать я привыкла. Когда я впервые наведалась в генеральное консульство Соединенного Королевства в Бостоне, то в ту же минуту решила, что буду приезжать каждый день, пока кто-нибудь не согласится меня принять. Как оказалось, в этом не было необходимости. Высокая красивая блондинка дружелюбно со мной поздоровалась и, участливо глядя на меня, выслушала мои объяснения о том, почему я приехала без предварительной записи и не стремилась попасть к какому-то конкретному чиновнику.

– Мне просто нужно с кем-нибудь поговорить – с кем-нибудь, кто готов меня выслушать, – сказала я, пытаясь скрыть сквозившее в голосе отчаяние. Обычно оно не вызывает сочувствия – скорее наоборот. Побывав в различных организациях, я успела понять, что отчаяние и связанные с ним спешка и настойчивость имеют свойство отталкивать людей. Поэтому я старалась говорить мужественно и уверенно.

Моя собеседница тепло улыбнулась:

– Вы не могли бы пояснить, по какому вопросу вы решили к нам обратиться?

Ее аристократический британский акцент утолял мою тоску по Юану и Уигтауну. Я поспешила рассказать ей историю о том, как познакомилась с Юаном, о наших отношениях и о том, в какой непростой ситуации мы оказались.

– Что ж, я рада, что вы к нам обратились. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Я стояла посреди коридора, уставленного стеклянной мебелью и искусственными цветами, как громом пораженная. Неужели она действительно только что предложила мне пойти с ней? Или всему виной автоматический переводчик в моей голове, который неверно интерпретировал банальное клише «чем могу помочь?», превратив его в нечто гораздо более обнадеживающее? Вот я и лишилась рассудка, подумала я, окончательно обезумела.

– Или, может быть, вам будет удобнее приехать в другой день? – Сотрудница посольства, обернувшись, увидела, что я по-прежнему не сдвинулась с места. – У вас есть какое-то срочное дело?

– Нет-нет, – ответила я и поспешила за ней. – Сейчас самый что ни на есть подходящий момент.

Она проводила меня по коридору в переговорную и жестом пригласила сесть напротив нее, по другую сторону стола. У нее были длинные ноги, гладкая кожа и сдержанные манеры, судя по которым ей было хорошо за тридцать, а может, и за сорок. Ее светлые волосы были заплетены в аккуратную, элегантную французскую косу.