Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

– Странная? – предположила я.

Он улыбнулся:

– Фантазерка.

Сотрудница пограничной службы отвела меня в небольшую комнату с яркими стенами, которые были обклеены плакатами с надписями: «Вы имеете право на адвоката или иного законного представителя» и «Если вам необходимо убежище, вы можете обратиться в соответствующую организацию, и вам помогут». Под потолком щелкали и гудели лампы, в резком искусственном свете которых ничто не могло остаться незамеченным.

Работая над сценарием, я описала комнату, погруженную в темноту, что должно было усилить напряжение, но теперь я поняла, что это было ошибкой. Оказавшись здесь, в этом ярко освещенном помещении, я напряглась куда больше, почувствовав себя беззащитной, как черепаха без панциря.

– Желаете стакан воды?

Офицер пограничной службы стояла передо мной и улыбалась. Она вдруг превратилась из «злого полицейского» в «доброго», – вероятно, ей приходилось исполнять сразу две роли из-за постоянного сокращения финансирования.

Я сделала глубокий вдох, все еще до конца не понимая, что происходит.

– Спасибо, воды не нужно, но перелет был довольно долгий. Могу я воспользоваться уборной?

– Нет, боюсь, что пока это невозможно. – Она села за длинный стол, протянувшийся вдоль небольшой комнаты, и жестом предложила мне последовать ее примеру. – Садитесь, пожалуйста, – велела она, и я неохотно повиновалась.

В дверях появились еще два сотрудника, один из которых тащил мой багаж.

– Не мог бы кто-нибудь сообщить Юану, где я нахожусь?

Сотрудница пограничной службы проигнорировала мою просьбу и вновь принялась повторять те же вопросы, что задавала прежде. Когда я впервые въехала в страну? Как долго я здесь находилась? Сколько длился мой самый долгий период пребывания на территории Соединенного Королевства? Я не хотела гадать, боясь сообщить ложную информацию, но она продолжала выпытывать ответы. От отчаянных попыток вспомнить точные даты событий, которые произошли более полугода назад, у меня заболела голова.

– Послушайте, я не пытаюсь уклониться от ответа, я просто не могу вспомнить точные даты, не имея на руках паспорта или личного дневника. – Я откинулась на спинку стула, готовая разрыдаться от охватившего меня чувства безысходности. Только не плачь, Джессика, ради всего святого, не плачь. – Я ни разу не оставалась в стране дольше предписанного визой срока. Я знаю, что штамп действителен на протяжении полугода.

– На территории страны разрешено пребывать не больше шести месяцев в пределах одного года.

– Я думала, не дольше шести месяцев должен продолжаться один визит, разве нет?

– Нет.

– Что ж… – Я едва слышала собственный голос. Сердце стучало так громко, что отдавалось в ушах. – Мне это было неизвестно, как, похоже, и всем сотрудникам пограничной службы. Они безо всяких возражений ставили штамп в моем паспорте и разрешали мне въезд.

Офицер по-прежнему неотрывно и бесстрастно смотрела в свои анкеты, не говоря ни слова.

– Пожалуйста. – Я начала паниковать. – Я не сделала ничего плохого. Здесь вся моя жизнь.

– Какова цель вашего визита в Великобританию? – мягко поинтересовалась она, не поднимая глаз от документов. Вернулся «добрый полицейский».

– Я вам уже говорила. Здесь живет мой парень. Вот и все. Я по-прежнему работаю в США, и там живут мои родственники.

Она начала помечать ответы в списке вопросов, скрипя ручкой по бумаге. Она спросила меня, ради каких проектов мне пришлось вернуться в Штаты, над чем я работаю в данный момент и как назывался мой сайт. Внезапно, пока на заднем плане продолжал бубнить ее занудный голос, у меня в голове возник образ. Я, одетая как Чарли Чаплин в фильме «Новые времена», застряла между шестеренок какой-то огромной машины. Теперь, когда мое имя значилось в ее анкете, было уже не важно, виновата я или нет: я стала частью процесса, который уже нельзя было остановить.

– Вы когда-нибудь работали в сфере кинематографа в Великобритании? – спросила она, перелистывая страницу. Впереди было еще немало вопросов.

– Нет, разумеется, нет, у меня нет рабочей визы.

– А хотели бы? – настаивала она, глядя на меня в упор.

Странный вопрос. Сердце, едва успокоившись, снова начало биться как сумасшедшее. Ведь, в конце концов, надежды и амбиции законом не запрещены? Она что, пытается заманить меня в ловушку? Ничего плохого я не сделала, так с какой стати мне врать?

– Да, конечно. Надеюсь, что однажды мне удастся поработать, скажем, на Би-би-си. – Наблюдая, как ее ручка заметалась по странице, я пожалела, что не умею читать неразборчивый почерк вверх ногами. – Однако на данный момент визу получить не так-то просто…

Мои пальцы беспокойно застучали по столу. То же самое делал главный герой в моем сценарии. Помнится, у него над бровями выступил пот, и теперь я гадала, неужели я выгляжу такой же нервной в глазах офицера, которая сидела напротив меня и черкала что-то в своем блокноте.

Внезапно ручка остановилась.

– Что ж, хорошо, что вы с нами честны. Это очень хорошо. – Она посмотрела на меня. – Если вы честны, значит, вам нечего бояться. – Она улыбнулась и встала.

Видимо, мы закончили. От сердца отлегло. Может быть, теперь мне позволят уйти.

– Вам принести Коран или Библию?

– Что?

– Пока вы ждете, хотите почитать Коран или Библию? – повторила она.

За ее спиной на стене висел плакат, на котором крупным шрифтом было написано: «Вы имеете право потребовать священные книги вашей религии». Я едва удержалась, чтобы не попросить ее принести одну из книг Ричарда Докинза.

Я покачала головой:

– Ни то ни другое. Но вы не могли бы дать Юану знать, что я здесь? Он будет волноваться.

В проеме приоткрытой двери я увидела двух сотрудников, которые, развалившись на стульях, попивали чай. Мне так и хотелось добавить, что дел у них, похоже, немного.

– Не переживайте, – ухмыльнулась офицер, всем своим видом показывая, что ей известно куда больше, чем мне кажется. – Мы с ним уже пообщались.

У меня внутри все оборвалось. Она закрыла дверь. Мой мочевой пузырь уже давно готов был лопнуть. Я его уже не чувствовала, мне казалось, будто он каким-то волшебным образом опустел или жидкость впиталась обратно в тело. Возможно, всему виной была слишком большая доза адреналина, которая попала в кровь, лишив меня способности испытывать какие-либо чувства, кроме паники.

Вошли два сотрудника и попросили меня пройти с ними в соседнюю комнату. У меня сняли отпечатки пальцев и сделали снимки анфас и в профиль на фоне стены с линейкой для измерения роста преступников. Мне не верилось, что все это происходит на самом деле. Они собирались меня арестовать. Или, того хуже, отправить домой.