Джессика Фокс - Три вещи, которые нужно знать о ракетах [Дневник девушки книготорговца] [litres]

– Дом без тебя опустеет, – сказал он, протягивая мне чемодан, и помахал рукой на прощание, глядя, как мы исчезаем за раздвижными дверями.

Шагая по пустому извилистому коридору в аэропорту Глазго, я слышала, как сзади послушно поскрипывают колеса чемодана, и, приближаясь к зоне паспортного контроля, смаковала мысль о том, что мне еще долгое время не придется бывать в аэропорту.

Я была дома.

Мы с Юаном летели разными рейсами, потому что мой билет пришлось бронировать в последний момент. Мы должны были прилететь примерно в одно и то же время, поэтому планировали пройти паспортный контроль и встретиться у багажной ленты. Я огляделась, но Юана нигде не было.

Перенеся вес на одну ногу, я прислонилась к кабинке, где сидела сотрудница пограничной службы. Обычно эта процедура не занимала столько времени. У меня урчало в животе, а голые ноги озябли от холодного сквозняка. В аэропорту, где вовсю работали кондиционеры, в тонком летнем сарафане было не слишком тепло.

Сотрудница оторвала взгляд от моего паспорта и внимательно посмотрела на меня.

– Когда вы впервые посетили Великобританию?

Я начала нервничать. Она и без меня отлично знала, когда я впервые приехала в Великобританию, а когда человек задает вопрос, ответ на который ему заранее известен, ни к чему хорошему это обычно не приводит. Я попробовала заглянуть в паспорт, чтобы понять, на что именно она смотрит, но под ее железным взором тут же отвела глаза. Пожалуй, сильнее всего меня нервировала ее приподнятая бровь. Если бы она приподняла обе брови, это означало бы самое обычное удивление – и не более. Однако она приподняла лишь одну, что говорило о проницательной настороженности. Очевидно, я что-то нарушила.

Сотрудница повторила свой вопрос, теперь в ее голосе не было и тени дружелюбия.

– Вы имеете в виду, когда я впервые в жизни посетила Великобританию? С родителями, когда мне было пятнадцать. – Я внезапно почувствовала, что веду себя как Чанк из фильма «Балбесы» – выкладываю всю подноготную при первых признаках неприятностей.

Это моя досадная привычка. Принцип «если вы не виноваты, значит, вам нечего бояться» на меня не распространялся. Я была из тех людей, которые чувствуют вину, даже когда не сделали ничего плохого. Если, сидя за рулем, я слышала вой сирен, мое сердце начинало биться чаще. Если в людном месте кто-то кричал, я оборачивалась, думая, что кричат на меня. И не то чтобы моя совесть была нечиста, просто я всегда стремилась взять на себя ответственность, когда нет возможности оправдаться. Налицо компульсивное поведение и тревожность. Возможно, это, как и многое другое, досталось мне в наследство от переживших холокост бабушки и дедушки. Синдром, по умолчанию вписанный в мою ДНК, словно проникший в ПО вирус, проявлялся в том, что я, подобно оленю в свете фар, в случае опасности впадала в ступор. А может, всему виной мой патологический эгоцентризм, убеждавший меня в том, что весь мир, включая возникающие в нем конфликтные ситуации, вертится вокруг меня.

– Не в тот раз, когда вам было пятнадцать, – вздохнула офицер, – а за последнее время.

– А, ну тогда примерно полгода назад.

– И как долго вы находились в стране?

– Около пяти месяцев… кажется.

– Кажется?

Я почувствовала, как включается режим «впасть в ступор»: мое тело оцепенело, а глаза округлились. Я не выспалась, а еще очень хотела в туалет.

– Послушайте, я изо всех сил стараюсь вспомнить, но все было бы гораздо проще, если бы я могла с чем-нибудь свериться, например заглянуть в свои документы.

Я потянулась за паспортом, но она поспешно отодвинула его в дальний конец стола. У меня сердце ушло в пятки. Не в силах стоять спокойно, я переминалась с ноги на ногу, оборачиваясь на огороженные проходы, которые стали постепенно заполняться людьми. Я окинула взглядом толпу, ища среди них знакомую рыжую шевелюру, но Юана нигде не было. Я подумала, что он, должно быть, приземлился раньше и уже ждал меня на выдаче багажа.

– Вам известно, что за предоставление ложной информации офицеру пограничной службы предусмотрено наказание?

– Известно, именно поэтому мне не хотелось бы давать вам неверные сведения. – Раздражение пересилило усталость, придав мне сил. – Я не смогу назвать вам точные даты поездок за последний год, не взглянув сперва в свой дневник, электронный ящик или еще куда-нибудь.

Если Юан действительно меня ждал, то он уже начал беспокоиться о том, куда я подевалась. Я прикусила губу. А вдруг, подумала я и ужаснулась собственным мыслям, Юан увидит, что мой самолет приземлился, и, не найдя меня среди пассажиров, решит, что я передумала? Я представляла, как он в замешательстве провожает взглядом последнего пассажира, забравшего свой багаж, и гадает, почему я не пришла, а потом, вздохнув, понимает, что я все же осталась в Бостоне. Чувствуя себя отвергнутым, он покинет аэропорт в полном одиночестве. Эта картина была настолько ужасна, что даже думать о ней было невыносимо.

– Когда вы впервые посетили Великобританию?

– Где-то в сентябре. – Я с трудом сдерживалась, чтобы не описаться. Скрестив ноги, я сжала бедра и смогла сдержать позыв, но мой раздувшийся мочевой пузырь готов был того и гляди лопнуть.

– То есть, – ликовала сотрудница пограничной службы, – вы признаёте, что находились в стране в течение семи месяцев?

– Нет, не совсем так, – медленно проговорила я. – Сначала я приехала всего на пару недель, а потом еще раз, на более долгое время.

– Это ваш багаж?

Я кивнула.

– Еще есть?

Я снова кивнула.

– Пройдемте со мной.

Я застыла, не понимая, что происходит. Она обернулась и жестом велела мне следовать за ней. Не зная, как поступить, я неохотно повиновалась, и она повела меня за угол, в какой-то непримечательный кабинет.

Я впервые попробовала себя в роли сценариста, когда мне было пятнадцать, – мне дали задание написать сцену допроса.

– Два персонажа, одна комната, – пояснил преподаватель, который вел наш школьный драмкружок. – Вот и все. Детали зависят только от тебя. – Он не знал, чего от меня ожидать. Я поняла это по выражению его лица и по тому, как он протянул мне листок с заданием. – Не зацикливайся на диалогах, – добавил он. – Расскажи нам о персонажах сквозь призму того, что мы увидим.

Когда на следующий день я вернулась, держа в руках сценарий длиной в пять страниц, выражение его лица изменилось.

– Хорошая работа, – сказал он, с любопытством переводя взгляд со сценария на меня и обратно. – Не думал, что ты такая…