Холли Борн - Все места, где я плакала

– Это было не очень любезно с его стороны, верно? – констатировала Джоан.

– Да, – ответила я. – Думаю, да.

– А ты считаешь странным, что девушка хочет провести время со своим парнем?

– Нет. Ну, то есть не все время. Мой бывший, Алфи, никогда не заставлял меня чувствовать себя не в своей тарелке из-за того, что я хочу провести с ним время.

– Наверное, потому, что он хотел этого сам.

А Риз не хотел…

Она помолчала.

– Хорошо, что у тебя были такие отношения с Алфи до этого мальчика, – произнесла Джоан наконец. – Здорово иметь что-то светлое в прошлом, с чем можно сравнить свой нынешний опыт.

Тогда она впервые намекнула, что наши с тобой отношения нездоровы, Риз.

И на нашем вчерашнем сеансе…

– Возможно, это трудно, Амели. Но я хочу напомнить, что это безопасное место, и мы не должны говорить ни о чем, что тебе не нравится.

– Ой-ой, – пошутила я, чтобы скрыть, как внутри все сжалось.

– Но сегодня я хотела бы узнать о твоих интимных отношениях с этим мальчиком.

Первая реакция – сверхзвуковая пульсация «НЕТ, НЕТ, НЕТ!» и дрожь ЗУМ-ЗУМ-ЗУМ по телу.

– Вы имеете в виду секс? – У меня перехватило горло, пальцы дрожали под натянутыми рукавами. Дыхание участилось, причиняя боль на каждом вдохе.

– Да, – ответила Джоан. – Если это не будет мучительно для тебя, было бы полезно, если бы мы поговорили о том, что происходило в ваших сексуальных отношениях.

Я еду в Шеффилд, где это случилось. Мы только что проехали мимо дымящих труб, и все возвращается. Я не знаю, могу ли вынести мысли об этом.

– Давай, – шептал ты каждый раз, когда я уже была без одежды и потому чувствовала себя уязвимой. – Давай попробуем. Только один раз. Разве тебе не интересно?

– Нет.

Я всегда говорила нет.

– Все этим занимаются. В этом нет ничего такого.

– Нет, Риз.

Потом ты дулся, скрещивал руки на груди и начинал раздражаться, а иногда отказывался заниматься обычным сексом, хотя я была полностью готова к нему.

– Ты в порядке? – спросила Джоан вчера в своем кабинете. – Амели?

Только тогда я поняла, что начала плакать и неудержимо трястись.

Не сейчас.

Нет.

Я не хочу думать об этом сейчас. Эта часть поездки касается не меня – Алфи. Слез, которые он, должно быть, пролил из-за меня. Слез, которых никогда не должно было случиться.

Звякнул колокольчик над дверью между вагонами и вернул меня в реальность. Я заставила тело расслабиться, к тому времени как мы въехали в Шеффилд.

Не просто в Шеффилд.

Домой.

Чувство чего-то родного окутывает приятным теплом. Желудок успокаивается, и я чувствую легкость. Этот город родной для меня. Я знаю его дороги и окрестности, все короткие пути и секреты. Повсюду воспоминания о прошлой жизни. Выхожу со станции на площадь, где из гигантских стальных фонтанов приветственно журчит вода. На этот раз дождя нет. Выглянуло солнце, освещая и окрашивая все вокруг в золотой цвет. У меня недостаточно денег на такси, поэтому я иду к отелю пешком. Воспоминания зажигаются и танцуют вокруг меня – и почти все они счастливые.

Я выросла в этом городе. Стала здесь собой. Научилась ходить, говорить, дружить и влюбляться. Здесь, у журчащих фонтанов неподалеку от ратуши, я провела так много дней из летних каникул и часов после школы – сосала леденцы на палочке, заставляя Джессу и Кимми бегать под струями воды. Вон в том магазине я купила себе платье для выпускного бала. В том маленьком пабе на углу пела по вторникам, когда у них был вечер открытого микрофона. Алфи приходилось уговаривать меня на это почти каждую неделю.

– Если ты будешь продолжать это делать, то страх уйдет, – настаивал он.

– Знаю, что правило работает, в теории, – всегда отвечала я. – Но по какой-то причине мой мозг не волнует, что это повторяется уже в миллионный раз.

– Все будет хорошо. Когда-нибудь до него дойдет.

Алфи…

Я нахожу отель. Дама за стойкой регистрации узнает меня по голосу.

– О, добралась, – говорит она, искренне радуясь, что я здесь.

Я на верхнем этаже. Мне дают ключ-карту.

– Хорошего дня! – кричит она мне вслед, когда я затаскиваю свои вещи в лифт.

– Спасибо.

Я на ощупь пробираюсь в свой номер, дважды роняя карту, прежде чем мне удается затащить туда себя и свои вещи. Дверь захлопывается за мной, оставляя в этой маленькой коробке моего одиночества. Никогда раньше я не останавливалась в отеле одна. Меня поражает мысль, что сейчас никто во вселенной не знает моего местонахождения. Кладу чемодан на маленький диванчик, задергиваю занавески, чтобы сидеть в темноте, и присаживаюсь на край кровати.

Я не в том отеле, где это произошло.

Во-первых, я не могла себе этого позволить.

Кроме того, я не могла, просто не могла…

Мне вдруг захотелось принять душ. Очень долго тереть кожу, пока она не покраснеет. Я снимаю одежду, не обращая внимания на свое отражение в зеркале. Это бюджетный отель, так что давление воды не очень и на плитке виднеется плесень. Но вода такая горячая, что обжигает, а я стою под ней, дрожу и рыдаю.

Всхлипываю, кричу и ударяю кулаком по заплесневелым плиткам…

…

…

…

…Вот что произошло в Шеффилде.

Я подняла глаза от книги, которую читала, и увидела на горизонте трубы. Улыбнулась, сделал снимок и отправил его Джессе.

Амели:Вижу трубы! ДОРОГАЯ, Я ВОЗВРАЩАЮСЬ ДОМОЙ!

Она ответила мгновенно.

Джесса:Добро пожаловать обратно на север! Я не могу дождаться, когда наконец увижу тебя!! Встретимся на вокзале. И только посмей говорить с акцентом! xxx

Я не могла сосредоточиться на своей книге – так сильно улыбалась. Уже и забыла, как хорошо иметь друзей. Чувствовать себя любимой и не одинокой, и чтобы телефон дрожал от сообщений тех, кому не все равно. Я поддерживала связь с Джессой, но не особо часто. Волновалась, что вела себя раздражающе, никто не захотел бы дружить со мной на расстоянии. Думала, что только разозлю их, если вдруг начну писать. Поэтому перестала отвечать на сообщения, считая, что они были отправлены только из вежливости. Но последние две недели я чувствовала себя такой одинокой, что сломалась и написала первой.

Амели:Что, если я вернусь в один из выходных?

Она ответила мгновенно:

Джесса:О боже, да! НЕМЕДЛЕННО xx

Я была как под кайфом от накатившей любви и сразу же забронировала билет, хотя он и обошелся мне в целое состояние. И улыбаясь, уже в поезде поняла, что правильно поступила, вернувшись. Это было именно то, что требовалось.

– Так что ты там делаешь? – спросила Риз накануне вечером, когда я собирала вещи.

– В «Свинцовой мельнице» дают концерт. Я дружу с той группой. Вообще, это просто поездка домой, правда.

Он снял шляпу, положил ее на мою кровать и вдруг крепко обнял меня. Затем отстранился, держа меня на расстоянии вытянутой руки.