Холли Борн - Все места, где я плакала

– А он там будет?

– Да, может быть. – Хотя я точно знала, что увижу Алфи. – Но мы же просто друзья.

Риз закатил глаза.

– Ну да.

– Это правда! Мы расстались еще до тебя. И я не разговаривала с ним несколько месяцев.

– Ну давай я встречусь с одной из моих бывших в эти выходные, хорошо? Той, о которой написал песню. Как тебе это нравится?

Живот мгновенно скрутило судорогой. Мне бы этого не хотелось, ни капельки. Меня часто мучили мысли о бывших Риза. Я никогда не считала себя ревнивой, пока мы не встретились. Но в колледже учились по крайней мере две девушки, с которыми он когда-то спал, и от одной мысли об этом меня чуть не тошнило. В моей голове его бывшие казались намного лучше меня. Они были менее зависимыми, а еще крутыми, спокойными и вообще идеальными для любого парня.

– Риз, я вряд ли буду с ним разговаривать. Мне просто очень нужно увидеть своих друзей. Ты всегда говоришь мне, что я должна жить полной жизнью. Так вот это и есть моя жизнь.

– С твоим бывшим.

– Ты же знаешь, что я люблю только тебя.

– Тогда пиши мне постоянно.

Мы целовались, и все шло хорошо, я была так счастлива, что он беспокоится. Риз переживает, действительно переживает! Какое облегчение!

Когда поезд въехал в Шеффилд, мое настроение было выше тех самых труб. Я заметила Джессу, когда пробиралась через турникеты, и мое сердце заколотилось, когда увидела, кого она привела с собой.

Стоя там с растрепанными волосами, как всегда, застенчиво держа табличку с надписью «Амели», он как будто был водителем, забирающим меня из аэропорта.

Алфи.

Случилось что-то странное.

«Я люблю его» , – сказала мне голова.

«Я люблю его», – сказало мне сердце.

«Я люблю его» , – сказала мне душа.

«Я люблю его», – говорило мне все мое существо.

Наши взгляды встретились, и на миг пришла ясность. Я люблю Алфи. Мы должны быть вместе. Я идиотка. Риз идиот. Какого черта я с ним делаю? Почему позволила ему так со мной обращаться? О боже, что я наделала? Я люблю его, я люблю его, Я ЛЮБЛЮ ЕГО.

Ноги заплетались, но каким-то образом мне удалось доковылять на них.

И тогда, как и большинство людей, с которыми случаются моменты озарения, но которые застряли в неуместных размышлениях… я отмахнулась от него и сказала себе, что этого не было.

– О боже, – ляпнула я вместо приветствия и «я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя». Уронила сумку, и мы все обнялись. Почувствовала запах. От него пахло безопасностью, комфортом, добротой, чем-то приятным. Мы начали смеяться, пока не вырвались из толпы на свободу.

– И она плачет, – заметила Джесса, с любовью наклонив голову. – Я же говорила тебе, что так и будет, Алфи.

Он тоже улыбнулся мне. Тепло, хотя и с опаской, потому что ни один из нас больше не знал, кем мы стали друг для друга.

Я рассмеялась и смахнула слезы.

– Ты просто удивила меня, вот и все. – Я снова взглянула на Алфи. – Хороший сюрприз.

Секунду мы смотрели друг на друга, и я почувствовала это, просто почувствовала. «Я люблю тебя, я люблю тебя, я люблю тебя, – говорил он в ответ. – Я люблю тебя, Амели. Я люблю тебя».

Джесса проигнорировала нас или сделала вид, что не заметила.

– Короче. Вот план, – объявила она. – Едем ко мне и готовим что-нибудь нормальное. Мама ужасно хочет тебя видеть, так что придется какое-то время терпеть ее бесконечные расспросы о юге – прости за это. Далее мы едим мои всемирно известные макароны с сыром, потом вы с Алфи чувствуете себя странно и неловко рядом друг с другом, а затем мы встречаемся со всеми остальными на трамвайной остановке перед концертом.

– Джесса! – раздраженно произнесли мы с Алфи одновременно.

Она снова хихикнула.

– Да ладно вам, просто примите это! Когда вы в последний раз разговаривали друг с другом?

Мы оба шли к автобусной остановке, склонив головы.

– Пару месяцев назад, – наконец ответила я.

– Дай угадаю? – Джесса покачала головой, все еще смеясь. – Вы оба были слишком горды и думали, что другой не скучает по вам, поэтому сделали вид, что тоже не скучаете, и теперь косплеите Холодную войну?

– Джесса! – резко и с упреком произнес Алфи, что было совсем на него не похоже.

Она подняла обе руки в знак капитуляции.

– Спокойно. Я просто пытаюсь помочь.

Мне удалось поймать взгляд Алфи и одарить его своей лучшей неловкой улыбкой. Он принял ее и кивнул, легкость нашего общения плавно вернулась – ни одного неверно прочитанного сигнала, ни одного недоразумения. Я почувствовала слишком много эмоций сразу. Они все стучали и стучали где-то в районе живота, требуя, чтобы их впустили на адреналиновую вечеринку, споря о том, у кого самая важная причина там быть.

«Тук-тук-тук» – ломилось чувство вины, говоря: «Стойте, какого черта Амели даже не рассказала Алфи о Ризе? Это ужасно! Пустите меня внутрь, я хочу по-настоящему заставить ее зациклиться на том, что она последняя лгунья. Можно мне билет в первый ряд?»

Затем к спору присоединилось замешательство. «М-м-м, милая, а как же Риз? Разве ты не должна быть влюблена в него? Что здесь происходит? Можно ли любить двух людей одновременно? Хм, может, проведем какое-то время в замешательстве из-за того, что мы запутались?»

Радость, однако, была полна решимости все преодолеть. «ЭТО ТАК ПРЕКРАСНО! – крикнула она мне в самое нутро. – Амели, разве это не приятно? Как будто ты снова стала самой собой. Не обращай внимания на смущение и вину и просто наслаждайся чувством собственного достоинства впервые за несколько месяцев».

Но ревность отодвинула ее в сторону. «Что Алфи делал последние месяцы без тебя? Почему не звонил? Был с другими девушками? Неужели он влюблен в кого-то? Хотя обещал, что больше ни в кого не влюбится? Ты же не выполнила свою часть сделки, не так ли? Тогда как можно этого ждать от него?»

И, наконец, ударила боль, как раз когда мы запрыгнули в автобус, который должен был отвезти нас обратно к дому Джессы. Она схватила меня за запястье и сказала: «Это больно, Амели. Все это действительно ужасно и больно, ой-ой-ой!»

Автобус с грохотом пронесся мимо всех наших тусовочных мест, мимо университетских зданий, мимо парков Крукc Мур. Он даже прошел мимо конца моей старой улицы, и боль действительно захватила меня, тыкая, как ребенок, исследующий лужу палкой. Я замолчала и прикусила губу.

– Ты в порядке? – спросил Алфи. – Это, должно быть, странно для тебя.

Я грустно улыбнулась.

– И для тебя.

Его рука крепче сжала поручень.

– Ты даже не представляешь.

Многое прошло между нами, пока автобус взбирался на очередной гигантский шеффилдский холм. У меня мелькнула мысль о том, какой была бы моя жизнь, если бы родители не переехали. Мы с Алфи все еще были бы вместе, я бы не знала о существовании Риза. Даже вообразить себе этого не могла…