Николь Уильямс - Полёт

– Уже неплохо, – отметил он, лег поудобнее и обнял меня. – Это лучше, чем «однажды».

«Скоро» – это завтра, через месяц или через год? Я не знала, но…

– Эй, вы двое! Было очень круто!

Мы с Джудом вздрогнули.

– Как мне уснуть после такого? – не унималась Индия.

Если бы не ступор после секса, я смутилась бы.

– Засыпай уж, и сладких снов тебе! – отозвалась я.

Джуд хмыкнул мне в затылок. В его объятиях я уснула, едва закрыв глаза.

НЕ УСПЕЛА Я ОГЛЯНУТЬСЯ, КАК лето уже прошло.

Сегодня начались занятия на последнем курсе.

Сорок часов работы в неделю, еще сорок с Эм-Джеем, полеты на выходные к Джуду, ужины по пятницам, драгоценные часы в танцевальной студии по утрам, да еще я, похоже, подхватила ангину.

После памятной стычки Антон приходил к нам только тогда, когда Джуд был в Сан-Диего, и, в общем, вел себя прилично. Когда он соблюдал правила и не заговаривал о Джуде, мы ладили. Благодаря работе в «Ксавье индастрис» я отложила солидную сумму на черный день. Мы с Антоном даже составили мне гибкий график, чтобы я могла совмещать работу с занятиями. Джуду это не нравилось, но он понимал, что давить на меня не стоит. Антон – мой босс, брат моей подруги, приятель. И только.

При таком удачном расписании я по-прежнему могла сидеть с ЭмДжеем, а по средам, когда у меня были вечерние занятия, выручал Томас. Они с Холли стали парой – сладкой парочкой – с той самой ночи, когда выяснилось, что Томас натурал и что взаимную симпатию скрывать не нужно. Я теперь не представляла нашу квартиру без Томаса и уже собралась пригласить его переехать к нам, но как поделить ванную на четверых, если каждый любит часами плескаться под душем?

Сегодня занятия закончились рано, ЭмДжей меня еще не ждал, и я решила отправиться в танцевальную студию. Летом потанцевать удавалось куда меньше, чем хотелось бы. Жизнь превратилась в такой балаган, что приоритеты стали смещаться. Не меняться коренным образом, но все же. Теперь я понимала, что Люси Ларсон не центр мироздания.

Студия была пуста, и я не спешила, наслаждаясь одиночеством. Да, я научилась смаковать редкие минуты тишины и покоя. Еще пару месяцев назад мне было бы неуютно, а сегодня я дорожила каждым моментом наедине с собой.

Я завязала ленты на пуантах и неторопливо сделала растяжку. Я растягивала квадрицепс, когда подкатила тошнота, желудок судорожно сжался и заурчал.

Я стиснула живот, надеясь, что это сейчас пройдет.

Когда ощущения повторились, я спустилась со сцены и побежала в уборную. Меня не тошнило несколько лет, но эту слабость перед рвотой забыть невозможно. У меня в памяти она отпечаталась навсегда.

Влетая в уборную, я уже чувствовала вкус желчи, а через секунду меня вырвало в унитаз. Я откашлялась, но от унитаза не отошла – мало ли что. Примерно через минуту я поняла, что рецидива не будет, шагнула к раковине, прополоскала рот холодной водой и умылась.

Когда я вытирала лицо, мне уже стало лучше, но рисковать не хотелось. Если я подцепила какую-то гадость, лучше подавить ее в зародыше. Я переобулась, сменив пуанты на балетки, натянула поверх топа свитер и вышла к машине. Мне еще до утра сидеть с ЭмДжеем, поэтому лучше немного подремать, пока не начнется вся эта вечерняя беготня.

Пока я поднималась по лестнице, живот снова начало крутить, а когда отпирала дверь, вернулась сильная тошнота. Снова бегом, бегом в уборную! Уже второй раз за час я едва успела к унитазу. Слава богу, я пропустила ланч, иначе было бы еще хуже.

– Люси! – позвала Холли, постучав в дверь, и с тревогой спросила: – Ты как, ничего?

Живот снова закрутило, и я застонала.

– Ничего, если, по-твоему, умирать – это ничего, – ответила я, недоумевая, почему раковина так далеко от меня.

Дверь открылась, и Холли скользнула в ванную.

– Где ЭмДжей? – спросила я, не желая, чтобы мальчишка видел меня в таком состоянии – ведь перепугается!

– Вырубился под столом, – ответила она и обеспокоенно спросила: – Тебя вырвало?

– С чего ты взяла? – спросила я.

Холли глянула на унитаз и сморщила нос.

– О черт, извини! – буркнула я и смыла.

Холли намочила чистую тряпку, опустилась рядом со мной на колени и, словно шарфом, обмотала мне тряпкой шею. От прохлады мне сразу стало легче.

– Наверное, я отравилась, – предположила я. – Желудок разозлился на что-то и бунтует.

– Вчера на ужин ты ела свои обычные злаковые хлопья, а сегодня на завтрак яблоко, – напомнила Холли. Она убрала мне волосы назад и заплетала их в косу. – По-моему, дело тут не в еде.

– Значит, это инфекция, – проговорила я.

Мне стало легче, но надолго ли?

– Сентябрь только начался, Люси. Для инфекции рановато. – Холли перехватила мне волосы резинкой и спрятала косу под свитер.

– Тогда я из тех везунчиков, кто умудряется подхватить летнюю инфекцию, – предположила я. Хотелось говорить не о том, почему мне плохо, а о том, как мне прийти в себя. И побыстрее.

Холли вздохнула, повернулась ко мне и заглянула в глаза.

– Когда у тебя в последний раз были месячные?

Вопрос в лоб сперва напугал меня, но через две секунды я поняла, к чему клонит Холли.

– Думаешь, я беременна?

Теперь помимо тошноты я чувствовала еще и слабость.

– Ну, Люси, ты ведь живешь половой жизнью, – проговорила Холли.

– Я пью таблетки, – ответила я, стараясь убедить и ее, и себя. О таблетках я порой забывала, хотя в целом принимала их регулярно.

– Понятно, конечно, но не забывай, что таблетки защищают только на девяносто девять процентов, – мягко проговорила Холли. Она не хотела меня расстраивать, но я уже расстроилась.

– Иногда мы пользуемся презервативами.

Пользуемся, но не часто.

– Получается, иногда вы ими не пользуетесь, – подытожила Холли, схватив меня за руку – Я не доктор, но, по-моему, «иногда» не гарантия того, что не забеременеешь.

Я была в панике – вся покрылась липким потом, руки задрожали. Холли говорила правду. Я пила таблетки, в самые рискованные дни мы пользовались презервативами. Но ведь сексом я занимаюсь, значит, учитывая сегодняшнее самочувствие, исключать беременность нельзя. Как бы мне этого ни хотелось.

– Когда у тебя в последний раз были месячные? – снова спросила Холли.

Я едва соображала, поэтому ответила не сразу:

– Ну… пару месяцев назад. Кажется…

Не может быть!.. Этого просто не может быть!

– Но ведь у меня месячные не каждый месяц. У меня они нерегулярные.

Такие месячные для танцовщиц – почти норма. Порой они вообще пропадают. Бешеный ритм жизни и отсутствие жира в теле сбивают менструальный цикл.

– Раз есть месячные, есть шанс и забеременеть. – Холли повернулась к шкафчику и, порывшись, достала бело-розовую картонную коробочку. – Способ узнать наверняка только один. – И Холли помахала у меня перед лицом коробочкой с тестом на беременность.