Федра Патрик - Библиотека утрат и находок [litres]

Сигфрид сидел за кухонным столом. Он был в очках и в натянутой до бровей серой вязаной шапке. Лица почти не было видно за старинной черной пишущей машинкой. Пальцы его бегали по клавишам, литеры щелкали по бумаге. Рядом с машинкой лежала стопка отпечатанных листов.

Марта завороженно наблюдала за кареткой, движущейся влево; потом звоночек, и Сигфрид передвигал ее в начало.

– Вы писатель? – спросила она.

Он не поднял головы.

Марта оглядела комнату. На полках вдоль круглой стены стояли книги и фотографии в рамках. Полка для вина была вырезана из плавника, а на буфете стоял большой корабль в бутылке. Марта сняла ее и стала рассматривать крохотные фигурки матросов на палубе и белые барашки на синих волнах.

На одной фотографии Сигфрид стоял рядом с писательницей Люсиндой Ловелл. Она улыбалась в объектив, а у Сигфрида вид был скованный. Внизу на фото была надпись: «Сигфрид и Анджела».

– Это ведь Люсинда Ловелл? – спросила Марта.

– Мм, – буркнул он. – Моя сестра.

Марта наморщила лоб, осваивая новость.

– Так Анджела – ваша сестра и пишет под псевдонимом Люсинда?

Сигфрид не ответил. Марта поставила бутылку с кораблем на место.

– А о чем вы пишете?

Сигфрид поправил стопку листов. Взял скрепку, посмотрел на нее и положил. Уткнул подбородок в грудь и бросил взгляд на Марту исподлобья.

– Что не так? – спросил он.

– Со мной? – Голос у Марты дрожал.

– Да.

От этого короткого участливого вопроса она растаяла. Как было бы хорошо услышать иногда такое в минувшие годы. Чтобы кто-то поинтересовался, как ей живется.

Марта тяжело опустилась на нижнюю ступеньку, косолапо составив голые ступни. Она вспомнила, как Сигфрид сильными руками вытаскивал ее из моря, и решила, что обязана быть с ним откровенной.

Она рассказала ему о том, как годами ухаживала за родителями и чем ради этого пожертвовала. Рассказала о «Синем небе и бурных морях» и напомнила о том, как ему понравилась картинка с черным дроздом.

– Книга привела меня к моей бабушке Зельде, а я думала, что она умерла. И я узнала, что Томас Сторм не был моим родным отцом, а сестра это знала. Все в моей семье мне лгали, так я считаю. – Она как будто съежилась, пока говорила.

Сигфрид не сразу ответил. Он смотрел на машинку, потом пожал плечом.

– Это не значит, что они вас не любили.

Это была его самая длинная речь за все время, и в ответ что-то шевельнулось у Марты в груди.

– Да, наверное. – Он кивнул. Марта поправила на себе халат. – Я там в море подумала о «Пегасе». Спасибо, что вы меня спасли.

Сигфрид сидел, не шевелясь, лицо его ничего не выражало. Он откашлялся и встал. Подошел к полке, взял фотографию и протянул ей.

Перед своим катером «Пегас» стояли в ряд восемь рыбаков. Внизу снимка – надпись рукой: 1964.

– За год до несчастья, – прошептала Марта. Она вгляделась в лица молодых людей и остановила взгляд на крайнем справа. У него были темная шевелюра и пронзительный взгляд. Шапка натянута почти до бровей.

– Вы? – спросила она.

Сигфрид кивнул. Он взял у нее снимок и показал на человека, стоящего рядом с ним.

– Дэниел, – сказал он.

Марта заморгала, глядя на отца.

Волосы встрепаны, улыбка во весь рот. Молодой, коренастый. Очень молодой. По щеке у нее скатилась слеза, и возникло бессмысленное желание – чтобы он гордился ею.

Когда она посмотрела на Сигфрида, он отвел взгляд. Глаза у него тоже были влажные.

– Вы про него знали, да? – спросила Марта. – Что они с моей мамой… И про меня тоже?

Он кивнул:

– Я пытался его спасти… – Сигфрид покачал головой и ущипнул себя за переносицу. – Не смог.

Марта пыталась осмыслить его слова – представить себе происходившее. Она осторожно коснулась его руки.

– Шторм был такой сильный, он утопил и катер, и экипаж. Вы ничего не могли сделать. Я знаю силу моря, вы меня спасли из него, – сказала она.

Она подумала о том, как Сигфрид пошел за ней из библиотеки после того, как она там сорвалась. Вспомнила, как перед ее домом появилась магазинная тележка и в ней ее заколка для волос. Другие маленькие любезности, которые он ей оказывал на протяжении многих лет, – она их даже не замечала. Это были не те глубокие изъявления благодарности, каких она ждала от людей. Тогда они ее не согревали.

А сейчас было по-другому.

Сигфрид поставил фотографию на полку.

Марта вдруг почувствовала озноб и запахнула халат потуже.

– Когда я была помоложе, любила рассказывать разные истории. Это как-то примиряло с жизнью. Вы тоже поэтому пишете?

Она подождала ответа, но его не было.

Почувствовав, что разговор исчерпан, она шагнула к лестнице. Взялась за перила – и вдруг на нее навалилась усталость.

– Сейчас соберу вещи и оставлю вас в покое.

Сигфрид посмотрел на нее, помотал головой.

– Останьтесь.

– Я понадоблюсь в библиотеке. Сьюки скоро рожать. Я бросила Зельду, надо проверить, как она там. И не заполнила еще анкету для поступления на работу в библиотеку.

Перечисляя дела, Марта чувствовала, что оплывает, как песочный замок под волной. Она мысленно видела список дел, выстроившихся столбиком, и против каждого – жирную красную точку.

Сигфрид дождался, когда она выдохнется.

– Останьтесь, – повторил он.

Он выдвинул ящик и вынул картонную коробку, коричневую и потертую. Подошел с ней к Марте и отдал.

Марта нахмурилась.

– Что это?

– Дэниел, – сказал он.

Остаток дня Марта пролежала в маленькой комнате на маяке. Иногда садилась в кресло перед окном, и солнце грело ей лицо.

Просмотрела несколько листков, лежавших в коробке. Там были стихотворения, заметка о море и поздравительная открытка Сигфриду по случаю дня рождения. Другой, возможно, выбросил бы все это. Но здесь несчастье придало им совсем другую ценность.

Все было написано рукой Дэниела. Слова были простые, но сильные. Выразительные, полные чувства.

Может быть, я в него пошла , – сказала себе Марта. И уцепилась за эту мысль.

Ею постепенно овладело ощущение покоя; здесь, на верху маяка, со словами Дэниела, она увидела свою жизнь яснее. Она задумалась о своих родных, о том, что они для нее значат. Они не идеал – но какая семья идеальна?

Она представляла себе, что пришлось пережить ее матери, перед каким выбором мать оказалась и что сочла наилучшим решением. Потеряв любимого человека, Бетти хотела крепкой, надежной семьи, но за это пришлось платить свою цену. Пришлось маневрировать, улаживать трудные отношения между мужем и матерью.

Марта подумала о том, как Зельда была вынуждена оставить дом и родных и начать жизнь заново потому, что не могла приспособить свое поведение к вкусам зятя. Какую обиду и растерянность она испытывала, несмотря на поддержку преданной Джины.