Тара Конклин - Последний романтик [litres]

Я взяла телефон и набрала номер с экрана. Луна ответила на первом же звонке.

– «Плющ и вино», – ответила она. – Чем я могу вам помочь?

Я стояла перед входной дверью в дом Луны, но не стучала в нее. Я прислушивалась к звукам изнутри. Детский голос: «Еще, мама, я хочу еще». Добродушное тявканье собаки. Женский смех. Дом одиноко стоял в конце очень грязной дороги, на вершине невысокого холма, выходящего на залив. Справа от дома росли высокие сосны, а вокруг был сад, сейчас весь погруженный в зимнюю дремоту.

Я не сказала Рене и Кэролайн о своем открытии. Рене была на тридцать седьмой неделе беременности, все протекало нормально, но мало ли – это была беременность высокого риска, а она и так настояла на том, чтобы могла оперировать почти до самого конца. Кэролайн выступала в качестве доулы, помощника, тренера по родам и всего остального, что могло понадобиться Рене. Моя поездка была короткой, всего на два дня.

– Я буду в постоянном доступе, – сказала я Рене, садясь в самолет. – Я не выпущу из рук телефон.

Кэролайн временно перебралась из дома в Хэмдене в квартиру Рене, оставив Раффи подробнейшие инструкции, как ухаживать за садом и кормить цыплят. В последние недели Джонатан предпринимал какие-то попытки наладить отношения, но Рене начисто отвергала их.

– Со мной все отлично, – говорила она ему. – Правда, я даже не представляла, как мне будет легко сделать все это без тебя.

Луна жила на одном из тех зеленых, туманных островов, которые я рассматривала на мониторе компьютера. Всего полчаса на пароме из центра Сиэтла, но я высадилась как будто в другом времени: крошечный чистый городок, медленно движущаяся полицейская машина, женщина с собакой, все милое, тихое и спокойное. Был февраль, с воды дул сырой, холодный ветер. Трудно было представить место, менее похожее на жару и суету Майами.

Мгновение под дверью Луны затянулось, но я все еще не решалась постучать в дверь. У меня в сумочке в бархатной коробке лежало кольцо. Еще я взяла с собой рукопись, прошитую распечатку «Поэмы Любви», чтобы отдать ее Луне. Книга должна была выйти в следующем году. Она изменит мою жизнь, хотя тогда я, конечно, еще не знала об этом. Я только знала, что пятнадцать лет считала Луну последней и истинной любовью Джо. Я написала целую книгу стихов о ней, о них обоих. Все это время я носила в голове идею о Луне, и вот теперь она должна будет столкнуться с реальным человеком, находящимся по другую сторону этой двери.

Солнце зашло. На улице почти стемнело. Я чувствовала, как погружаюсь в темноту. Я постучала железной ручкой. Звук шагов, пауза, и вот дверь открылась.

– Привет, Фиона, – сказала Луна. – Ты нас нашла.

За ее коленки цеплялся младенец, глядящий на меня большими черными глазами. Луна, естественно, казалась старше, чем на том выцветшем фото, но у нее все еще была чистая кожа, выгнутые брови, родинка. Я узнала бы ее в любой толпе.

– Да, указания были очень понятные, – ответила я. – Простите, что я опоздала. Я пропустила первый паром.

Я ощутила неуверенность. Возможно, Луна не пригласит меня в дом. Может быть, в конце концов весь мой визит закончится этим осторожным переглядыванием через дверной порог.

Малыш завозился. Он тянулся к матери. Луна наклонилась, подняла его на руки и отступила на шаг, сказав:

– Фиона, заходи, пожалуйста.

Едва я вошла, ко мне кинулся палевый лабрадор, он подпрыгивал и тыкал меня носом в живот. Я отстранилась, едва не упав с ног. «Бака, нет», – сказал малыш.

– Проходи сюда, – позвала Луна. – Я сделаю чай.

Я шла вслед за Луной по дому – большие комнаты с деревянными стенами, полы из гладко выструганных досок, бревенчатые потолки. Две застекленные двери вели в большую круглую комнату со множеством окон, сквозь которые я разглядела вид на погруженный во тьму залив.

На квадратном кофейном столике стояли две дымящиеся кружки. По полу было раскидано множество игрушек, малыш вырвался из рук Луны и побежал за деревянным поездом.

– Это Альфредо, – сказала Луна. – Мой сын. Ему два. Он очень похож на Диму, моего мужа.

У Альфредо были густые светлые кудри и маленький пухлый рот. Пухлыми розовыми ручками он толкал по полу поезд и пыхтел: «Чух-чух-чух-чух». Он казался мне прелестным, как и все дети, но в то же время почему-то угрожающим, как сильный наркотик, который пробуешь однажды и понимаешь, что больше не будешь принимать его никогда. Хотя я-то, конечно же, даже и однажды не пробовала.

– Он прелестный, – сказала я. – А я очень редко говорю так о детях.

– С ним не оберешься возни, – ответила Луна. – А я только что узнала, что снова беременна.

Она нервно рассмеялась, хотя я не могла понять, относилось это к беременности или к чему-то еще.

– Мы не ожидали такого. Мне сорок один. Но это подарок, да? Мы даже пока никому не говорили.

Я ощутила легкий восторг от такого доверия.

– Я никому не скажу.

– У тебя есть дети? – спросила Луна.

Я покачала головой:

– Нет, мы с мужем решили не заводить детей. Я главный редактор в экологической НПО. И я писатель. Я пишу стихи и сейчас работаю над долгим проектом. В будущем году у меня выйдет книга. А Уилл преподает историю.

Я рассказала Луне о своей работе, о том, что Уилл исследует туземные племена Юго-Западной Америки, о наших странных поездках в пустыню после жизни в упорядоченном хаосе пригорода Нью-Йорка. За моим непрерываемым монологом скрывалось беспокойство, возникающее всякий раз, когда я произносила в присутствии любой матери эти слова: «Нет детей». Сперва легкий всплеск вины, за которым немедленно следовало желание оправдаться. Это была моя инстинктивная реакция, нерациональная и нечестная по отношению к нам обеим. Я испытывала подобное даже с Кэролайн, а теперь и с Рене, большой и счастливой, как дом. «Все делают свой выбор, – недавно сказала мне Кэролайн в качестве утешения. – Жизнь у всех непростая».

– Вам с мужем, должно быть, гораздо проще без детей, – сказала Луна. – Со всеми-то путешествиями? – В ее лице было любопытство, но не осуждение.

– Ну да, – ответила я. – Багаж точно не такой тяжелый.

Луна улыбнулась и в свою очередь рассказала мне о бизнесе, который ведут они с мужем, – это органическая ферма, поставляющая продукты для ресторанов в Сиэтле. «Это движение, с фермы на стол, стало прямо счастьем для садоводов вроде нас», – сказала она. Чтобы получить сертификат на органические продукты, потребовались годы, но теперь они едва справляются со всеми заказами. У них есть пять постоянных работников, и в сезон нанимается еще дюжина. Они доставляют заказы по домам и держат в городе лавку.

Наступила неловкая пауза, прерываемая только цоканьем собачьих когтей по твердому полу и бормотанием Альфредо, играющего в поезд. «Это станция – дом, мама, папа, Роро. Пока-пока».