Кэти Гласс - Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси

В воскресенье Люси обняла и расцеловала моих родителей.

– Я так рада, что вы приехали на мой праздник!

– И мы очень рады, – ответил папа.

– Спасибо, что пригласила, – подхватила мама.

В гостиной родители вручили Люси ее подарок, и мы все наблюдали, как она его открывает. Люси уже говорила маме, что хочет стать знаменитым косметологом и делать макияж кинозвездам. К невообразимой ее радости, мои родители подарили ей большой кукольный салон красоты в огромном красном чемодане. Все были в восторге! Мы рассматривали ряды маленьких ярких флаконов с косметикой и лаком для ногтей. Там было зеркало, накладные ногти, шиньоны, фен на батарейках, маленькие бутылочки с очищающим средством, тоником и духами – все, что нужно девочке, которая хочет открыть салон красоты для звезд. Люси была счастлива! Даже если в будущем она передумает – многие девочки мечтают о такой карьере, – сейчас она была счастлива, и это главное. Она прочитала открытку от моих родителей, а потом поставила ее на камин рядом с нашей открытой и открыткой Джилл. Три открытки: немного в сравнении с тем, что получают другие дети, но Люси никогда не видела ничего другого. И я знала, что раньше ее день рождения вообще не отмечали. И подарков она никогда не получала.

В боулинге Люси выиграла – мы постарались! Когда мы вернулись домой, Пола, Люси и Адриан стали играть с папой, а мама помогала мне готовить чай. После чая мы вернулись в гостиную, и Люси испробовала свои способности косметолога на всех нас. Нам было весело, хотя я не уверена, что кинозвезды впечатлились бы этой картиной. Пола каждый ноготь накрасила своим цветом, а довершали ее образ ярко-красная губная помада и синие тени. Мне сделали массаж и накрутили волосы на бигуди. Мама ограничилась массажем ступней с ароматическим маслом. Адриану наклеили накладные ресницы и повязали на голову желтую ленту, а Тоше – розовый бантик на хвост. Но смешнее всего вышло с папой: он терпеливо сидел, пока Люси красила ему губы розовой помадой, накладывала блестящие серебристые тени, наклеивала накладные ногти и светлые локоны. Мы страшно хохотали, и я сделала много фотографий.

Каждому досталось по бабушкиному кексу. Мы уже достаточно отдохнули после обеда, и настало время для праздничного торта-сюрприза. Я пришла на кухню, достала торт, зажгла свечи и внесла его в гостиную. Все хором спели «С днем рождения тебя!». Не представляете, как рада была Люси. Ставя торт на стол, я видела, что глаза у нее блестят от навернувшихся слез. Торт был сделан в виде сказочного замка с четырьмя башенками в разных оттенках розового.

– Ух ты! – хором воскликнули Люси и Пола.

– Фантастика! – подхватили родители.

– Здорово! – одобрил Адриан.

Люси задула свечи, мы захлопали в ладоши и прокричали «Ура!». А потом я помогла ей разрезать торт, и она каждому из нас выдала по кусочку торта на красивой тарелке. Торт оказался не только красивым, но и вкусным. Мы расправились с ним мгновенно, и все запросили добавки. Люси впервые в жизни взяла добавки!

– Это мой лучший день рождения! – восклицала она.

Мы улыбались, и я пыталась избавиться от мысли о том, что это будет ее единственный день рождения в нашей семье. В следующем сентябре она будет жить с другими людьми.

Впонедельник позвонила Стиви.

– В офис пришла открытка от матери Люси. Я собираюсь к вам заехать и привезу ее. У меня тоже есть открытка для Люси.

Социальные работники обычно пишут открытки своим подопечным, а иногда даже делают небольшие подарки.

– Когда она возвращается из школы?

– В половине пятого.

– Я приеду к этому времени.

Когда Люси вернулась, я сказала, что скоро приедет Стиви. У нее есть открытка для девочки – и от матери тоже.

– Скажите мне, когда она уйдет, – ответила Люси и ушла к себе.

Люси очень враждебно относилась к социальным работникам – ведь именно они не спасли ее, когда она больше всего нуждалась в их помощи. Они постоянно передавали ее из семьи в семью и не хотели прислушиваться к ее желаниям. И это еще она не знала, что Стиви отклонила мою просьбу о постоянной опеке!

Перед приездом Стиви я проверила, чтобы Тоши не было в доме – я проверила даже все комнаты, включая и комнату Люси. Кошки нигде не было видно, и я решила, что она в саду. Стиви приехала вовремя.

– Кошки нет? – спросила она от дверей.

– Нет, – успокоила ее я.

Я провела Стиви в гостиную, сказала, что Люси у себя и предложила ей выпить, но она отказалась.

– Я все равно увижу Люси рано или поздно, – сказала она, как всегда, и добавила: – Мне нужно вручить ей открытки и рассказать новости.

Сердце у меня сжалось.

– Новости? Вы нашли ей семью?

Конечно, в каком-то смысле, это было хорошо. Люси уже устала от неопределенности.

– Нет. Я должна рассказать о поисках…

– То есть вы хотите сказать ей, что все еще ищете?

– Да.

– Она знает. Я рассказала ей обо всем после оценки.

– Все равно, как социальный работник, я должна сказать ей сама. Она не может узнавать об этом от приемного опекуна.

Иногда Стиви была довольно груба. Даже если бы она не отклонила мое прошение об опеке над Люси, мне было бы трудно испытывать к ней симпатию. Но, услышав слова «приемный опекун», я просто ее возненавидела. Я считала, что говорить Люси, что они все еще ищут ей постоянную семью, не нужно и даже вредно. Разве нельзя дождаться, когда семья найдется, и тогда уже сообщить об этом? Но говорить я ничего не стала.

– Люси понравился праздник в честь дня рождения, – сообщила я.

– Она позвала кого-нибудь из школы?

– Нет. Я предлагала, но Люси сказала, что не хочет никого приглашать, потому что это семейный праздник. Мы сделали все так, как она захотела. Боулинг, а потом чай с тортом дома.

Стиви недовольно кивнула и что-то записала в блокнот.

– Вы готовите ее к переезду?

– Насколько это возможно – ведь семья для нее еще не нашлась. Когда мы узнаем, что такая семья есть, я подготовлю ее лучше.

Стиви снова что-то записала.

– Я стараюсь развивать этническую идентичность Люси, – продолжала я. – Мы прекрасно провели отпуск – и дома, и на побережье. Хотите посмотреть фотографии.

– В другой раз, – отмахнулась Стиви. – Сейчас у меня нет времени. Вы купили ей флаг?

– Да, но она не захотела вешать его в своей комнате.

– Тогда повесьте его здесь, – сказала Стиви, осматривая гостиную. – Флаг не обязательно должен находиться в комнате Люси. Даже лучше, если он будет в общей комнате. Люси почувствует, что вы уважаете ее культуру. Ей не нужно прятать его в своей комнате.

Я прикусила язык. Я знала: что бы я ни сказала или ни сделала, Стиви останется недовольна. Я – белая. Стиви – мулатка. И ей лучше знать, что будет полезнее для Люси. За тринадцать лет опекунства я не раз чувствовала негативное отношение социальной службы из-за своей белой расы. Я знала, что Стиви не нравится то, что ребенка смешанного происхождения отдали в белую семью, но другого выбора не было. А мы с Люси были счастливы, что все так вышло.