Кэти Гласс - Ты меня полюбишь? История моей приемной дочери Люси

– Я найду место для флага, – сказала я и продолжила рассказывать Стиви об успехах Люси.

Я сказала, что Люси стала лучше есть, что она хорошо спит, делает успехи в школе, что она здорова и счастлива здесь.

Когда я закончила, Стиви сказала:

– Достаточно. А теперь я пойду к Люси.

Она убрала блокнот и ручку в сумку, поднялась с дивана, и я проводила ее наверх в комнату Люси. Дверь была закрыта, но девочка знала, что Стиви должна ее увидеть. Я постучала и приоткрыла дверь:

– Приехала Стиви, – сказала я. – Она может войти?

Люси сидела на кровати и листала журнал. К моему изумлению, она ответила:

– Да.

– Молодец! – обрадовалась я.

Я посторонилась, пропуская Стиви, услышала, как она сказала:

– Привет, Люси.

А потом раздался дикий визг, и из комнаты вылетели Стиви и Тоша.

– Мне очень жаль! – воскликнула я, хватая кошку. – Наверное, она спряталась…

Или ее спрятали…

Я отнесла Тошу вниз, выпустила в сад и вернулась наверх. Позже надо будет поговорить с Люси об этом случае. На сей раз она зашла слишком далеко.

– Я точно выпустила ее в сад, – сообщила я Стиви.

Та ждала меня на лестнице. Она не чихала, ничего страшного не случилось. Просто шок.

Мы вернулись в комнату Люси – дверь осталась приоткрытой. Стиви вошла. «Даже не постучалась», – отметила я.

– Я купила тебе поздравительную открытку, – сказала она. – И еще одна от твоей матери.

Люси не ответила. Я стояла на лестнице – на всякий случай.

– Кэти говорит, что у тебя был отличный праздник и тебе подарили новый велосипед.

Как мило с ее стороны! Стиви старалась изо всех сил. Я надеялась, что Люси ответит, но девочка молчала.

Я услышала скрип половиц – Стиви сделала еще один шаг.

– Я тебя долго не задержу, но мне нужно сказать, что я ищу тебе постоянный дом. Кэти, наверное, говорила тебе, что мы исключили твоих родственников – родную бабушку, двоюродную и дядей. Теперь мы ищем тебе приемную семью. Ты сможешь остаться с ними до восемнадцати лет, а потом опеку снимут.

Худшего Стиви сказать не могла! Я услышала громкий треск, словно что-то ударилось о дверь комнаты Люси, а потом девочка крикнула изо всех сил:

– Убирайтесь! Я вас ненавижу! Оставьте меня в покое!

Сила ее гнева напугала даже меня.

Стиви вылетела из комнаты, и тут же о дверь разбилось еще что-то. Я вошла в комнату. Люси стояла посредине, лицо ее покраснело от гнева, глаза метали молнии. В руке она держала статуэтку так, словно вот-вот швырнет ее.

– Положи на место, – твердо сказала я. – Потом ты пожалеешь о том, что разбила ее.

– Все равно! Я вас всех ненавижу! – рыдала девочка. – Убирайтесь!

Она швырнула статуэтку – не в меня, а в дверь. Статуэтка разбилась.

– Я ухожу, – крикнула Стиви с лестницы. – Я ухожу.

– Я тебя ненавижу! – закричала Люси.

Я не видела ее в такой ярости очень давно. Мне даже показалось, что она сейчас набросится на Стиви. Я шагнула вперед и положила руку ей на плечо.

– Успокойся, Люси! Сделай несколько глубоких вдохов и успокойся.

Она сбросила мою руку и потянулась за другой статуэткой.

– Нет! – резко сказала я. – Не делай этого. Я тебя понимаю.

– Я всех вас ненавижу! – рыдала Люси. – Лучше бы я вовсе не родилась!

Она бросила статуэтку на пол и, рыдая, упала мне на плечо.

Мы так и стояли посреди комнаты. Я обнимала Люси и утешала ее, пока слезы постепенно не иссякли. Когда девочка успокоилась, я достала из коробки салфетку и осторожно вытерла ей щеки.

– Вот так-то лучше…

Я слышала, что Пола и Адриан вышли в коридор. Они волновались за Люси.

– Все в порядке, – крикнула я. – Мы сейчас выйдем.

Я усадила Люси на край кровати и села рядом с ней, взяв ее за руку.

– Стало полегче?

Она слабо кивнула.

– Лучше бы я не была под опекой, – гнев Люси сменился печалью. – Лучше бы я никогда не встречалась с социальными работниками. Я просто хочу быть нормальной, как другие дети, как Адриан и Пола. Я не просила, чтобы меня рожали. Лучше бы меня вообще не было. Я никому не нужна.

– Дорогая…

Я обняла девочку и прижала ее к себе. Мне было безумно жаль Люси, я хотела помочь ей, но я знала, что слова нужно выбирать осторожно.

– Ты нужна мне, – сказала я. – И твоей постоянной семье, когда Стиви ее найдет.

– Мне бы хотелось, чтобы она вообще не искала, – ответила Люси. – Она делает мне больно.

– Я понимаю, дорогая.

Люси немного помолчала, а потом наклонилась и подобрала одну из открыток, валявшихся на полу.

– Я получила открытку от мамы, – сказала она, показывая ее мне.

– Прелестная открытка, – деликатно сказала я.

На открытке красовался очаровательный букет, но там не было даже надписи «Дочери». Обычная поздравительная открытка – такую можно послать простому знакомому.

– Она написала, – сказала Люси, раскрывая открытку и протягивая ее мне.

Под напечатанным текстом «С днем рождения! Пусть этот день тебе запомнится!» Бонни приписала: « Счастливого праздника! Я знаю, что день рождения у тебя будет замечательный. Надеюсь, ты получишь много подарков. В следующий раз я тебе тоже что-нибудь подарю. С любовью, Бонни (мама)».

Слишком холодная записка для матери, но вполне адекватная, принимая во внимание отношения между матерью и дочерью, свидетелем чего я недавно стала.

– Она забудет, – спокойно сказала Люси.

– Что забудет?

– Купить мне подарок. Она всегда забывает. Но это не важно. Просто она такая.

Люси сумела простить свою мать, несмотря на все ее недостатки и промахи. Я была тронута – на ее месте я не смогла бы это сделать.

– Ты прекрасный человек, – сказала я, обнимая девочку.

Люси пожала плечами, и я поцеловала ее в щеку.

– Поставим эту открытку на камин в гостиной со всеми остальными? – предложила я.

Люси кивнула и подобрала открытку от Стиви.

– Ну и эту тоже можно поставить, – сказала она.

– Отлично, – улыбнулась я.

Мы вышли из комнаты Люси. Пола все еще ждала нас в коридоре. Все вместе мы спустились. Люси поставила обе открытки на камин – теперь их стало пять. Смотрелись они очень красиво. В нашем доме поздравительные открытки обычно стояли пару недель после дня рождения, а потом я их убирала.

Люси и Пола посмотрели телевизор, а я приготовила ужин. Мы ужинали позже, чем обычно, и я думала, что все проголодались. Люси почти ничего не съела – еще меньше, чем обычно. Внешне она справилась со своими эмоциями после визита Стиви, но внутри у нее все кипело. Я и раньше замечала, что в моменты стресса Люси перестает есть. Из того, что я прочитала, я знала, что это попытка вернуть себе хоть какой-то контроль над собственной жизнью.

– Я действительно не хочу есть, – сказала Люси, отодвигая тарелку.