Михаил Каюрин - Кацап

— Граждане бандиты и враги советской власти! — громовым голосом заговорил начальник караула, прохаживаясь перед строем взад-вперёд. — Вы прибыли в конечный пункт вашего этапа. Вначале вам предстоит построить для себя жильё, после чего вы будете искупать свою вину честным и добросовестным трудом в забоях угольной шахты. Трудиться начнёте сразу после переклички, чтобы не окочуриться от холода. Жить в тепле будете после того, когда выроете для себя землянки. Других помещений для обогрева на этой территории не существует.

В рядах колонны прокатился глухой гул возмущения. Заключённые заволновались, загудели, из глубины строя послышались гневные выкрики:

— Как?! Ночевать в снежном поле?!

— Вы что, поизмываться над людьми решили?!

— Совсем с ума посходили, изверги!

— Это вопиющее нарушение прав заключённого! Вы за это ответите!

— Ты чё тявкаешь, в натуре, пёс легавый?! Бузы захотел? Будет тебе тёрка! Кровью умоются твои вертухаи!

— Кишки надо выпотрошить сукам за это!

— Совсем обурели, падлы!

Толпа заключённых воспалялась с каждой секундой всё больше и больше. Назревал бунт. Изнурённые зеки, казалось, вот-вот потеряют над собой контроль и ринутся рвать на куски начальника конвоя, творящего беспредел. Они быстро осознали, что часть из них уже через сутки-другие не выдержит мороза и отправится в иной мир. Это обстоятельство толкало их на безумство.

Собаки, почувствовав движение в рядах заключённых, вначале злобно зарычали, а потом, ощетинившись, яростно залаяли, рвались с поводка. Конвойные, оцепившие колонну зеков со всех сторон, сняли винтовки с плеча, выставили стволы в горизонтальное положение на уровне груди, ждали команды.

Начальник конвоя подал условный знак — разом прогремели выстрелы. Конвойные стреляли в землю, фонтанчики снега брызнули в двух шагах у ног первого ряда заключённых. Это мгновенно охладило их пыл.

Наступила необычная тишина. «Стервятник» с неизменным каменным лицом, невозмутимым тоном продолжил:

— Жаль, очень жаль, что вы предпочли путь бунтарей вопреки принятому здесь повиновению. Наверно, это всё от вашей усталости. Поэтому я сейчас предоставлю вам возможность немного отдохнуть.

Начальник конвоя умолк и некоторое время вышагивал, пристально вглядываясь в лица узников. По всей вероятности, пытался по лицам определить, кто же из этих людей посмел выкрикивать угрозы в его адрес. Совершенно неожиданно он гаркнул:

— Встать всем на колени!! Живо!!

Толпа колыхнулась, будто над ней пронёсся сильный вихрь, но продолжала стоять во весь рост, устремив испуганные взоры на лагерного офицера.

— На колени, я сказал! Руки за голову! Ну?! — гневно прохрипел начальник конвоя и опять подал знак охране. Те с завидной проворностью повторили залп устрашения. Пули вновь впились в снег у ног узников.

— Приступайте, — глухо скомандовал «Стервятник» своим подчинённым, когда все заключённые опустились на колени.

Началась долгая и утомительная перекличка.

Александр Кацапов всё это время стоял в стороне, наблюдая за издевательством над измученными этапом людьми. Рядом с ним топтались в тревоге его помощники. Их он лично отобрал в ходе строительных работ на площадке и предложил поработать с ним в должности бригадиров.

— Зря я, Сано, согласился бригадирствовать, — проговорил один из них по фамилии Левшин. Все его звали просто Левша. Это было связано и с его фамилией, и с тем, что мужик действительно управлялся левой рукой лучше, чем правой.

— Боишься, что после издевательства эти люди порвут тебя на куски? — усмехнулся Кацапов.

— Растерзают, как пить дать, — уверенно заявил Левша. — Им ведь терять нечего. Или околеть на морозе, или на нас злость свою сорвать. Слышал ведь, кто-то из них кричал: кровью умоются вертухаи, кишки надо выпотрошить сукам!

— Ты что, Левша, к вертухаям себя уже причислил?

— Нет, конечно, но мы вот с тобой одеты в ватные штаны, на нас полушубки и валенки. У тебя, вон, даже наган на поясе. А они все в лохмотьях, в сапогах да ботинках, обморожены, руки тряпьём обмотаны. Кто мы для них, по-твоему? Ангелы-хранители? То-то и оно! Надзиратели и экзекуторы, то бишь, вертухаи. Блатные разбираться с нами не станут, чуть что не по ним — перо в бок и — амба. Хорошо, если поохать ещё успеешь, пока не сдохнешь.

— «Кум» сказывал, воров среди них нет, — сообщил Кацапов. — Так, фраерня разная. Десятка три-четыре жлобов наберётся, не больше. Это по два-три рыла на сотню политических. А те на мокруху не пойдут.

— Три-четыре десятка… Это что, мало по-твоему?

— Недостаточно, чтобы бузу замутить, — заверил Александр.

— Откуда ты знаешь?

— Старожилы поведали, — усмехнувшись, соврал Кацапов. Он успел заметить в толпе двух зеков, которые прокричали слова угрозы. Глядя сейчас в их лица, Александр вспомнил Хрипатого и Грыжу из железнодорожного лагеря в Бурятии. Тогда ему удалось усмирить блатных. Надеялся он на свою победу и сейчас. В голове поневоле стала выстраиваться тактика поведения с этой озлобленной и оголтелой публикой, от которой напрямую зависела его собственная судьба.

Перекличка, наконец, закончилась, заключённым было разрешено подняться с колен. Они медленно вставали, растирали затёкшие и заледеневшие суставы.

Начальник конвоя поманил рукой Кацапова, и когда тот подошёл, представил его зекам:

— Это ваш прораб и смотрящий в одном лице. Сейчас он объяснит, как построить землянку, а потом будет присматривать за вашим усердием. Вздумаете бузить или заниматься саботажем — получите пулю в лоб без разговоров, он наделён такими полномочиями. Всё, передаю вас в его руки.

«Стервятник» взмахнул рукой, конвоиры повесили винтовки на плечо, и, построившись в колонну по два, двинулись к лагерным воротам на выход. Кацапов остался один против угрюмой толпы зеков, чувствуя на себе их колючие и ненавидящие взгляды.

— Граждане осужденные! — начал свою речь Кацапов. — Прошу не паниковать! Несколько дней вам придётся провести под открытым небом! Это временные трудности. Никто из вас не замёрзнет, если будет неукоснительно исполнять мои требования. Сейчас вы получите рукавицы и инструмент. Я разобью вас на две группы. Одна группа начнёт рыть котлованы под землянки, другая разожжёт костры для обогрева. Сменяться будете каждые два часа. Ударный труд — в ваших личных интересах! От вашего старания будет зависеть, увидите ли рассвет последующих дней. Чем быстрее будут отрыты котлованы — тем быстрее у вас появится возможность заселиться в тёплые землянки. Блатной закон отменяется. Увижу какую-нибудь падлу, которая останется у костра сверх отведённого времени — урою без сожаления! Как я это сделаю — пусть пока останется загадкой для всех.