Джейми Макгвайр - Весь этот свет

Несколько старшеклассников стояли у костра и распевали какую-то песню, другие пили виски.

– Эллиотт, – сказала Татум, откидывая за спину намокшие волосы. – Не думала, что ты придешь.

– Я ненадолго, – ответил я, глядя на ребят у костра.

– Ты хотел выпить? Я подумала…

– Нет, спасибо. Мне нужно поговорить со Скотти, – заявил я и ушел, оставив Татум стоять рядом с Сэмом.

– Привет, – сказал я Скотти, хлопая его по плечу.

– А вот и именинник! – завопил тот. Литровая бутылка виски уже наполовину опустела. Скотти шатался, но весело скалился. – Хочешь глотнуть? Давайте выпьем! – он залпом осушил свой стакан.

– Нет уж, обойдусь, – ответил я.

Похоже, Скотти уже так разогрелся, что не чувствовал холода и стоял вдали от костра, а вот меня пробирала дрожь. Я попятился обратно к костру и натолкнулся на Круза Миллера – он держал за руку Минку.

– Смотри, куда прешь, Янгблад! – рявкнул Круз. Он был пьян, но не так сильно, как Скотти. Тот бросился между нами, словно боялся, что мы сейчас подеремся.

– Эй, эй, эй… Это же день рождения Эллиотта, – невнятно забормотал он. – Не цепляйся к нему в его же праздник.

– Где Кэтрин? – спросила Минка, самодовольно усмехаясь. – Неужели она не могла прийти? Ей что, нужно помыть туалеты или что-то в этом роде?

– Заткнись, Минка, – решительно сказал я.

– Чего ты сейчас вякнул? – вскинулся Круз. Он был ниже меня почти на фут, зато был звездой команды по рукопашному бою, мускулистый, почти без шеи.

– Эллиотт, – сказал Сэм, подходя к нам. – Какая-то проблема?

К Крузу подошло несколько борцов из его команды, Скотти разом протрезвел и замахал футболистам, чтобы тоже подтягивались.

– А ну-ка, повтори, ты, урод краснорожий! – потребовал Круз.

Я напрягся всем телом. Давненько меня не обзывали из-за моего происхождения, но болваны вроде Круза не способны придумать что-то более обидное.

Я закрыл глаза, пытаясь успокоиться. В памяти всплыл голос тети Ли: «Злость можно контролировать».

– Я не стану с тобой драться, Круз. Ты пьян.

Круз засмеялся.

– То есть ты оскорбляешь мою девушку, а драться со мной отказываешься? Может, ты и высоченный, зато медленный.

Сэм усмехнулся.

– Ты не был ни на одной нашей игре в этом году, да, Круз?

– И что с того? – фыркнул Круз. – Он теперь крутой перец? Он даже нормальную девушку себе найти не может, вот, подобрал эту уродку Кэтрин.

Борцы загоготали.

– Заткнись. Немедленно, – процедил я сквозь зубы.

– Ой, значит, тебе можно наезжать на мою девушку, а эта Кэтрин неприкосновенна?

– Кэтрин ничего вам не сделала. Она ничем вас не обидела, – сказал я, чувствуя, что вот-вот взорвусь.

Сэм хлопнул меня по плечу и потянул назад: я и не заметил, что подался вперед.

Минка подхватила Круза под руку.

– Ты не знаешь, что она сделала, но скоро поймешь. Кэтрин просто использует тебя.

Я состроил гримасу.

– Каким образом?

– Она со всеми так поступает.

– «Со всеми», – повторил я. – Минка, отец Кэтрин умер. Они с матерью начали новое дело, а ты чувствуешь себя оскорбленной? Хорошо, что ты больше ей не подруга, коль скоро речь зашла об эгоизме…

– Кэтрин очень подружилась с Мэдди, – сказал Сэм. – Может, она просто устала от твоего противного писклявого голоса. Я бы на ее месте не смог тебя вытерпеть ни дня.

Минка застыла с открытым ртом, а Круз бросился на Сэма. Тут-то все и случилось: я взорвался. Схватил Круза, повалил на землю и стал избивать. Где-то в стороне верещала Минка, орали футболисты и борцы, время от времени кто-то тянул меня за куртку, но все остальное слилось в одно размытое пятно. Я не чувствовал боль в костяшках пальцев, когда они врезались в физиономию Круза, зато слышал звук ударов.

Не знаю, сколько прошло времени, но в конце концов товарищи по команде оттащили меня от Круза. Он лежал на земле, и его лицо походило на свежую отбивную. Минка рыдала, борцы смотрели на меня, как на чудовище.

Футболисты хлопали меня по спине, словно я только что выиграл очередную игру.

– Нам пора, – проговорил Сэм.

Вид у него был оглушенный.

Скотти полез было ко мне с поздравлениями, но я шарахнулся от него и заорал:

– Отвали!

– Извини, старик… я просто…

Конец его фразы я не услышал, а может, он и не договорил. Сэм пошел вслед за мной к «Крайслеру». Мы одновременно сели в машину и синхронно захлопнули двери. Я вцепился в руль, только сейчас заметив, что сбил в кровь костяшки пальцев.

– Ну, ничего себе! Боже! Ты как, Эллиотт? – спросил Сэм.

Я дрожал, все еще пытаясь успокоиться.

– Просто… дай мне секунду.

Сэм кивнул и стал смотреть вдаль.

– Если хочешь, я могу сесть за руль.

Я покачал головой и повернул ключ в замке зажигания.

– Я тебя подвезу, а потом поеду к Кэтрин. Мне нужно ее увидеть.

Сэм нахмурился.

– Уверен, что хочешь показать ей свои руки? Ты можешь ее напугать.

Я вздохнул.

– Все равно в понедельник она услышит обо всем в школе, так уж лучше я сам ей расскажу.

Я нажал на газ и выехал с грязной стоянки. Хорошо, что мы приехали последними, а то я не смог бы выехать, заблокированный другими автомобилями.

Всю дорогу до дома Сэм почти не разговаривал, и за это я был ему благодарен. Голоса у меня в голове сделались такими громкими, что я просто не вынес бы еще одного источника шума. Я волновался о том, что скажет Кэтрин, и о том, что скажет тетя Ли. В считаные секунды все мои многолетние усилия сдерживать гнев пошли коту под хвост.

Сэм вылез из «Крайслера» и похлопал автомобиль по крыше.

– Спасибо, что выручил. Позвони мне завтра.

Я кивнул, потом развернул машину и поехал на Джунипер-стрит.

Когда я подъехал к дому, в окне Кэтрин все еще горел свет, и адреналин вновь закипел у меня в крови. Я не знал, поймет ли меня Кэтрин, рассердится или испугается. Я закрыл глаза и откинул голову на спинку сиденья. Кэтрин не рассердилась и не испугалась, увидев, как я луплю кулаком по стволу старого дуба, но это было давно. С тех пор ей через многое пришлось пройти. И все же я не мог промолчать, хотел обо всем рассказать ей сам.

Я прошел по улице, потом рысью побежал к участку Фентонов, с каждым шагом набирая скорость. Добежав до стены дома, я подпрыгнул, ухватился за решетку и полез вверх, чувствуя, как щепки впиваются мне в ладони.

Кэтрин лежала, свернувшись калачиком на кровати, и прижимала к груди какой-то серый предмет. Она спала со включенным светом. Меня окатило чувство вины, снова нахлынула злость. Я несколько раз глубоко вдохнул, чтобы успокоиться, потом постучал по стеклу пальцем.

Кэтрин вздрогнула, села и уставилась на меня. Я помахал ей рукой и вымученно улыбнулся, виня себя за то, что напугал ее.

Она обернулась, посмотрела на дверь, на цыпочках подошла к окну и подняла раму. Изо рта у нее вырвалось белое облачко пара, и я поскорее влез в окно и закрыл его за собой.