Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

В городке почти у Полярного круга Ричард устроился в гостинице, позвонил в офис карьера, всю ночь промаялся от бессонницы, вызванной разницей во времени. Утром, когда он пытался выяснить, где ему что-нибудь поесть, к гостинице подъехала машина, и не какая-то, а «Мерседес», и пара приветливых якутов, неплохо владеющих английским и облачённых, к его удивлению, не в одежду из шкурок зверей, а в современные костюмы, в галстуках, в начищенных мокасинах, привезли его в офис с секретаршей, компьютером, принтером и всем прочим, без чего в нормальном бизнесе не обойтись, и предложили перекусить чёрной икрой, строганиной из рыбы, грудинкой конины и розовым муссом (сливками, смешанными с брусникой).

«Ну те и завтрак!», — думал Ричард, пока смазливая секретарша с тонкими якутскими губами и круглым лобиком без морщин расставляла закуски на столе, потом приносила бутылки водки, и разливала её по стаканам, в количестве странном для иностранца.

— Водка с утра? — удивился Ричард.

— Якутский обычай, — ему подмигнули. — Очень обидите, если откажетесь. И ещё больше обидите, если не выпьете до дна.

«Как удаётся им подмигивать, этими щёлками вместо глаз, — думал Ричард, морщась от водки. — Считают, что японцы узкоглазые. Куда там, японцы просто совы по сравнению с этими якутами».

Обильно выпив и закусив, все сели в широкий зелёный джип, сильно смахивавший на военный, и двинулись в сторону карьера. Машина тряслась, качалась, подпрыгивала на немощёной разбитой дороге, бегущей сквозь низкую тайгу, но все неудобства поездки к карьеру красило весёлое похмелье и близость хорошенькой секретарши, близость порой даже очень тесная, благодаря метаниям джипа и тому, что, невольно прижавшись к Ричарду, и порой даже хватаясь за него, девушка не очень-то торопилась убрать свою ручку с его ноги, отодвинуть колено или бедро.

— С погодой вам очень повезло, — говорили ему в дороге. — Здесь летом нестерпимая жара, градусов сорок бывает по Цельсию, тучи мошек и комаров, а зимой очень лютые морозы, часто до пятидесяти градусов. Хорошо вы зимой к нам не приехали, а то б себе уши и нос отморозили. Почти вся Якутия находится в зоне вечной сплошной мерзлоты.

Впереди, наконец, появился карьер, но перед тем, как покинуть джип, иностранцу, обалдевшему от тряски и наглотавшемуся пыли, предложили расслабиться и согреться в соответствии с якутскими традициями, весьма напоминающими те, с которыми он познакомился в офисе.

И вот, его подвели к карьеру. Он ожидал какой-нибудь ямы, пусть очень глубокой, но чтобы это… Перед ним, казалось, лежала пропасть.

— Глубина карьера — полкилометра, — пояснили ему якуты. — Туда можно сунуть небоскрёб.

Ричард пялился на дороги, которые спирально, как нарезка, опоясывали карьер и как бы ввинчивались в глубину, поражавшую взгляд, наверно, не меньше, чем глубина Большого Каньона. По спиралям дорог, как жуки осторожные, ползли игрушечные самосвалы, которые, как Ричарду пояснили, были на самом деле гигантскими, с трёхметрового диаметра колёсами. Он рассеянно слушал о том, что случалось на той глубине, о каких-то гигантских крутящихся мельницах, измельчавших кимберлитовую руду, о том, как разжиженная пульпа отводилась по желобам, о том, что открытый метод добычи уже становится нерентабельным, что самые крупные алмазы находят на большей глубине, что шахтный метод добычи — это как огромное метро, проложенное в вечной мерзлоте… Ричард почувствовал, что созрел для инвестиции в карьер.

— Сколько здесь собирают алмазов? — прервал он поток технических сведений.

— Этого точно никто не знает. Секрет. Закрытая информация. Но если примерно, — один комбинат получает за сутки ведро алмазов, которое в долларах оценивается тысяч примерно в восемьсот. Однако, день на день не приходится. Например, на четырнадцатой фабрике как-то наткнулись на алмаз весом в сто восемьдесят два карата. Один такой камень стоит на рынке около двух миллионов долларов. После огранки, как вы понимаете, алмаз становится бриллиантом, и цена его подскакивает многократно. Один из самых крупных камней, знаменитый алмаз «Собков», весил четыреста карат. Правда, его нашли не у нас, а в семнадцатом веке, где-то в Индии. После того, как он стал бриллиантом, он весил почти двести карат. Граф Собков подарил этот камень Екатерине Второй на именины. Кстати, вы знаете, откуда появилось слово карат ?

Алмаз в колечке супруги Ричарда весил, кажется, четверть карата, и это всё, что он знал о каратах.

— Карат — это дерево в Австралии. Все его семечки одинаковые, все размера в среднюю горошину, и все они весят один карат.

Слегка ковырнувшись лопатой в земле, вглядевшись в неё, изумившись, ахнув, якуты вытащили на свет и отчистили от земли непримечательный крохотный камушек, в котором они различили алмаз.

— На память о нашей республике Саха, — подарили они иностранцу камушек. — Обычно, вы знаете, алмазы используются для украшений, либо их применяют в промышленности. Но есть и другие применения, порой неожиданные, необычные. Русская мафия, например, додумалась делать кольцо мафиози . В массивный перстень вставляют алмазы с огранкой под самым острым углом, и перстень используют, как кастет. Для кольца мафиози ваш камушек маленький, и, кроме того, нужно много камней, но и наш скромный подарок сослужит вам немалую пользу. Вы можете камушек обработать, а потом носите его на себе, обязательно с левой стороны. Алмаз передаст вам твёрдость и мужество, укрепит органы тела…

Вернувшись в офис уже в темноте и подкрепившись известным образом, представители комплекса и Ричард в весёло-шутливом настроении составили-спечатали контракт, поменяли в нём всё, что иностранец хотел уточнить и изменить, скрепили контракт не только подписями, но и какой-то важной печатью, пересчитали и спрятали доллары, выстрелили пробкой из шампанского, и стали весело напиваться за процветание карьера, за дружбу народов, за секретаршу.

Перед тем, как везти иностранца в гостиницу, ему, уже плохо соображающему, подарили какую-то книгу:

— Вот вам чтение на дорогу. Шедевр якутской драматургии.

— На кой мне якутская драматургия, — с трудом провернул языком Ричард, опираясь на плечи якутских друзей. — Вы мне секретаршу подарите.

— Подарим. На ночку. А то и на две. Прямо вам в номер подвезём.

В номере Ричард, не раздеваясь, лёг на кровать подождать секретаршу, и проспал беспробудно до утра. Проснувшись с тяжёлой головой и вспомнив события вчерашнего, он для общего успокоения позвонил с парой каких-то вопросов по телефону на визитке, и попал, очевидно, в другое место, поскольку ему отвечали на русском, а английского решительно не понимали. Ещё позвонил — та же история. С тревогой, стремительно нарастающей, Ричард выбежал из гостиницы и долго метался по поселению, пытаясь найти то заведение, где он вчера подписал контракт. Прохожие, к которым обращался, вглядывались в адрес на визитке, и либо плечами пожимали, либо указывали направление то в одну, то в другую сторону. Кроме того, он обнаружил неприятную особенность городка, — все улицы были без названий.