Александр Мигунов - Сказки русского ресторана

Одной из последних его идей он хотел поделиться с Шилухаметовым, со старым приятелем из России, с которым не виделся несколько лет. Они дружили уже лет сорок, но так уж сложились у них судьбы после школьного последнего звонка, что пути их не раз далеко расходились, и они годами друг друга не видели. Но вдруг — звонок (телефон ли, в дверь), и они, будто, только вчера расстались. С годами какой-нибудь школьный приятель становится всё более ценнее, как старая редкая монета, им дорожишь всё больше и больше, и вот он — одна из точек опор, из тех психологических опор, без которых в жизни холодно и одиноко.

Ай-да Тамара, ну и прозорлива, она не ошиблась в комментарии и по поводу Шилухаметова. Он, в самом деле, буквально на днях приехал в Америку из России по каким-то денежным смутным делам, о которых не желал распространяться. По узким глазам и широким скулам он был похож на кого угодно, кого в России зовут чукчами, — на эскимоса, ханты и манси, эвена, ненца, нанайца, якута, коряка, и, может быть, даже на юкагира.

До реформ, в советские времена, Шилухаметов на жизнь зарабатывал с помощью валютных спекуляций. Он удачно не бросился на Запад вслед за еврейской эмиграцией, и когда с дороги социализма Россия круто свернула в сторону, и по дикому ухабистому пространству покатилась как бы в сторону капитализма, он без всякого опыта в бизнесах и мало что понимая в финансах, легко и стремительно разбогател.

Известно, что так не обогатишься, если соблюдаешь все законы ( да и зачем их соблюдать , — зубоскалят российские дельцы, — если можно не соблюдать ). Своё пренебрежение к законам Шилухаметов оправдывал многим, и тем, что если не я, так они , и законы пишутся дураками , и, конечно, тем, что закон, что дышло, куда повернул, туда и вышло . Кроме того, он мог опереться и на такие авторитеты, как, например, Джордж Сорос. В его кошельке уже много лет истрёпывалась, смешивалась с купюрами бумажка с откровением миллиардера: «В России такой человек, как я, занимаясь валютой и финансами, не может вести себя так же корректно, как я веду себя в США. И если бы я жил сейчас в России, я бы, наверное, не смог соблюдать все законы скрупулёзно».

Уж если такой легендарный делец… В общем, Джордж Сорос, того не ведая, оправдал все поступки Шилухаметова в его наилучшую пору жизни, — жизни, нацеленной на деньги, как глаз солдата нацелен на девушек во время короткой увольниловки. Поступки эти, конечно, включали и пару наёмных убийств конкурентов. Но что тут поделаешь, — мыслил наш чукча, когда опять возникала дилемма, избить конкурента или убить, если в России даже Джордж Сорос не пренебрёг бы услугами киллера.

Известно, фортуна улыбается тем, кому повезло оказаться в нужном месте в нужный момент. Где только не жил Шилухаметов, но в самом начале перестройки он оказался в нужном месте, в богатой алмазами Якутии. Он оказался там в тот нужный момент, когда возбуждённые иностранцы, поверив в ельцинские реформы, рванули в Россию разбогатеть. Иностранцев заманивали в Якутию через газеты и журналы, обещая стремительный доход на небольшую инвестицию. Скажем, — сулили из Сибири (указав телефон с кодом Нью-Йорка): вложите в наш алмазный карьер каких-нибудь тысяч пятьдесят, и вы через год капитал утроите, учетверите, и так далее.

Итак, иностранец, какой-нибудь Ричард, у которого все знания об алмазах или, точнее, о бриллиантах были почерпнуты из реклам, в которых мужчина дарил колечко со сверкающим бриллиантом, а та, всегда красивая женщина, которой колечко доставалось, изумлялась, бросалась мужчине на шею, шептала люблю тебя, люблю , и надпись Бриллианты — навсегда! венчала чувствительную сцену, — итак, этот Ричард прочитал о почти беспризорных алмазных карьерах, и мысль о лёгкой и быстрой наживе терзала его до того момента, пока он, наконец, не позвонил по телефону из рекламы.

— Официальное представительство алмазно-бриллиантового комплекса России, — ответили Ричарду на английском с не очень тяжёлым русским акцентом.

— Я звоню вам по поводу инвестиции.

— Вы хорошо знакомы с алмазами? — спросили Ричарда напрямик, то есть без всяких там расшаркиваний и благодарностей за звонок.

Ричард был далеко не мальчишка, чтобы клевать на обилие вежливости, посему его тут же расположили деловитость и сдержанность вопроса.

— Совсем незнаком, — отвечал он честно. — Жене подарил на Рождество колечко с маленьким бриллиантом, — вот и весь мой опыт с алмазами.

— Нормально, — сказал человек в телефоне. — Начнём несколько издалека. По данным учреждения ООН, Россия — богатейшая страна по основным полезным ископаемым. Их стоимость, — только уже разведанных, осваиваемых и оценённых, — тридцать пять триллионов долларов. Для сравнения, в США стоимость полезных ископаемых составляет лишь восемь триллионов.

Трубка тактично сделала паузу, давая Ричарду опомниться от количества триллионов.

— Но вас, — продолжали его просвещать, — интересует не вся Россия, а только наша республика Саха, как величаем мы Якутию. И из всех наших полезных ископаемых вас только алмазы интересуют?

— Только алмазы, — кивнул Ричард, хотя это мелкое движение телефон был не в силах передать.

— Очень мудрый у вас интерес. Поскольку Якутия, прежде всего, — это лучшие в мире алмазы, и мы обеспечиваем ими четверть всего мирового рынка.

— Лучшие в мире? — спросил Ричард, ибо давно разучился верить этим затрёпанным словам, особо широко употребляемым продавцами гамбургеров и хот-догов.

— Да, самые лучшие в мире по белизне и по гамме цветов.

— Ну, а как надо вкладывать деньги?

— О деньгах пока не беспокойтесь. Прилетайте в Якутию, поглядите, а мы…, мы ни в чём не будем настаивать, никакого давления, не беспокойтесь, мы вам лишь поможем сориентироваться. Настройтесь, как будто, вы турист, который осмелился, наконец, самолично взглянуть на Сибирь, и там, на месте, сами решайте, подойдут ли вам триста, пятьсот процентов в надёжной, гарантированной инвестиции. Но и тянуть вам не советуем. Мы разрываемся от звонков. Спрос неожиданно — сумасшедший. Если не хотите проворонить редкий исторический момент, отправляйтесь в Якутию лучше завтра. Через неделю может быть поздно. Можете вовсе не брать деньги для инвестиции в наш карьер, но если хотите сэкономить на дополнительной поездке, захватите на всякий случай. Да, и лучше всего — наличными. У нас, извините, не как в Америке, — чеки, мани ордер, электронный перевод. У нас доверяют больше наличным.

Ричард предпочёл бы получить всю информацию по почте, он доверял бумаге больше, чем телефонным голосам (такие телефонные голоса баском, отрывистые, категорические, уверенные в том, что в их продукте усомнится только дурак, — частенько такие голоса принадлежали матёрым жуликам). Но телефонный голос с акцентом ничего Ричарду не навязывал, напротив, он советовал не спешить, не торопиться вкладывать деньги. И Ричард, доверием проникнувшись к алмазно-бриллиантовому комплексу России , решил не затягивать поездку. Вдруг, в самом деле, всполошился, потеря даже нескольких дней обернётся потерей редкой возможности резко приумножить капитал. А тут и память ему подбросила мудрое высказывание о том, что «самый первый съедает устрицу, второй получает пустую ракушку», и он стал расспрашивать голос с акцентом, как ему получить визу, какими самолётами добраться до Удачного (так обнадёживающе назывался городок поблизости от карьера), какая ситуация там с гостиницами, как связаться с офисом карьера. Ему пришлось изрядно переплатить за срочную визу и срочный билет, но зато уже через несколько дней он уселся в кресло самолёта, улетающего в Москву. Деньги он на всякий случай захватил, пятьдесят тысяч долларов наличными. Сообщать о том на таможне не стал (без регистрации суммы валюты из Америки можно вывозить максимум десять тысяч наличными), а раздробил пятьдесят тысяч примерно на двадцать пачек и рассовал их по багажу.