Марина Крамер - Удержи меня [СИ litres с оптимизированной обложкой]

Оксана.

Я выскочила на крыльцо Дворца и остановилась, переводя дух. Кошмар какой-то – зачем я так опустилась и ударила Даньку при посторонних? С чего вообще я взяла, что он как-то особенно смотрел на эту женщину? Обычный взгляд врача… Стало плохо человеку, Данька, как медик, вызвался помочь… Но кого мне напомнила эта женщина? Я определенно где-то видела ее раньше, вот точно – видела… И как теперь поступить? Если продолжить гнуть палку, она непременно сломается, Даниил уйдет окончательно. Стоп! А разве я не этого хотела? Не развода разве? Черт… И поговорить мне не с кем, ну, не со свекром же советоваться на эту тему!

Прохладный воздух немного остудил мое пылающее лицо, стало легче дышать. Я добрела до какой-то лавки, опустилась на нее и замерла. Как мне быть теперь, что делать? Терпеть Данькины измены я больше не хочу, хватит, сколько можно? Значит, нужно идти до конца – выгнала, так выгнала. Я так задумалась, что не заметила, как рядом со мной на скамейку присел невысокий, крепкий мужчина, вынул пачку сигарет и коротко глянул на меня:

– Вы разрешите?

– А? Да-да, курите, – пробормотала я, роясь в сумке в поисках платка.

Мужчина закурил, сигарета в пальцах чуть подрагивала, лицо его казалось хмурым и озабоченным чем-то. Внезапно он повернулся ко мне и спросил:

– Ведь вас зовут Оксаной, верно?

– Откуда вы знаете? – удивилась я.

– А мы с вами друзья, так сказать, по несчастью, – криво усмехнулся он. – Ваш муж и моя жена… как бы это выразиться…

У меня внутри что-то ухнуло вниз, как скоростной лифт. Не то чтобы этот незнакомец открыл мне тайну, но до тех пор, пока я думала, что одна посвящена в эту историю, мне было намного легче, чем теперь, когда рядом сидел еще один человек, знающий о измене моего мужа…

– Вы знаете, Оксана, я ведь давно все о них знаю, – проговорил он, словно подслушав мои мысли. – Знаю – и молчу. Вернее, не так… не молчу, просто не хочу связываться. Я ушел из дома, редко вижу жену… Скажите, Оксана, вы… хотите вернуть своего мужа?

Я не знала, что ответить. Я даже себе не могла сказать определенно, хочу ли, чтобы вернулся Даниил. Разве можно налить горячий чай в склеенную чашку? Я повернулась к мужчине:

– Извините, а как зовут вас?

– Артем.

– Скажите, Артем, а вы хотите жить с женщиной, которая вас обманывала?

Мой новый знакомый молчал, уставившись в землю. Я его прекрасно понимала – с одной стороны, ребенок, который останется без отца, а с другой… Ведь невозможно будет не вспоминать о том, что сделала жена, о том, что она была с кем-то другим. Точно так же, как я буду помнить о Данькиной измене. Ничего нельзя исправить…

– Оксана, а пойдемте в кафе? – неожиданно предложил Артем.

И я, сама не понимая, зачем, согласилась.

Мы просидели в небольшом кафе в центре почти до самого вечера, разговаривая о чем угодно, кроме того, что связывало нас на самом деле. Странно – сидят двое обманутых супругов и, вместо того, чтобы поливать своих обидчиков, беседуют о кино, о спорте, еще о какой-то ерунде. Артем увлеченно рассказывал о танцах, которыми занимается его дочь, и тут у меня в голове что-то щелкнуло – да ведь эта его Маша и моя знакомая «Эльвира» – один и тот же человек! Точно, вот где я видела ее раньше! О, Господи, как они, должно быть, смеялись с Даниилом в тот день, когда я влезла со своим сочувствием и вопросом о лекарстве! Мне кровь бросилась в лицо от воспоминания об этом, и Артем заметил:

– Что с вами, Оксана? Вам плохо?

– Н-нет, – пробормотала я, вытирая лоб платком. – Просто… душно здесь…

Артем подал мне стакан минералки, я судорожно глотнула. Черт возьми, какая я дура… Почему мне в голову не пришло сопоставить все эти кусочки в одну мозаику? Хотя… что бы мне это дало? Ну, не драться же с этой полуживой мумией, правда? И что Городницкий нашел в ней? Ведь не из жалости он с ней встречается, нет в его лексиконе такого слова! Он никого никогда не жалел, называл это профессиональной деформацией – мол, сострадание мешает врачу работать. Тогда – что? Что связывало его с этой женщиной? Неужели… он любил ее?

Извинившись перед Артемом, я встала из-за стола и, не разбирая дороги, пошла к выходу. Он догнал, предложил довезти, и я неопределенно кивнула. Прощаясь у моего подъезда, Артем попросил разрешения позвонить, и я оставила ему номер мобильного, хотя зачем – сама не поняла.

Свекор был дома, они с Максимом смотрели какой-то фильм и жевали чипсы, запивая их яблочным соком.

– Мам, а ты где была весь день? – обернулся ко мне сын. – Я уже дома давно, а тебя все нет.

– Сидела в кафе с тетей Яной, – выкрутилась я, снимая сапоги. – Как тебе танцы?

– Ты не представляешь, что случилось! – сын оторвался от телевизора и чипсов и пошел за мной на кухню. – Юльке Смирновой не дали первое место! Мама, это было так нечестно! Они танцевали лучше всех, даже зрители возмущались, потому что те, кто первое занял, вообще некрасиво выглядели, и танцевали они намного хуже. Юлька плакала…

Меньше всего на свете мне сейчас было жалко эту самую Юльку, чья мать отняла у меня мужа, но не говорить же об этом Максиму! Я только покачала головой и промолчала, а сын еще долго не мог успокоиться, до тех пор, пока не настало время укладываться спать.

Улучив момент, когда свекор вышел из своей комнаты на кухню пить чай, я тоже подсела к нему и напрямик спросила:

– Владимир Николаевич, вы меня осуждаете?

– За что? – каким-то усталым тоном проговорил он, глядя на плавающий в чашке ломтик лимона.

– За то, что я решила развестись с вашим сыном.

– Ксюша… я никогда не вмешивался. И сейчас тоже не считаю себя вправе лезть в вашу жизнь…

– Да это вы мне уже говорили! – не совсем вежливо перебила я. – А скажите мне еще вот что – имя Маша Смирнова вам говорит о чем-то?

Он внимательно посмотрел на меня, машинально перемешал чай в чашке, а потом вздохнул:

– Смирнова она по мужу. Я же знал ее как Коваленко. Они очень давно знакомы, Даниил и Маша, еще с института. Он ухаживал за ней, все было очень серьезно, а потом… Не знаю, Ксюша, имею ли я право говорить об этом с тобой, но, раз уж ты все равно знаешь… Даниил оказался слабым и не очень порядочным человеком. Поверь, говорить такое о собственном сыне нелегко, но это правда. Маша ждала ребенка, а Даниил… повел себя странно, настоял на аборте. А ведь им уже было не по пятнадцать лет, могли спокойно пожениться и растить этого ребенка. Когда Данька спохватился, было поздно – Маша не простила, потом вышла замуж, бросила институт, родила дочь, – свекор вздохнул снова, сделал глоток чая. – Они снова встретились уже в больнице, мне Мишка сразу сказал – смотри, брат, как бы не вышло чего, но я-то что мог сделать? Запретить взрослому, самостоятельному мужику встречаться с любимой женщиной? Каким образом? А потом выяснилось, что Маша больна.