Марина Крамер - Удержи меня [СИ litres с оптимизированной обложкой]

У меня мороз продрал по коже – я и представить не мог, что женщина может сотворить такое. Интересно, кто это? И почему в Марью? Но раздумывать над этим было некогда, нужно забирать девчонок и везти к себе, не будут же они сидеть у соседки до прихода Марьиного мужа.

– Спасибо вам, что взяли девочек к себе, – сказал я, направляясь в комнату.

Женщина пошла за мной, помогла мне одеть ребенка, подала дубленку Юльке.

– А вы кто? – спохватилась она уже на пороге, и Юлька, повернувшись, пробормотала:

– Это мой папа, тетя Аня.

– Ну, тогда ладно…

Мы попрощались и пошли вниз по лестнице, я нес на руках Марьину дочку и удивлялся – никакого негатива не испытывал, держа чужого ребенка. Да и чем она виновата, эта девочка?

– Юля, а ее ведь кормить надо, наверное? – повернулся я к спускавшейся следом за мной дочери.

Юлька вздохнула совсем по-взрослому:

– Мама кормит ее только грудью, что теперь делать, я не знаю…

Придется подключать тещу, другого выхода нет. Правда, она ни разу не видела девочку, но не думаю, что теперь будет продолжать упрямиться. В конце концов, это ее родная внучка, с Марьей такая жуть случилась – не умирать ведь ребенку с голоду!

В машине Юлька снова прижала сестренку к себе, и я даже удивился, как мой избалованный ребенок изменился с появлением этой малышки.

– Спит? – спросил я, выезжая из двора.

– Да. Но скоро проснется и начнет плакать.

– Сейчас бабушке позвоним, она придумает что-нибудь.

Теща пришла в ужас, когда я позвонил ей и объяснил причину звонка. Я услышал, как она часто и тяжело задышала, пытаясь подавить подступившие слезы. Валентина Николаевна всегда была железной теткой, редко позволяла себе такие бурные эмоции, как слезы или, не дай Бог, истерики. Руководящая должность обязывала.

– Ты уже дома? – спросила она, совладав с собой. – Я сейчас приду.

– Да, мы дома. И девочка вот-вот проснется, мы ее даже раздевать не стали, только комбинезон расстегнули, чтобы не тревожить.

– Я зайду в аптеку и сразу приду, там должны посоветовать, чем кормить.

Она пришла через двадцать минут, малышка уже проснулась и проявляла беспокойство – новое помещение, незнакомый человек, да плюс к тому – пора было кушать. Юлька сидела возле нее и рассказывала какую-то сказку, смысла которой Маруся, конечно, не понимала, но знакомый голос сестры узнала и потому слушала и улыбалась младенческой блуждающей улыбкой. Когда пришла теща, Юлька даже не шелохнулась, не вышла в коридор, а продолжала разговаривать с малышкой. Валентина Николаевна же сразу прошла в кухню и потрогала чайник.

– Не грел? – обратилась она ко мне и поставила на стол упаковку с детской смесью. – Вот, сказали, что должно подойти. Есть бутылочка у нее?

Этого я не знал, пришлось пойти и спросить у Юльки. Та кивнула на яркую синюю сумку:

– Там в кармашке стоит термос, в нем бутылка с водой.

Я достал пестрый футляр и понес на кухню. Теща поколдовала со смесью и бутылочкой, капнула себе на запястье, проверяя, не горячо ли, и пошла в спальню. Оттуда донесся голос Юльки:

– Давай позвоним дяде Даниилу, спросим, вдруг Маруське это нельзя?

– Я вас двоих вырастила, тебя и твою маму, так что же, буду у мужика спрашивать? Давай сюда ребенка, а сама иди, умой лицо – красная вся.

Юлька понуро побрела в ванную, зашумела там водой. Из спальни слышались причитания тещи:

– Что, деточка, не нравится? Ну, что же делать, нету мамы, а кушать нужно… вот так, моя маленькая, вот и умница…

Потом позвонил Машкин муж, поговорил с Юлькой и попросил к телефону меня. Я старался разговаривать ровно, без эмоций, видя, как напряженно наблюдает за мной дочь.

– Сейчас он приедет и заберет Марусю, – закончив разговаривать, сказал я, но Юлька только покачала головой:

– Я тоже поеду домой.

Когда Даниил вошел в квартиру, я испытал чувство сострадания – его растерянное лицо лучше всяких слов говорило о том, что он не представляет, как быть с маленьким ребенком и попавшей в больницу Марьей. Теща тут же принялась жалить бедного мужика своими язвительными замечаниями, и я ушел в кухню, чтобы не усугублять его и так не самое удачное положение. Юлька тоже пришла, села на табуретку, поджав под себя ногу. Совсем так же, как делала Марья, взяла из вазочки печенье и, покрутив перед глазами, положила обратно – печенье было жирное.

– Зачем бабушка так разговаривает с дядей Даниилом? Он ничего плохого ей не сделал.

Я заваривал чай, стоя спиной к дочери. С ладони в чайник падали коричневые скрученные листочки, я смотрел на них и думал – вот и я, наверное, похож на такой листочек. У меня не осталось ничего, кроме дочери.

– Пап! Ты о чем думаешь? – пробился сквозь мои размышления ее звонкий голосок, и я стряхнул оцепенение:

– Нет, красотуля, ни о чем не думаю. Как твои дела на танцах?

Юлька помолчала, ковыряя пальцем клеенчатую скатерть, потом вздохнула:

– Партнер нашелся. Но старше меня, сразу в юниоры, а там всего год вместо двух.

– Ого! – с уважением протянул я. – А где нашли?

– Наталья Альбертовна кому-то сказала, что я без партнера, и через день позвонила мама этого Мирона.

– Кого? – переспросил я, поворачиваясь к ней.

– Партнера так зовут – Мирон. Родители удачно пошутили, – объяснила Юлька с серьезным видом, и я, не выдержав, фыркнул. – Не смешно, между прочим. Как я его буду звать? Мирик?

Я захохотал и обнял дочь за плечи, обтянутые белым пушистым свитерком. От ее волос, стянутых в привычную «шишку», пахло лаком и чем-то еще парикмахерским.

– А ты его видела уже?

– Нет. Завтра надо было идти на пробную тренировку, а теперь вот…

– Надо – значит, пойдешь, – твердо сказал я. – С Марусей бабушка посидит. Хочешь, я тебя отвезу и посмотрю, что там за партнер?

Она взглянула на меня с благодарностью, и я понял, почему – мальчик будет с мамой, а она – одна, без поддержки. У меня, правда, была назначена встреча с прорабом, но я ее перенесу, ничего не случится.

Всю ночь я ворочался с боку на бок, думая, как ни странно, о Марье. Утром, куря на кухне под чашку кофе, я подумал, что Юлька все сильнее становится похожей на свою мать. Не внешне даже, а по внутреннему ощущению.

Я позвонил дочери около двенадцати, как и договаривались.

– Я уже собираюсь, – сказала она веселым голосом, и я понял, что у них дома все в порядке. – Может, ты не будешь заезжать за мной, а просто к ДК подъедешь? Я сама дойду, мне ведь только через дорогу перейти.

– Я заеду, мне не сложно. Как переночевали?

– Нормально. Дядя Даниил сегодня отпуск оформил, будет с Маруськой сидеть, у меня же каникулы через три дня закончатся, а потом, если сегодня все хорошо пройдет, придется индивидуалки брать не раз в день, а два.