Алексей Шерстобитов - Дневники обреченных

Ангел:

— Хранишь человека, и радуешься его богоязненности, даже при его постоянной изменчивости. Нет ни в одном целостности натуры, стоящей на стороне Бога — нет-нет, а скокнет в сторону, искушаемый злым духом. Ждешь порой годами покаяния, а дождавшись, обретаешь вновь возлюбленного друга и брата, молиться за которого не прекращаешь, если совсем не взбесившись, не оттолкнет тебя на задворки своего существования, предпочтя близость бесов. Возрадовавшись в радости, видишь других в непрестанной молитве духов — Хранителей, прозорливо понимая по их виду, что вот-вот и перейдет его любовь и забота в ненависть по ревности о Боге, которого отверг его подопечный. «Всякая же душа, оставшаяся без этой защиты, предоставляется на разграбление врагам, то есть супротивным деятелям, и на попрание тому, кто хвалится и говорит: прошед вселенную, се есмь. Ибо не огражденные словом и ангельскою силою преданы бывают неразумному движению» * (Книга Иова Гл.1, Ст.7).

И совсем страшно зреть, на большинство совсем одиноких, не поддавшихся Таинству Святого Крещению, без Ангелов-Хранителей прозябающих в кажущемся достатке и самонадеянии — такие и вовсе не встретят никого, отверзнув взгляд свой духовный по упокоению, кроме дьяволов спешащих за ними! И тут, как не назови, «смертью» ли кончиной человеческой, переходом ли от предполагаемого к очевидному, концом всему — гибель единственная, неизбежная, неотвратимая. Слаб голос одинокой совести без гласа спасающего Ангела, но она сама по себе может подвигать человека к богоугодному, но мало я встречал из таких с надеждою в страхе всеми своими духовными чувствами на меня устремляющимися, ища защиту от нападавших наглых злых духов. Отобьешь, успокоишь, вознесешься и ликуешь от милосердия Создателя. Свят, Свят, Свят Господь Саваоф!

Душа:

— Как бы я хотела, спустившись, просветить каждого: «Ополчился Ангел Господень окрест боящихся Его» * (Псалом 33, ст. 8), чтобы каждый осознал, но знаю, если не слушают имеющихся у них святых, то меня и вовсе не заметят! Знаю, что ни раз плоть «моя» ощущала свою неполноценность, чувствуя мое скованное бессилие, страдающую в сжатости и спертости заключения, но ни разу не задался разум задачей: почему и от чего сие неудобство? Слышишь голос Ангела, сопровождающий увещевания совести, и умиляешься, когда услышав его чадо Божие, вразумляется, и скорбишь в глухоте его и неверии, скорбишь и сама привыкаешь, ибо не выносимо терпеть такое не поддавшейся искушению и насилию — а много ли нужно слабой душе грешного, что бы воспринять тоже?! А много ли сильных?

Ангел:

— О человек! Сколько раз наблюдал я твое неуемное возмущение в неудовлетворенности своим телом, сколько раз я подтверждал тебе верность твоих предположений, но все тщетно — ничего более не обращало твое внимание на двойственность человеческой сущности. Разве чувствовал ты себя только телом?! Разве не большим?! Разве не разрывал тебя изнутри сгусток энергии, облаченной волей и стремлениями, в моменты восторга, возмущения, изумления, обиды, бед, счастья, разве подобное не кричало тебе о том, что ты гораздо большее? Скрытое плотью больше и вечно, иначе от куда в тебе мысли о твоем бессмертии?! Разве не казались тебе члены твоего тела, часто бывающие неуклюжими или ослабшими, странными временными приспособлениями, ограничивающими твои истинные способности? Если так, то почему ты не смог осознать того, что ты больше, чем плоть?! А кто больше плоти, кто мощнее ее и совершеннее её? Только дух — именно дух носит в себе образ Божий, волей Которого и создан…

Душа:

— Не противоположности Господь вложил в Свое создание — ни плоть Адама, ни его душа не имели смертельной червоточинки, но все изменил сам перчеловек, последствиями деяния своего перестав соответствовать законам и свойствам райского мира, потому и изгнание было неизбежным. Что бы прийти в соответствие, достаточно было покаяться, ибо и тогда душевное движение вполне материализовалось, но Господь одарил человека свободой и создав такой закон, соблюдал Его прежде всего сам. Что бы не погиб Адам и жена его вне Рая бессметная плоть была облечена в «одежды кожаные»* (Книга Бытия, Гл.3, Ст.21), что и смертный человек всю свою жизнь носит. Каждая душа после Страшного суда овладеет обессмертневшимся прежним своим телом, восстановившимся и не имеющим уже прежних «одежд кожаных». Человек же все существование свое с тех пор изгнания из Рая меняет безостановочно, все чаще грешит, а потому и живет меньше, дабы полноту грехов своих набирает быстрее. Если праведный Ной прожил 950 лет, то Авраам — 175, а сколько смогут протянуть последние люди даже с развитой медициной?… Существуя во времени и одновременно в Вечности, в котором последнее не имеет значения, плоть рано или поздно перестает существовать, души же не в состоянии выпасть из бесконечного своего бытия, оставаясь причастной Вечности в, заслуженной ею в бытность частью человеческой, форме бытия: радости или скорби, где не все едино, но в той же зависимости уровни и первого и второго.

Непомерно горделива плоть во главе с часто ошибающимся разумом. Душа выше и важнее любой черты характера, а потому загадочным кажется способность человека предпочитать превосходство в себе нескольких из них над духом, волей, душой. Страдания тела от боли и болезней, что есть последствие несдержанность физической, эмоции раскалывают человека при уязвленном эгоизме, ущемленное тщеславие не дает покоя ни днем, ни ночью, надменность, леность, развращенность, блудливость, жадность, завистливость, да мало ли прочего другого, руководит действами при жизни, но где здесь место душе?! «Зачем смирять свою плоть?» — иронизирует, чувствующий свою свободу человек? «Что бы освободить меня!» — ратует за себя душа. Но какую свободу выбирает любящий ублажать свое тело и гордыню эгоизм? Конечно, свободу от стеснений, тем самым делая все, что бы в зрелом возрасте оказаться стесненным болезнями и не самыми лучшими для души обстоятельствами, когда приближение конца пугающе в ужасающих картинах, рисуемых совестью. «Пуст мир, оставляемый мною! Пуста жизнь прожитая мною! Бесполезно было мое существование!» — слышит умирающий безбожник со всех сторон, но не молчат уже, сдерживаясь: совесть, интеллект, память, даже метущиеся в страхе своего ничтожества гордыня, тщеславие и эгоизм, вынужденные уступать чему-то давно ими забытому, непонятному, нежеланному. Вот здесь бы и сделать верный выбор, но нет привычки, вот здесь бы и предпринять усилие, но нет навыка, вот здесь бы и вспомнить, что не «человек — звучит гордо», но: «Разум наш подвержен сплошным ошибкам и заблуждениям, так что иногда, по словам святых угодников, свет представляется ему тьмой и тьма светом, доброе лукавым и лукавое добрым, а потому вместо руководства к Царствию Божию, он заводит нас в погибель. Воля наша настолько немощна, что, как говорит апостол, „добро, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю“ * (Послание римлянам св. ап. Павла Гл.7,Ст.19). Сердце наше есть такой мутный и нечистый источник, из которого, по слову самого Господа, исходят помышления злые. Вследствие этого и целая жизнь человека бывает иногда цепью ошибок и заблуждений, сопровождаемых тяжкими и грустными последствиями, сцеплением неудач и разочарований, пороков и преступлений, оставляющих после себя одно горькое, но позднее бесплодное раскаяние» * (Николай Славин). Что я, сейчас душа почти разлагающегося тела, могу сказать о нем, о разуме, которым оно обладала, о мозге, дававшем команды и управлявшем этой, теперь кучей воняющего мяса и костей? Что могу поведать о жизни, когда ее совсем недавно сам человек, сжимая меня своими мышцами, энергиями, воззрениями, не был в состоянии проникнуть в свой внутренний мир, не знал себя, но переоценивая свое «Я», представлял себя в своей самонадеянности и величии центром земли, хозяином своей жизни, средоточием зависимости своего существования в своих руках…, что могу сказать сейчас, когда время поглотило прах, а Вечность милосердно простило меня? О как он шибался, человек, забывший о себе, не знавший меня, потерявший все!!! И ошибка эта, состоящая из множества других, чуть не сгубила меня. Я должна ненавидеть самого человека, но не моя ли вина в том, что он стал таким, и чудным ли стало бытие его после замены в нем эгоистических энергий, впитанных мною, навыков, порождавших наслаждения, прикрепившихся надежно ко мне, на любовь к Богу, присущую Ангелам. Вот лежит он, ставший «Гомером», носящий по стечению обстоятельств имя языческого рапсода, не думай, читатель, что это случайность, ведь жизнь каждого состоит из маленьких и больших войн с самим собой, решаемых постоянных внутренних противоречий, неисполненных великих свершений, недостигнутых высоких целей, из многих поражений и гораздо меньших, часто преувеличенных, побед! Если ты рожден, то должен запомнить: уже завтра иссякнет время жизни твоего тела, расточится оно по недрам земли, разлучившись на время с душой, ушедшей к другим, подобным ей. Будучи духами, не имеющими в материальном мире места, оставив чудную рапсодию на редкую тему своего индивидуального существования, но чем спасется душа, почти погибшая, не исполнившая заповеданное Богом