Дарья Сойфер - Укротить ловеласа

Платон обреченно вздохнул. Мама боготворила Надю, надышаться на нее не могла. При каждом удобном случае нахваливала невестку, а всем подругам уши прожужжала, что всю жизнь мечтала о доченьке, и мечта ее наконец сбылась. Не то чтобы Платон ревновал, редко ведь где встретишь такое трепетное отношение к жене сына, но порой становилось как-то обидно.

Впрочем, если бы не мама, Надя бы не смогла так часто сопровождать Платона на гастролях, а в этом был существенный плюс. Сколько стран он смог показать любимой, сколько свиданий они устроили в самых разных городах мира, сколько незабываемых ночей провели наедине… Платон с ужасом ждал поездки в Берлин: целых три дня без детей и Нади казались ему сейчас вечностью. Хорошо хоть Игорь будет все время под присмотром, и не придется нервничать, что этот пронырливый уж начнет подкатывать свой смычок к Наде.

Платон потянулся было к жене, чтобы нежно клюнуть ее в висок и поправить выбившуюся от ветра прядь, но Надя уже заметила у входа в музыкалку Левиного педагога, и ноздри ее хищно затрепетали, а в глазах появился лихорадочный блеск. Благослови господь этого престарелого пианиста!

– Вон он! – Надя сорвалась с места и решительно затопала по брусчатке.

Беременность сделала ее походку неуклюжей, но Платон все равно не мог отвести взгляд от супруги. Он до сих пор не верил, что судьба подарила эту удивительную женщину именно ему. Ни в ком другом Платон не видел столько огня и страсти. Иногда Платон думал, что родись Надя в другую эпоху, то непременно стала бы воином. Валькирия, истинная валькирия! Говорят, жене положено рядом с мужем чувствовать себя, как за каменной стеной, но у Платона все было наоборот. Он знал, что пока Надя рядом, ни ему, ни его семье ничего не угрожает.

– …Лев разучил четыре этюда, и два из них – из программы следующего года! – Ветер донес до Платона звонкий Надин голос. Ее локоны развевались на ветру, длинная юбка трепетала, обвивая изящные лодыжки, и у Платона мурашки побежали от внезапного возбуждения. Ох, если бы не беременность…

– Папа, помоги сделать тортик! – Маленькая Сашенька дернула Платона за штанину.

– Что-что? – рассеянно моргнул он. – Какой тортик, детка, мы же на улице!

– Из песка, конечно! – нахмурилась пятилетняя девочка и скрестила руки на груди. В такие моменты она ужасно напоминала Платону Надю. Ну разве он мог ей отказать?

– Для тебя, моя принцесса, все что угодно, – Платон схватил дочь под мышку и понес к песочнице.

– Ты всегда был подкаблучником, – раздался у него за спиной ехидный голос Заславцева.

Платон поставил Сашу и резко обернулся.

– Я могу хоть день тебя не видеть? – и он окинул Игоря презрительным взглядом.

– Думаешь, мне твоя кислая физиономия доставляет удовольствие? – фыркнул тот. – Просто Надя просила приехать на фотосессию в парк, ты ведь не забыл?

Платон с трудом сдержался, чтобы не выругаться в присутствии детей. Он и правда забыл, но ежа готов был съесть, лишь бы Игорь об этом не догадался. Они только записали новый диск, и теперь Надя хотела сделать для него стильную обложку, а в студии ей было слишком душно, и она вызвала фотографа в парк.

– Нет, конечно, – Платон сверился с часами. – Просто ты слишком рано…

– Хотел повидаться с крестницей. Или это запрещено? – Игорь присел перед Сашей на корточки и протянул ей длинный серебристый футляр.

– Что там, что там?! – запрыгала от нетерпения дочка Платона.

– Флейта, – улыбнулся Игорь.

Я получила много вопросов от своих сетевых читателей о том, как же сложится судьба Игоря Заславцева. Неужели он так и останется третьим лишним для Платона и Нади? Я подумала и решила: нет, Игорь заслуживает того, чтобы укротить и его. Как именно? Узнаете в этом небольшом бонусе.

– Ему нужна женщина. Срочно, – Платон поправил на плече самодельные доспехи из пеленок: слабую защиту от младенческой отрыжки. Младший Барабаш ел много, – аппетитом пошел в отца, – и периодически делился съеденным с окружающими.

Надя коротко кивнула, не отрываясь от составления концертного графика. Еще в роддом она первым делом попросила привезти ноутбук, чтобы поскорее вернуться к работе, а уж как только появилась возможность передать карапуза в любящие руки многодетного папаши, с головой нырнула в планирование гастролей. Это ведь на виолончели учат играть в любой музыкальной школе, а вот организовать мужу тур по Европе, чтобы он выступил, как можно больше, а вернулся, как можно скорее, – талант от Бога.

По правде говоря, Надя не слышала, о чем бормочет Платон, сверля взглядом оконные стекла. Игорь только-только ушел, одарив маленького тезку промышленной партией погремушек и ползунков, даже над полупустой кружкой кофе еще курился пар, и Надя с жадностью ухватилась за блаженные минуты тишины, чтобы привезти мозги в порядок. Платон, впрочем, униматься не планировал.

– Я серьезно, – настойчиво продолжил он. – Игорю надо найти женщину.

– Да? – Надя растерянно моргнула и потерла затекшую шею. – Думаю, у нас еще есть время. Пусть сначала научится ходить.

– Я не про нашего Игоря, – Платон качнул сына: тот, едва услышав свое имя, жалобно мяукнул. – А про Заславцева. И кстати… Если ты вдруг передумала называть ребенка в честь этого хлыща, я с удовольствием сбегаю в ЗАГС и переоформлю свидетельство о рождении…

– Нет, не передумала, – отрезала Надя. – И я назвала его не в честь, а просто потому, что имя ему подходит. Да, Игорь?

– Следующего ребенка называю я, – Платон нахмурился. – И не меняй тему. У тебя нет случайно свободных однокурсниц или приличных фотографий Заславцева? Он, конечно, всегда получается, как будто проглотил шпалу, но если как следует поискать, я бы зарегистрировал его на сайте знакомств… Согласен, выглядит он так себе, но зато у него есть квартира, и хоть кто-то должен клюнуть…

Надя схватилась за виски. Платон изводил ее ревностью не первый год, но в последнее время просто-таки превзошел себя. Чем чаще Игорь заглядывал к ним в гости, чем доброжелательнее улыбался Наде, тем мрачнее становился Платон и тем навязчивее становилась его идея немедленно женить Заславцева.

Надя, конечно, догадывалась, что совмещать материнство с работой будет непросто, но надеялась, что хотя бы муж будет ей в этом помогать, а не мешать с настойчивостью пятилетки.

– Хорошо, – сдалась она. – Я попробую его с кем-нибудь познакомить.

– И поскорее, – оживился Платон. – Пусть она будет вроде тебя: хозяйственная, спокойная, деловитая…

– Комплименты – не твоя сильная сторона.

– Ладно, красивая тоже, – Платон вздохнул. – Но не слишком. Чтобы не сбежала от него к миллионеру. И в идеале еще глухая, потому что другая не выдержит его монотонной круглосуточной игры на виолончели.