Дарья Сойфер - Укротить ловеласа

– Э, нет, со мной этот фокус не пройдет, – твердо произнес Игорь, чувствуя, как уверенность в себе возвращается к нему вместе с памятью.

Вчерашняя ночь показала ему, что если он и считал себя раньше экспертом в делах интимных, то сильно заблуждался. Полина творила с ним такое… Пожалуй, представителям местной секс-индустрии следовало бы взять у нее парочку мастер-классов. И поскольку Игорь играл не на контрабасе, а все-таки на виолончели, скорость реакции у него была повыше, чем у Густава, и отпускать загадочную Куксу просто так Заславцев не собирался.

– Только не говори, что ты теперь, как честный человек, должен на мне жениться! – брезгливо поморщилась она.

– Еще чего! – возмутился он. – И в мыслях не было!

– Тогда ладно, – весело улыбнулась Полина и отбросила одежду. – Задержусь еще ненадолго.

– Перед тем как официально заключить ваш брак, я хотела бы услышать, является ли ваше желание искреннем, осознанным и взаимным. С открытым ли сердцем, по собственному ли желанию и доброй воле вы связываете себя супружескими узами? Прошу ответить вас, жених.

– Да, – решительно кивнул Игорь Заславцев.

– Прошу ответить вас, невеста.

– Не дай Бог, она выкинет какой-нибудь фортель! – прошипел Наде в ухо Платон. – Прошлый раз он гонялся за этой девицей по всей Венесуэле, чуть гастроли нам не сорвал!

– Тихо ты, – одернула мужа Надя. – Дай дослушать.

– Нет, и что он в ней нашел? Наглая, избалованная, беспардонная…

– Кого-то она мне напоминает, – и Надя хитро прищурилась.

– Кого, интересно? – напрягся Платон.

Но прежде, чем Надя ответила, Полина Кукса, наконец, нарушила гнетущую тишину и по парадному залу московского ЗАГСа разнеслось ее «да». Нарядные гости дружно зааплодировали, а Надя почувствовала, что к глазам подкатывают слезы умиления.

Церемония вышла на славу. Свою свадьбу Надя почти не помнила, к счастью, тогда мама Платона взяла на себя все хлопоты, – сама же Надя от волнения в тот день едва на ногах держалась и заставляла себя улыбаться. А вот теперь смогла в полной мере насладиться торжеством на свадьбе Заславцевых. Благо грудное вскармливание осталось позади, детей на пару дней взяла к себе Римма Ильинична, и Надя уже предвкушала счастливое воссоединение с алкоголем.

Она радовалась за Игоря, пусть его выбор первое время казался ей неожиданным. Ей всегда казалось, что он выберет степенную девушку, которая ценит порядок во всем едва ли не сильнее, чем он сам. Однако Полина внесла в жизнь Игоря сумятицу, – и вместе с тем будто бы вдохнула в него новые силы. Из Амстердама он вернулся совсем другим, с горящими глазами и лихорадочным румянцем на щеках. Поначалу прятал от всех свою избранницу, чтобы не спугнуть, а потом не мог замолчать, расхваливая ее на все лады.

Наде Полина нравилась. Безбашенная – да, гиперактивная – возможно. Но зато искренняя, талантливая и веселая. А уж о ее концертах ходили легенды, она умудрялась превращать свои выступления в настоящие шоу. Да и младшие Барабаши приняли Полину на ура, маленький Игорек с радостью пошел к ней на руки, хоть и славился своей избирательностью. Для Нади это стало хорошим знаком.

Вместе с другими гостями она подошла к молодоженам, чтобы поздравить их и расцеловать в обе щеки.

– Терпения тебе, – похлопал Игоря по плечу Барабаш.

– Да уж, кто бы знал, что ты женишься на Платоне в юбке. Видно, у вас с ним настоящая духовная связь, – улыбнулась Надя, рассчитывая, что и остальные посмеются над ее шуткой.

Платон с Игорем, однако, ее чувства юмора не оценили. Оба с серьезным видом переглянулись и синхронно фыркнули.

– Что за глупость, – скривился Платон. – Она ни капли на меня не похожа.

– Признавайся, это была твоя многоходовка, – пожурил Надю Игорь. – Ты специально подослала мне эту Таню, чтобы я разозлился и обратил внимание на Полину.

Надя в ответ смогла только загадочно подмигнуть. Вообще-то, о существовании Полины Куксы она не подозревала, пока Игорь не привел ее однажды на семейный ужин и не представил как свою невесту, хотя сама Полина, судя по всему, слышала это впервые. Но Наде не хотелось расписываться в полном сводническом непрофессионализме, а посему она рассудила так: пусть лучше ее ошибку принимают за дальновидность.

– Ах ты, хитрюга, – обнял жену Платон. – Могла бы сразу меня посвятить в свой план… Может, еще кого-нибудь осчастливим? Вот Костик, кларнетист, все никак не найдет себе женщину…

– Как-нибудь в другой раз, – уклончиво ответила Надя. – Давайте лучше выпьем за молодых, – и, набрав в легкие побольше воздуха, крикнула: – Го-о-орько!

Руки прочь! (англ.).

Успокойся, Густав. Он… Мой муж. (англ.).

Иди, Густав. Он тако-о-ой ревнивый! (англ.).