Николай Лобко - Варенька

— Ничего, тебе это полезно, может, порастрясет немного, — подтрунивала Женя.

Четвертый день Варенька работала на станках Нины, которая, готовясь стать матерью, находилась в отпуске. Получив отдельную квартиру, она жила вместе с мужем в новом доме.

— Как у вас там? — спросила Варенька проходившего мимо Николая.

— Все хорошо, спасибо, — проговорил он солидным баском.

На ходу вытирая руки тряпкой, подбежала Римма.

— Что с Ниной?

— А все так же, — начал он важно, но не выдержал и улыбнулся: — Распашоночки шьет.

— На мальчика или на девочку? — вынырнув из-за спины Риммы, поинтересовалась Женя.

Николай растерялся.

— Не спросил…

Девушки, успев собраться в тесном проходе между станками, дружно захохотали.

— Что ж ты за будущий отец, если такой мелочью не поинтересовался? — строго напустилась на него Женя.

Однако Николай уже понял шутку.

— Какая разница, — засмеялся он, — сын или дочка. Все равно наши, родные!

Подошла немного расстроенная Маруся.

— Опять Галина на пятки наступает, — сообщила она.

— Что там? — заволновались девушки.

— По выработке мы на шесть процентов впереди, а по выпуску продукции первым сортом у них, как и у нас, девяносто девять и восемьдесят семь сотых.

— Даже сотые сошлись, — подосадовала Клава. — А вчера они на две сотых отставали.

— И хорошо! — не унывала Женя. — Надо радоваться тому, что другие не хуже нас работают. Зачем иначе соревноваться, опытом делиться?

— А мы и радуемся, — улыбнулась подруге Мария. — Только нам не нравится, когда нас обгоняют другие.

— Особенно такие, как Галина Ковальчук, — лукаво подмигнула Женя.

Мария поняла намек.

— Женька! Опять, сорока?..

Извещая о начале работы, вспыхнули сигнальные лампочки, хрипло заверещал звонок.

— Не тревожься, бригадир, не подведем!..

Девушки поспешили на свои места.

Как всегда, шагая чуть вразвалочку, пошел и Николай. В руках он держал широкий и неглубокий железный ящик, слегка напоминающий кухонный противень, в котором был удобно расположен слесарный инструмент…

Заканчивался еще один трудовой день, когда Марии сообщили, что Варвару Заречную срочно вызывают в фабком.

— Чего это они вдруг? — встревожилась Мария. — Может, опять тетя Лина что-нибудь надумала? Ну, погоди, встретимся!..

Поручив свои станки работающей рядом Жене, она отправилась в фабком одна.

«Нужно будет — Варвару позвать успеем, не горит…»

На дворе моросил мелкий дождь. Пепельно-серое небо капризно хмурилось. Напротив крыльца в неглубокой луже полоскались голуби.

«Самое время для купанья», — улыбнулась Маруся.

Подставляя лицо приятно освежающему ветерку, она пошла по мокрой асфальтовой дорожке, густо усеянной опавшими желтыми листьями.

Фабком занимал две комнаты. В первой хорошенькая, кудрявая машинистка, быстро перебирая пальцами, печатала на пишущей машинке.

— Не тебя — Заречную вызывали, — мельком взглянув на вошедшую Марусю, сказал она.

— Знаю. Зачем она понадобилась?

Машинистка, продолжая тарахтеть рычагами, безразлично ответила:

— Мать приехала.

Маруся, не дойдя до стола, остановилась.

— Мать?

— Да. — Машинистка шумно перевела каретку. — Она у председателя.

Мария неприязненно и как бы с опаской посмотрела на дверь, обитую черным дерматином.

«Приехала… Зачем? Увезти дочку? Куда? К кому?..»

Она попятилась к выходу.

— Хорошо, сейчас пришлю.

Девушка вышла из комнаты и захлопнула за собой дверь.

Мысль работала лихорадочно.

«Что делать? Позвать? Нет. Вначале нужно узнать намерения матери. Если Вареньку опять к какой-то тетке — отговорить, убедить, заставить отступиться. Но как это сделать? Надо посоветоваться. — Мария, член комитета комсомола, по привычке метнулась в сторону комнаты, где помещался комитет, но тут же остановилась. — Нет, идти не одной, но Вареньку пока не брать…»

Она глянула на часы. До конца работы оставалось шесть минут.

— Успею. Скорее в цех!..

Заканчивая смену, Женя ставила отметки на готовом товаре.

— Что там? — спросила она Марусю.

— Варенькина мать приехала.

— Приехала? — Женя сердито оглянулась на дверь, будто за нею находилась мать, не пожелавшая воспитывать свою единственную дочку. — Ну, это уж… дудки!

— И я так думаю, — призналась Маруся. — Но что делать?

— Не отдадим ей Варьку, и все тут. Пусть подобру-поздорову отправляется туда, откуда приехала. Девчонка только недавно пришла в себя. Трудится, учится. Что еще нужно?

— Надо посоветоваться, что, и как…

— Ну что ж, давай. Сейчас вот закончим и соберемся…

Сдав сменщикам станки, девушки направились к выходу из цеха.

— Не жалеешь, что ткачихой стала? — обняв за плечи Вареньку, спросила Маруся.

— Иной раз мне кажется, что все это мне снится, — сказала она и смущенно добавила: — И я очень боюсь… проснуться.

С другой стороны к Вареньке подошла Женя и лукаво улыбнулась.

— Может, еще скажешь, что тебе бригада наша нравится? И мы тебе не надоели?

Варенька настороженно посмотрела сперва на Марию, потом на Женю.

— К чему вы это говорите?

— Просто так, — передернула плечами Женя. — К слову.

Лицо Вареньки сразу посветлело.

— А я испугалась, — улыбнулась она и, немного помедлив, добавила: — Мне хорошо. Только, пожалуйста… не будите.

— Кого просишь? — комично затрясла руками Соня. — Обязательно разбудят, по себе знаю.

В коридоре Маруся остановила подруг, которых, по секрету от Вареньки, Женя успела ввести в курс дела…

— Кто сегодня занимается ужином? — спросила Маруся.

— В магазин идти Варенькина очередь, — подсказала Женя.

— Нет, — возразила Варенька. — Я позавчера ходила.

— Свои люди — и считаться! — укоризненно поморщилась Женя.

— Ладно уж, — засмеялась Варенька, — схожу.

— Не забудь чайник включить, — напомнила Соня.

— Разве вы не остаетесь? — удивилась Варенька.

— Мы ненадолго, — пояснила Маруся и обратилась к подругам: — Пошли.

Девушки спустились с крыльца и, перекликаясь, побежали по мокрому асфальту.

Проводив их взглядом, Варенька направилась к воротам.

В комитете комсомола девушки, неожиданно для себя, застали Анастасию Михайловну.

— Вот хорошо, — обрадовалась Маруся.

— Чего это вы вдруг все пожаловали? — удивилась секретарь парткома.

— Дело у нас серьезное, — округлив глаза, заявила Соня.

— В добрый час, — улыбнулась Анастасия Михайловна и, намереваясь уйти, поднялась со стула.

— Нет, нет, не уходите, — остановили ее сразу несколько девушек. — Вы нам очень нужны.

— Если нужна, пожалуйста. Только давайте сядем. В ногах, говорят, правды нет.

Хотя в комнате было много стульев, они стояли вдоль стен и вокруг длинного стола, покрытого тяжелой зеленой скатертью, девушки сели одной очень плотной группой почти у самого входа.