Виктор Баранец - Офицерский крест [Служба и любовь полковника Генштаба] [litres]

Ольга Михайловна впилась в фотографию черными колдовскими очами. Спросила:

– А этот тоже сидит на трубе и богат?

– Нет-нет, этот… Офицер… Этот сидит на ракете и беден, как церковная мышь…

Колдунья почему-то зловеще улыбнулась и мечтательно заговорила:

– Офицер, говоришь… Офицеры умеют любить, ох, как умеют… У меня тоже когда-то в молодости был офицерик… Работал, как немецкая швейная машинка… Обожал энто дело по-офицерски делать… Иногда даже кителя не снимал… Задерет мои ноги на лейтенантские погоны и давай, и давай… Я все чулки о его звезды изодрала…

Колдунья снова закурила с благостным выражением лица, пустила дым через нос и тем же мечтательным, ностальгическим тоном продолжила:

– Лейтенантик был еще тот жеребец… А фантазер!.. А фантазер какой был, девки!.. Мама дорогая! Он меня таким вещам научил, таким вещам… Мы с ним и «Плуг» делали… И «Очки Черчилля»… И «Тульский самовар»… Все делали…

Тут Юлька оживилась и с детской искренностью спросила колдунью:

– Ну «Плуг» это еще понятно… А «Очки Черчилля» и этот… «Тульский самовар»… Как это?

– Мама дорогая! Ты не знаешь до сих пор, что это такое?! – воскликнула Ольга Михайловна с упреком в голосе, – уже, небось, сороковник скоро, а у тебя об энтом деле представление, как у пионерской целки!

Юлька и Наталья, как студентки-отличницы в первом ряду, с полуоткрытыми ртами завороженно слушали колдунью. А она неспешно просвещала:

– «Тульский самовар» – это когда мужик твой перед соитием напяливает на свой инструмент сразу несколько презервативов… Ну чтобы уменьшить чувственность и дольше не кончать… Для твоего же удовольствия, девочка моя…

– А это, – «Очки Черчилля» – это как? – с живым интересом напирала Юлька.

– О, мама дорогая, это баааальшое искусство, – продолжала Ольга Михайловна, мечтательно возвращаясь в шаловливую молодость, – этот прием не каждой бабе удается… Это когда ты член его глубоко заглатываешь, а мошонку нежно на глаза натягиваешь…

Юлька и Наталья недоверчиво улыбались. Улыбалась и Ольга Михайловна. Продолжила тем же профессорским тоном:

– Так что, девочки мои, умение бабы отдаваться мужику и проявлять творчество в постели, – вот самый главный приворот для него… Ну а офицерика этого я приворожу так, что прирастет к тебе, как родинка к жопе… Навеки! Но ты и сама не плошай… Зайди с ним через недельку.

Юлька благодарно покачивала головой.

– Ольга Михална, Ольга Михална, – вдруг раздался беспокойный голос Натальи, – я еще хочу сказать вам что-то важное… И попросить тоже…

– Ну, валяй, валяй…

Наталья то ли стеснительно, то ли виновато поглядывала на Юльку и тихим голосом говорила:

– Ольга Михална, дело в том… Дело в том… Что и мне офицерика приворожить надо…

– Да нет проблем! Хоть маршала! – ободряюще воскликнула колдунья, – мне гонорар, а вам любовь вечная!

– Юль, я так благодарна тебе за то, что ты все это придумала, – сказала Наталья, когда они вышли из старинного особняка в узкий арбатский переулок, где гулял вязкий, как холодец, ветер, – мне теперь как-то легче на душе стало… А вдруг поможет?

– За это дело надо выпить, – веселым тоном ответила Юлька, – у меня тут на примете есть одна невероятно уютная кафешка… Мы с Таманцевым там пару раз сидели…

– С Таманцевым?!

– Да, с Таманцевым. А что ты удивляешься? Будто не знаешь, что я от него без ума… Он разведен и свободен… У нас с ним уже год и семь… Нет! Даже восемь месяцев отношения…

– И что. У вас все было?

– Еще как было! Как у тебя с Гаевским! Правда, пока только по-человечески… Без очков и плугов… Вот только замуж меня взять все никак не решится… Уж как я его не ублажала… Хочу ему приворот сделать… Кстати, а Гаевский что? Никаких перспектив тебе не рисует? А? Только всласть потрахаться и все? А?

– Юль, давай оставим эту тему. Давай лучше выпьем за любовь.

– Х-ха! – воскликнула Юлька, – да кто же знает, что это… Эта самая любовь! Я тут в одной книжке вычитала, что любовь – это привидение… Все о ней говорят, но никто ее не видел.

– А я, кажется, увидела, Юлька, у-ви-де-ла, – задумчиво протянула Наталья и большим глотком наполовину выпила бокал красного вина…

Землю в подмосковном лесу уже прихватили первые заморозки, когда Наталья с Юлией неподалеку от дачи в Мамонтовке ржавой штыковой лопатой зарыли обрывки фотографии.

И случилось чудо – Кулинич на Рижском шоссе в конце октября попал на своем «Бугатти» в аварию и с переломами попал в Склиф. Юлька была убеждена, что это работа колдуньи с Арбата и еще больше укрепилась во мнении, что теперь уж ей судьбой велено обратиться к ней с просьбой, чтобы та приворожила Таманцева.

Казалось бы, Наталье можно было радоваться, что судьба вот таким образом отворачивает от нее Кулинича, а она, пожурив Юльку за злорадство, задушила в себе неприязнь к этому человеку и все-таки поехала в Склиф с большим целлофановым пакетом. А там, едва она сказала в окошко тетке в белом халате, что идет проведать Кулинича, как та, пальнув в нее подозрительным взглядом, схватилась за телефон и стала что-то скорострельно бормотать в трубку. А затем сказала:

– Вы подождите здесь, дамочка, вас сейчас проводят.

И тут же появился человек в черном костюме с колючими глазами, подошел, поздоровался, спросил:

– Вы к Кулиничу?

– Да, к Кулиничу.

– Пройдите, пожалуйста, за мной… Есть разговор.

У Натальи екнуло сердце:

– Он жив?!

– Жив-жив, все в порядке.

В кабинете под лестницей следователь по особо важным делам показал ей свое удостоверение и стал въедливо расспрашивать про Кулинича. Она дрожащим голосом трусливой первоклассницы смиренно отвечала на все его вопросы, а когда отошла от этого своего состояния, набралась храбрости и спросила:

– А что же случилось, собственно?

– А случилось уголовное дело, гражданочка, – деланным сочувственным тоном ответил следователь, – ваш знакомый подозревается в очень нехороших делах…

– Но ведь авария…

– Да, авария… После того, как его машину расстреляли на Рижском… Там деньги не поделили и все такое… А идти к гражданину Кулиничу в палату вам сейчас не имеет смысла… Он все еще не пришел в себя. Две операции… То да се… А у меня к вам еще один вопрос есть…

– Да, пожалуйста.

– Мне надо с вами… И с нашими товарищами… На дачу в Мамонтовку проехать… У вас ключи от нее есть?

– Да, есть.

– Ну вот и хорошо. Нам надо там кое-что посмотреть.

На дачу в Мамонтовку Наталья ехала с этим же следователем на заднем сидении служебного «Форда».

Почти всю дорогу молчали, – жуткие мысли Натальи о том, что она вот таким внезапным образом тоже оказалась «под колпаком» у МУРа, выжигали ее дрожащую душу.