Татьяна Виноградова - Печальные звёзды, счастливые звёзды [антология]

А что если?!.. Догадка шарахнула Фёдора, как яблоко древнего Ньютона. Кроме глобальных торговых сетей остались еще «питекантропы» — частные лавочки. Чистое хобби владельцев, увлекающихся раритетами и экзотикой.

Тамбур кубрика сиял матовой светло-серой унифицированностью, тонкие цветные полосы вдоль стен тянулись в стороны, указывая направление.

«Частный магазин с ёлками», — сказал Фёдор и коснулся зелёной полоски. Он собрался за живым деревом, и выбранный цвет показался логичным, правильным.

Вздохнули дверцы лифта, и светлый пузырь капсулы помчал пассажира по изогнутым трубопроводам, что, подобно кровеносным сосудам пронизывали исполинское «тело» Восточноевропейского мегасити.

«Миллиард мелочей» — так назывался магазинчик, зажатый между семидесятым и семьдесят вторым жилыми кварталами. Семьдесят первый пояс только для покупателей.

Магазинчик действительно был лавочкой — навскидку, около тысячи квадратных метров, не больше, украшенный старинными мигающими голограммами десятилетней давности.

Фёдор ступил на автоплатформу и въехал в приветливо распахнувшиеся двери.

— Ёлки? У нас есть всё! — торжественно завопил робот-распорядитель. То есть Федор уверил себя, что в бездушном голосе прозвучало торжество. — Наш девиз: «Миллиард мелочей» — не уйдешь без харчей! — заявила железяка.

Робот залихватски раскрутил центральный сегмент корпуса, из манипуляторов повалил цветной дым, запахло жареной курицей и клубникой.

— Вообще-то я не собираюсь есть ёлку, — пробормотал Фёдор.

После блужданий, которые Фёдору показались бесконечными, они добрались до секции с новогодними украшениями. Посреди полок и гирлянд, опутанный монорельсом игрушечной воздушной дороги, возвышался силикоидный Дед Мороз. Он проникновенно смотрел на посетителя, из носа выметались радужные снежинки. Фёдор поспешил отвести взгляд. В глазах тут же зарябило от разноцветных — старинных! — стеклянных шариков, бус, пластиковых флажков и… пластиковых же ёлок.

— Рекомендую эту, — робот выстрелил манипулятором в кучу сверкающего барахла и вытащил приятно пискнувшую упаковку, — надувная, со встроенным амортизатором, суточным эффектом снега, огоньками, мокрым будильником и…

— Где настоящая, я спрашиваю?! — проорал Фёдор, перекрикивая звон колокольчиков.

— Сейчас прибудет хозяин, — испуганный робот втянул суставчатые манипуляторы в корпус и смылся.

«Ох, Снежанна, не скоро ты меня дождёшься», — печалился Фёдор, с опаской наблюдая, как упаковка с надувной ёлкой ползёт в родную кучу товаров.

Хозяин частного магазинчика оказался таким старым, что ему уже, вероятно, отказывали все реабилитационные центры: усохшим, сморщенным, как венерианский сфинксовый дятел, с дребезжащим каркающим голосом и серьгой в нижней губе. Колпак Деда Мороза, воздвигнутый на лысину в честь наступающего праздника, смотрелся бы хорошо, скорее, на Хэллоуин, чем на Новый год.

— Живые ёлки, — клацнул неожиданно белыми зубами дед, — ох, блин, я их помню! Они такие, пипец, как трава… зелёные. И пахли, да. Мне, мелкому говнюку, тогда было года четыре…

Федору недосуг было слушать историю жизни «питекантропа».

— Вы не знаете, можно ли их где-то найти? — перебил он.

— Сомневаюсь, что они остались, хотя… — старик поднял седые брови, почесал макушку. Новогодняя шапка сползла, под ней оказалась татуировка скалящегося черепа, — чувак, а попробуй пошарить на лыжных курортах — в лесу, в Сибирском мегасити.

Опять этот странный лес!

День третий

Сибирский мегасити мало чем отличался от Восточноевропейского. Камень, металл, стекло, переплетающиеся трубы капсульных шоссе, чёткие линии поясов-уровней. Разве что воздух холоднее, пронзительнее — по ощущениям, не по физико-химическому составу.

Фёдор сидел в офисе — помещении, которое терпеть не мог, — туркомпании «Пегас» и нервничал: слишком долго дама-представитель искала в Сети свободное место на курорте. Он бы сделал это молниеносно, но Фёдор не заехал домой, отправился сюда прямо из магазинчика.

Дама углядела нетерпение, извинилась:

— Места раскупают за год вперёд, я смотрю, нет ли отказников. Вот, нашла! Если вы готовы лететь прямо сейчас, вас ждут на курорте «Алтайский лёд». Бронировать?

— Я готов! — Фёдор шумно выдохнул. Он и не подозревал, что курорты настолько востребованы, надо свозить туда как-нибудь Снежанну.

Фёдор соскучился, он не связывался с любимой третий день. Поклялся же, что пока не раздобудет ёлку — ни-ни!

Курорт оказался в горах, вылизанных искусственным снежным покрытием, расчерченных линиями скоростных трасс, по которым скользили лыжные капсулы. Свет от стратосферных щитов мерцал в подъёмниках. Сквозь экраны шлемов Фёдор наблюдал за счастливыми лицами людей, которые никогда не видели настоящего снега. Впрочем, Фёдор его тоже никогда не видел.

В новом малиновом костюме с магнитными лыжами на ботинках Фёдор попытался обследовать окрестность.

На первой трассе он удачно увернулся от гикающих курортников, стремительно несущихся по склону. На второй — чуть не попал под робота: формирующий трассу танк тревожно засипел и замер. От столкновения спасла ограда с флажками, в которой новоявленный лыжник запутался и покатился под откос, унося с собой добрый десяток метров ограждения.

Фёдор выбрался из искусственного сугроба, слизнул с исцарапанной губы кровь, отстегнул лыжи и, тяжело дыша, залез в подъёмник, что понёс его на самую макушку горы. Возможно, оттуда он увидит, наконец, эти таинственные леса.

И другие мысли занимали Фёдора, пока он ехал: вряд ли здесь понравится Снежанне, разве что распитие кофе на открытых верандах горных шале и… мускулистые инструкторы. Потомственный виртуальщик в восьмом поколении, накачанными мышцами Фёдор не обладал, хотя и не стеснялся своей, вполне пропорциональной, фигуры.

Как он ни озирался, взобравшись на самую верхушку, пресловутого «леса» не обнаружил. Как ни расспрашивал гордых собой курортников и чопорных инструкторов — никто не понимал, о чём он толкует.

Фёдор плюнул и зайцем посетил еще парочку подобных мест. Зря.

В Японосити, кроме планктонных ферм, он нашёл лишь беломедвежий инкубатор, а из Нью-Кюрасао еле унёс ноги, случайно ввязавшись в непонятную игру, в которой полуголые участники валили друг друга в бассейны с мороженым.

Ёлочный след потерялся.

День четвертый

Голова раскалывалась от впечатлений, болела. В глазах рябило от бесконечного мельтешения разноцветных стенок скоростных туннелей. Под мышками чесалось. В коротких снах являлась душевая кабина и новёхонькая одежда.

Четвёртый день Фёдор встретил у терминала капсульной станции Индиополиса. Здесь, по словам минутного знакомца из Нью-Кюрасао, как будто бы использовали ёлки для ритуалов кустофариане.