Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Костер наш засыпают, – сказал я Арсену шепотом. – А это ты хорошо с комом земли придумал. Отвлекло это их. Сейчас уйдут.

Арсен моргнул в ответ. Вид у него сейчас был тот еще: лицо в синяках, мокрый, грязный от ползания по обрыву. Хотя я, наверное, не лучше. Разве что синяков у меня нет. Только один на шее от рук Дрона.

Мужики засыпали наш костер и ушли. Мы еще повисели на обрыве пару минут и забрались наверх. Кроссовки были на месте. Нож и спички тоже были на месте – под бревном, где я их и оставил.

– Лягухи с тобой? – спросил я Арсена, и тот кивнул.

Он показал футболку, в которую была завернута наша добыча. В футболке уже что-то дергалось: похоже, что лягушки были все же не дохлые, а оглушенные, и сейчас они приходили в себя.

– Отпустим, может? – спросил я Арсена. – Все равно костру конец.

Арсен подошел к краю обрыва и запустил десяток мелких лягушек в свободное плавание. Послышались шлепки по воде.

Я тоже подошел к обрыву: хотелось же посмотреть, как лягухи оживать будут. Но лягухи почему-то не оживали. Они минуту поболтались на воде кверху и книзу брюхами, подрыгали лапками и медленно стали тонуть.

– Все-таки сдохли, – сказал Арсен, скомкал футболку и отдал ее мне.

– Надо топать отсюда побыстрее, – сказал я. – А то еще кто-нибудь придет, и тогда точно мы получим леща за карбид.

Мы отряхнулись, обулись, подхватили оставшийся карбид и отправились в путь. Если я правильно помнил, дальше начинались детские лагеря. А значит, мы скоро упремся в забор.

– Знаешь, я что подумал, – сказал я Арсену. – На том берегу Урала есть старица. Урал в том месте загибается, и от него как будто пруд отходит вбок. Пацаны туда даже пару раз ходили купаться. Говорили, что там глубоко, купаться клево и рыбу прямо руками можно ловить.

– Хочешь рыбу там ловить? – спросил Арсен.

– Да не, на фиг рыбу. Я вообще не верю, что ее руками можно поймать: она же скользкая и мелкая. Я про другое думаю. Пацаны еще говорили, что там на берегу старицы есть дурдом. Ну, психбольница, куда психов привозят и содержат. Только это не психи, а нормальные пацаны, от которых родители отказались.

– Да?

– Ага. Ну, знаешь, как бывает. Пацаны нормальные, в футбол там во дворе гоняют, но в школе оценки – все двойки, дерутся постоянно и родаков своих вообще не слушают. Вот. А родаки же разные бывают. Есть хорошие, как мои или твои, которые думают: «Ну подрался Арсен, и ладно. Все дерутся». А есть такие, которые сразу ныть начинают: «Ой, как же так, что мой Петя подрался? Бандит растет. Надо его в дурдом сдать». Есть такие, точно тебе говорю. И такие вот звонят в этот дурдом на старице, и там этих пацанов перевоспитывают типа. Привозят их туда и каждый день учат, как жить и что делать.

– Правда?

– Да фиг знает. Но пацаны рассказывали. Старшие. Они там были и видели. Я даже сам видел, как с «Мадрида» одного малыша на скорой туда увозили. Он сначала велик угнал у наших, а потом упал с него и голову расшиб. Так вот, его сначала в больницу лечиться отправили, а потом в этот дурдом на старице.

– Пойдем посмотрим на дурдом? – спросил Арсен.

– Соображаешь! Эх, жаль, Струковых и Жирика нет. Можно было бы спасательную операцию устроить. Ну, знаешь, побег. Спасти пацанов, которых там держат.

– А если это неправда?

– Если неправда, то мы все разузнаем, а потом в старице искупнемся.

– А если нас поймают там?

– Вот какой ты ссыкун, а?! – ответил я Арсену. – Никто нас не поймает. А поймают, то мы им карбид в глотку засунем, а сами дернем по-быстрому. Ищи нас потом. Вон от рыбаков же дернули.

– Рыбаки сами ушли, – ответил Арсен.

– Да не ссы, короче, – сказал я ему. – Ты же вон вообще из Армении. Должен быть злой и дикий. У вас же там все злые и дикие.

– Почему? Мы не дикие.

– Вот заладил. Ну потому что! Что у вас там? Горы есть?

– Есть.

– Ну вот. Везде, где горы, там пацаны все дикие.

– Я не дикий.

– Ладно. Короче, дело к ночи. Не ссы, и все. Мы же из дома сбежали, нам назад пути нет!

– Я не сбежал. Мне вечером рабочих надо домой отпустить, – ответил Арсен.

Я махнул на него рукой. Шутки Арсен понимал туго, а спорить с ним было бесполезно. Честно говоря, мне самому было страшно топать в этот дурдом на старице, но перед Арсеном надо было держать себя как крутой. Потому я хорохорился.

– Все. Идем, – поставил я точку.

Чтобы попасть на старицу, нам надо было переплыть Урал. Я спросил Арсена, не боится ли он плыть через реку, и тот мотнул головой.

– Я часто на озере плавал. Умею, – ответил он.

– Ха! Это на озере. А тут течение. Будет относить вбок, так что береги силы.

Я Арсена пугал: Урал переплывать легко. Он стал совсем мелким. Самое сложное, что надо было сделать, это проплыть метров десять от берега, там где глубже всего. Потом начинается мель. Да, вся середина Урала – это отмели и иногда острова. Самое глубокое место, что бывает в середине, по пояс. Ближе к другому берегу опять становится глубже, а течение – сильнее. Тут снова надо метров пятнадцать проплыть, причем грести надо сильно, иначе будет постоянно сносить. А когда сносит, то и дыхалка сбивается быстро. Я вот как-то раз прошлым летом не рассчитал силы и совсем выдохся. Было дело такое. Пришлось Жирику и Саньку меня подтаскивать к берегу. Да-да, даже дохлый Жирик переплыл тогда без проблем, а я забуксовал. Было обидно.

В этом году я вырос и стал сильнее, чем в прошлом, и Урал переплывал без затыков. Хоп – и готово. Но мы с пацанами всегда переплывали возле Первого пляжа. Здесь же, рядом с Галькой, я не знал ни дна, ни течения. Я сказал об этом Арсену.

– Давай к обрыву с лягушками вернемся. Там чуть-чуть – и мель начинается, – сказал Арсен.

Я согласился, и мы пошли обратно.

– В одежде прямо поплывем? – спросил Арсен.

Хороший вопрос. О том, что делать со шмотками, я не подумал. Обычно мы с пацанами оставляли все шмотки на Первом пляже, когда отправлялись в заплыв. На другом берегу одежда нам была не нужна, потому что там все равно было нечего делать. У нас как: доплыл до другого берега – и обратно. Теперь же, когда мы собрались спасать психов, лучше бы нам снарядиться поудобнее. Если вдруг какая-нибудь засада, то в кроссовках сматываться быстрее, чем босиком. Да и в трусах через заборы перелазить труднее: того и гляди весь расцарапаешься.

– Надо что-то придумать с манатками, – ответил я.

– Можем сделать так, – сказал Арсен. – Ты до мели доплывешь, а я тебе с берега кину твои и мои кроссовки и одежду. Потом я доплыву. Мель пройдем, ты доплывешь до берега, я тебе опять брошу, а потом доплыву.

– Можно и так. Добросишь до мели?

– Доброшу.

– А если до другого берега далеко кидать? Если мель там будет дальше от берега?

– Одной рукой поплыву тогда. В другой – кроссовки.