Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Я не хотел сцепиться. Я просто мусор выносил. А потом платить не хотел. Почему мне платить? За то, что я из Армении и что только приехал?

– Ну не любят у нас чужаков, я тебе пять раз уже говорил об этом. Мы даже с «Мадридом» каждое лето деремся, хотя «Мадрид» совсем близко, через дорогу. Ладно еще, что с «Парижем» у нас войны нет. Тогда бы вообще, наверное, всех по больницам развозили.

– Я не чужак. Я просто приехал. А зачем вы с «Мадридом» деретесь?

– Блин, Арсен, ты прямо как монашка какая-то! Зачем деретесь? А что ходить и смотреть, как эти «мадридцы» по нашему двору гоняют? С Машкой дружат? Да, с той, в которую ты влюбился. Они не наши, и нефига им с нашими девчонками дружить.

– Ничего не влюбился, – Арсен нахмурился.

– Да точно втюхался, – я засмеялся и нагнулся поправить кроссовку, чтобы натирала меньше.

Арсен меня толкнул. Несильно, но этого хватило, чтобы я улетел с тропы и навернулся в кусты.

– Охренел, что ли?! – я вскочил и толкнул Арсена в ответ, но он устоял.

– Ничего не влюбился.

– Ладно. Хрен с тобой. Еще раз толкнешь – в рожу получишь.

Впереди показалась вода. Это и была та самая старица, о которой говорили старшие пацаны. Старица выглядела как большой и длинный пруд. В нее по маленькому каналу затекала вода из реки. Деревья и кусты тут росли особенно густо. Не продерешься. Мы пошли по тропинке вдоль берега старицы: куда-нибудь она нас да выведет. Одежда наша высохла, и идти стало даже приятно.

– А почему вы боитесь старших и не деретесь с ними? Они же вас избивают и деньги отнимают.

– Ха! Потому что они сильнее и старше. А Костян с его братом Ромой – они вообще отморозки. Ты просто не знаешь, что они могут сделать, если ты их вдруг не послушаешься. Да и везде так. Пока ты маленький, тебя бьют, потом вырастаешь – сам гоняешь мелких. И во дворе, и в школе так. Только не говори, что у тебя в твоей Армении было не так.

– Не так. Мы на военной базе жили. Там детей вообще было двое: я и моя сестра. А школу, куда я ходил учиться, открыли только. Там старших классов не было. Мой шестой и был самым старшим. Но мы никого не били и денег не просили.

– Да потому что и денег у вас, наверное, там нет. А не били – ха, знаю я горных туземцев: там у вас кого тронешь, сразу родаки зарежут кинжалом.

– Нет, не так.

– У нас-то точно не так. Если ты чужак и только приехал, то сначала тебя маленько лупцуют, потом пообвыкнешь, а потом ты как свой. А там уже тебе четырнадцать, и ты сам старшак.

– А я бы собрал всех и побил бы Костика. Один раз побить его, так он поймет, что вас много, и лезть не будет.

– Толпой малышей Костяна, может, мы и одолеем, если он один будет. Но у него же тоже друзей полно. Старших. А у него друзья, знаешь, какие дебилы? Таксист, Рома и Даня – это еще из нормальных. Мы иногда вместе гуляем, свинец там плавим или против «Мадрида» воюем. А некоторые его друзья вообще тупые, умеют только колоться и драться.

– Зато он поймет, что если вы его один раз побьете, то можете и второй раз так же собраться и побить.

– После первого раза он нас убьет всех.

– Ничего не убьет. Он напугается. А так он не боится, потому что вы все боитесь.

– Слышь! Ты умный такой, да? Давайте типа соберемся и Костяна набуцкаем? Жопу ему на глаз натянем? Вот ты сам сначала натяни, убеди всех мелких пацанов с тобой пойти против Костяна драться, и тогда поговорим. Жирик в штаны надует, Санек нас пошлет, потому что понимает, чем это светит, а остальные… а остальные молчать будут. Но прежде кто-нибудь Костяну стукнет, что ты против него вонь разводишь, и все. Кранты тебе. И сестре твоей кранты. Мотоциклом он своим старым тебя переедет.

– И подговорю всех. И ему будут кранты, а не мне!

– Слушай, вот чего ты вообще так на старшаков набух? Тебя даже и били ведь за дело. Сначала на боксе, но тут всех бьют. Бокс – на то и бокс. Потом у подъезда, когда ты Костяна послал. Ну послал же?! Вот и получил. А то, что на три сотни он тебя поставил, ну да. Но ведь снял же должок? Снял. Не должен ты больше никому денег.

– Этот Рома не по правилам меня в боксе побил. Ногами. А ногами нельзя. А у подъезда Костя Тому обидел. А Тому я не дам обижать.

– Тома это кто?

– Это моя сестра.

– А мелкая твоя, да?

– Да.

– Ясно. Ладно, как хочешь. Но я бы просто успокоился. Ну, может, разве что вызвался бы с Костиком побоксировать на пенопласте и двинул бы ему со всей силы. Но это сложно – двинуть ему, когда вы один на один. Сразу тебя ухлопает, хоть он и наркоман.

Мы шли по тропинке дальше. На старице никого не было и никто не купался. Вода была мутная, как в Урале, и иногда расходилась кругами. Громко трещали насекомые.

– Искупнемся, может? Тут глубоко, классно, – спросил я Арсена.

– А как же дурдом?

– Да. Прав ты. Сначала дела. Там, может, пацаны томятся в этом дурдоме. Надо разведать. Искупаемся потом.

В пруду раздался плеск. Рыба какая-то здоровая сиганула. Надо будет сюда с удочкой прийти рано утром. Удочка у меня была. Маленькая, но телескопическая. И не бамбуковая, как у Струковых, которая постоянно ломалась. Удочку мне подарил отец на десять лет. Он же показал, как приделывать поплавок и грузило. Это оказалось легко. А вот привязывать крючок было сложно: никак не вились у меня эти петли. С тех пор на рыбалке я был раз двадцать: два раза мы уезжали далеко с отцом, а остальное время с Саньком или Диманом ходили рыбачить на Урал. Клевало на Урале плохо, но время от времени и тут мы вытаскивали ершей и уклеек. Струковы отдавали пойманную рыбу своей кошке. Я свой улов чистил, жарил и ел только сам.

– А ты на рыбалку ходишь? Удочка есть?

– Нет. Ни разу не был. В Волгограде я был очень маленьким, а в Гюмри на базе рек у нас не было.

– Понятно. Ну ладно, научим. Что и удочки нет? И где ты плавать тогда научился?

– Нет удочки у меня. А плавал в бассейне. И в озере.

– Из палки тогда сделаем удочку. Вместо колец для лески подобьем гвозди, катушку изолентой примотаем. Все. Для начала пойдет тебе.

– Забор, – сказал Арсен.

– Чего?

Арсен остановился и махнул рукой вперед. Там был забор. Невысокий, чуть выше меня и Арсена, но перелезать такой неудобно: забор был с колючей проволокой на самом верху.

– Точно, секретный дурдом, – сказал я.

Мы подошли ближе. Тут наша тропинка раздваивалась налево и направо вдоль этого забора. Колючая проволока оказалась ерундовой: всего в один ряд и без наклонов. Перешагнуть такую легко.

– Посмотрим, а потом полезем? – спросил Арсен.

– Да. Давай влево сначала.

Мы пошли по тропе влево, все так же вдоль старицы. Заросли стали пореже, и за забором показалось здоровое здание. Я посчитал этажи – четыре. И крыша не плоская, как обычно у таких вот построек, а углом. Сам дом был прямоугольным, но меньше наших дворовых домов. Рядом со зданием виднелись пара каких-то сараев и парковка. На ней стояли три легковушки и скорая помощь.