Роман Зинзер - Марк, выходи!

Во дворе и в школе Вера ни с кем не дружила. Она гуляла и ходила домой из школы одна. Я даже как-то спросил Димана, почему он только к Машке с Ленкой набивается в компанию со школы идти, а к Вере – нет. Вера ведь нестрашная. Ну не такая крутая, как Машка, ясный пень, но все равно нормальная. Портфель бы ей потаскал. Подружились бы. А то, что сестра Бажова, – ну и ладно, с девчонками же можно, хоть Бажова она или нет. Диман тогда наморщился.

– Да она тупая. Отсталая. Она у нас хуже всех учится. Де-ре-во! – Диман постучал себя кулаком по лбу.

– Да ладно. Не похоже, – сказал я.

– Это правда, – добавил Санек. – Ее все в школе чморят. Жалко ее.

– Она даже читать нормально не умеет, – сказал Диман. – Она как даун. По математике – никак, по русскому – тоже. Короче, у нас даже самые «тормоза» в классе лучше учатся и читать хоть как-то умеют. А она же, знаешь, как: ей книжку дай в руки, скажи: «Читай!», – она вроде бы читает, но ни фига непонятно, потому что буквы в словах переставляет, и какая-то хрень получается.

Я промычал что-то в ответ. Мне Вера тупой никогда не казалась. Может быть, потому что я с ней не учился. Странной – ну да, а тупой – совсем нет.

– Ты знаешь же нашу «Эстраду»? – спросил меня Диман тогда.

Я покачал головой. Что такое «Эстрада», я не знал.

– Ну, у нас за школой есть заброшенная здоровая сцена, там раньше концерты какие-то были, а теперь все заросло. Там школьные наши все встречаются: подраться, покурить, разобраться с кем-то. Сцена как раз загораживает школу, и никто не спалит. И училки не в курсе, что мы на «Эстраде» собираемся. Костян там постоянно из мелких деньги выбивал, пока в школу ходил. И Рома тоже. Это и есть «Эстрада».

– Ну и что? Вера-то причем? – спросил я Димана.

– Вот, – продолжил Диман, – в прошлом году в школе все пацаны узнали, что в нашем классе дурочка учится, что она такая тупая, что даже читать и писать не умеет…

– Да у вас там, в тридцать четвертой, до фига пацанов, кто писать нормально не умеет, – сказал я.

– Пацанов – да, а девчонки все умеют. А Вера – нет, – ответил Диман. – Так вот, у нас когда физра была и мы на улице бегали, старшие заманили Веру на «Эстраду», сказали, что сейчас покажут что-то интересное. Ну, Вера и пошла. И еще несколько девчонок и пацанов с нашего класса сбежали посмотреть, как над Верой издеваться будут.

– И ты сбежал? – спросил Санек брата.

– Ну да, чего бы мне рассказывать, если я бы сам не видел. Интересно же.

– Лучше бы ты на физре бегал, – сказал Санек.

– Физра для дебилов, – ответил Диман.

– Ну а дальше?

– А дальше привели Веру на «Эстраду» – там уже штук тридцать пацанов собралось, – взяли Веру в кольцо, дали ей учебник по чтению и сказали читать.

– А кто сказал?

– Костян и сказал. Или Рома, я не помню уже, – ответил Диман. – Они открыли учебник, там какое-то стихотворение было, и сказали Вере читать. Вера на всех посмотрела, пацаны все начали ржать, а Вера – плакать. Но старшие приказали читать или рюкзак у нее заберут и порвут.

– Она с рюкзаком, что ли, на «Эстраду» пришла?

– Ага. Физра все равно была последним уроком, а потом домой. Мы все уже с рюкзаками были. Короче, Вера начала читать, и это вообще ржач был. Знаете, как она читала? Ну, хотя знаете. Так только дурочки могут. Причем читает Пушкина и ревет. Старшие ей орут: «Чего ревешь-то, дура, если читать не умеешь? Вон даже Таксист читать умеет», – а она ревет. Ну не в голос ревет, а просто вся красная стала, и слезы катятся. Прикольно было тогда. Поржали все. Потом ее еще писать и считать заставили.

– Дебил ты, Диман, – сказал Санек. – Вот чего вы до девчонки докопались?

– Ну а чего она тупая такая? – спросил Диман. – Там потом еще Таксисту дали почитать. Вот уж кто дебил! Так нет, нормально прочитал все Таксист. А Вера – нет.

– Да ты сам ни один стих наизусть выучить не можешь, и по истории у тебя два. Вундеркинд, сука, несчастный! – сказал Санек.

– Но читать-то я могу. А история эта скучная просто. Чего сразу дебил-то?! – обиделся Диман на Санька.

– А еще вот что, – продолжил рассказывать Диман. – Старшие у нее потом рюкзак все же забрали. Пока Верка читала, они его выпотрошили, и там у нее до фига всяких рисунков было. Ну всякие девочки, мальчики, зверушки – такая вот девчачья фигня. Прямо много рисунков, на полрюкзака. Полрюкзака учебников, а половина – рисунков. И во всех учебниках тоже рисунки. Она, похоже, вместо того, чтобы читать научиться, рисовала вот это все. Костян тогда сказал школьным пацанам, что Вера – это сестра Коляна Бажова из «Мадрида» и что мы с «Мадридом» воюем.

– Ну а потом?

– А потом Костян потряс рисунками перед Верой и сказал, что сожжет все, чтоб ее брату стремно было воевать с нами, чтоб знал, что мы, «Тринадцатый городок», все равно круче. Вера тогда совсем разревелась и начала вопить: «Отдай! Отдай!». Благим матом орала. Пацаны тогда испугались, что их сейчас услышат училки и припрутся все на «Эстраду». Верке сунули ее рисунки обратно, отдали рюкзак и отправили домой.

– Так вернули все-таки рисунки-то? – спросил Санек.

– Вернули. Но на следующий день, правда, у нее рюкзак сперли. Опять она ревела.

– Я всегда знал, что в «А» классе дебилы одни учатся, – сказал Санек.

– Ой, дебилы! А в «Б» ангелы все лупоглазые, да? Половина вашего «Б» тогда тоже на «Эстраде» была. У вас просто даунов нет, а у нас есть, – ответил Диман.

Это было в сентябре прошлого года. Диман сказал, что потом история с «Эстрадой» и Верой как-то дошла до классухи 6 «А» и было родительское собрание. Классуха рассказывала о том, как нехорошо обижать девочек, говорила, что Вера и правда отстает от всех по учебе и лучше бы ее перевести в другую школу. Для тормозов.

– Вы прикиньте, сама классуха сказала, что Вера – дура. Это она типа ее так защитить хотела, – добавил Диман. – Ясный хрен, до нее еще больше докапываться стали.

Санек мне потом рассказал, что Диману влетело от их мамы Натальи Михайловны за то, что он водится с Костяном и прочими отморозками, и за то, что ходил смотреть, как издевались над Верой. Он неделю гулять не ходил, и месяц ему не давали никаких карманных денег. Наталья Михайловна даже водила Димана к Бажовым и заставила его извиниться перед Верой. Диман через силу извинился, а Вера покивала и вернулась к своим рисункам, которые были разбросаны по всему полу ее маленькой комнаты.

– Если старшие пацаны узнают, что я к Бажовым ходил, то кранты мне, – сказал как-то Диман мне и Жирику.

– А что извиняться, если эта Вера и правда тупая? – спросил Жирик.

– Мама говорит, что Вера совсем не тупая. Просто у нее дисле… дискле… Короче, у нее какая-то фигня с головой, что она писать и читать нормально не может.

– Ну так это и есть тупость? Даун? – удивился Жирик.