Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Арсен из Армении, – вступился я за друга.

Странно. Два дня назад я задавал те же самые вопросы, а сейчас мне почему-то было неловко. Наверное, Арсену уже надоели эти расспросы. Мне бы надоели.

– Армения, Армения, – задумалась Вера. – Я не знаю, где это. Там тепло?

– Тепло, – ответил Арсен.

– Теплее чем тут?

– Внизу – теплее, в горах – холоднее. Только я не был в горах, – ответил Арсен.

Мы уже шли по Лётке, и прямо перед нами была парашютная вышка. Но пока мы были еще далеко от нее, и она казалась не такой огромной и не такой старой и ржавой.

– А мы не провалимся? – спросил Арсен.

– Да я там сто раз уже был, – ответил я.

И правда, на вышке из нас троих бывал только я. Девчонок на такие дела не брали, а Арсен был еще новичком. Мне снова захотелось покомандовать.

– Не провалимся, не бойтесь, – добавил я.

Вышка выглядела страшно. Сплошной железный скелет, только ступеньки лестницы и полы между этажами были деревянными. Вряд ли эти деревяшки кто-то когда-то менял. Хрустели они всегда очень громко. Но тут главное не думать. Идешь себе и идешь. Поднимаешься вверх. Чуть замрешь на каком-нибудь среднем этаже, переведешь дух, глянешь вниз – и все. Дальше идти уже ссышь, потому что чувствуешь, как вышку качает от ветра и все ржавые ребра этой махины трутся друг о друга. А когда идешь, то ни раскачивания, ни ржавого хруста незаметно. Только уже наверху до тебя дойдет, что все тут на соплях держится. Но ведь ты уже наверху.

А какое удовольствие потом спускаться с этой вышки, когда понимаешь, что с каждым шагом падать тебе все ниже и ниже! Когда доходишь до второго этажа, можно вообще не бояться. Все. Дело сделано. Даже если пол на втором этаже провалится, то ничего тебе не будет. Невысоко ведь уже.

– Ну, вперед, – сказал я и пошел по лестнице первым. – Главное – не тормозите и двигайте лапами. Это почти как в горы.

Я был уверен, что Арсен или Вера обязательно где-нибудь застрянут и надуют в штаны, забоятся лезть дальше, но ничего подобного. Арсен шагал с суровым лицом: ему явно было страшно. А Вера как ни в чем не бывало взбегала по лестнице, смотрела вниз и бежала дальше. На третьем этаже вышки, однако, она запыхалась и пошла медленнее, но все так же весело и бесстрашно. Я позавидовал. Я на эту вышку вообще влез только с третьего раза. В первый раз забоялся и не полез до конца, а во второй – уронил вниз ключи от дома, и пришлось спускаться и искать их в траве. Хотя я даже обрадовался, что ключи уронил. В третий раз я все же забрался. Тогда со мной был Жирик, и перед ним нельзя было струсить и не залезть.

– Классно, – сказала Вера, когда мы дотопали до самого верхнего этажа.

– А потом тут с парашютом прыгают? – спросил Арсен.

– Вон за тот крюк цепляются, – я показал на штуку, похожую на подъемный кран наверху вышки, – прыгают, а крюк отцепляется.

Сегодня ветер дул сильнее, чем в прошлые разы, когда я поднимался на вышку. Арсен держался за перила и смотрел вдаль, а Вера села на пол у самого края, схватилась за перила и свесила ноги в пустоту.

– Давайте посидим, – сказала она.

Сидеть так, как сидела Вера, мне не хотелось. Чуть сильнее подует, качнет, ты на миг отпустишь перила – и все. Кранты. Летишь вниз без парашюта.

Пока я думал, Арсен сел рядом с Верой и вцепился в перила. Я сел тоже.

Вера встряхнула головой и посмотрела на нас.

– Спасибо, – сказала она.

– За что спасибо?

– Что взяли меня. Тут как в горах. Высоко. Вот даже «Юбилейный» видно. И мост.

– А-а. Пожалуйста. Не грохнись только, а то твой братик нам уши открутит, – сказал я. – Ну, попробует открутить.

– А почему ты не был в горах, если у вас там много гор? – спросила Вера Арсена.

– Я на военной базе жил. В горы нас не пускали.

– А там холодно, да?

– Там снег всегда.

– Значит, холодно. Я бы хотела пойти в горы, так чтобы надолго.

– Да что там делать-то? – спросил я. – Ну посмотрел – и ладно. Замерзнешь только.

– А давайте подумаем, что надо взять с собой, чтобы в горы пойти, – сказала Вера.

– В поход?

– Может, и в поход. Не знаю. Просто в горы.

– Теплую одежду, – сказал Арсен. – И еду.

– Консервы, – добавил я. – Спички, нож. Оружие какое-нибудь.

– Нет, это все не то, – ответила Вера.

– А что еще-то? Ну, компас. Только кто им пользоваться умеет? Нам как-то объясняли в школе, но я ничего не запомнил.

– Веревку. Газету для костра. Свечи, – сказал Арсен.

– Палатку.

– А я бы орехи взяла. Снежные гоблины любят орехи.

– Кто?

– Снежные гоблины. В горах живут, – ответила Вера. – А оружие нельзя с собой брать. И спички нельзя. Они почему в горах живут, где холодно? У них от тепла кровь закипает. И от вашего костра тоже закипит.

– Это почему? – спросил Арсен.

– Потому что, мы по биологии учили, есть теплокровные звери, а есть холоднокровные. Теплокровные – это мы. Нам тепло нужно. Поэтому дома у нас батареи, мы жжем костры и еду горячую любим есть. А снежные гоблины – они другие. Им холод нужен. Холодная еда. Чуть тепло – все, капец. А еще есть водные гоблины. Они тоже холоднокровные и живут глубоко в воде. Там тоже холодно.

– Фигня какая-то, – сказал я. – Никто в воде не живет. Рыбы только. А в горах люди живут. В домах.

– Это не люди, а гоблины. Вот тебя почему с вашей военной базы в горы не пускали? – спросила Вера Арсена.

– Потому что база – секретное и важное место. Там никого не отпускают, чтобы если вдруг война, то все на месте были. Да и не пускают детей в горы без взрослых.

– А почему?

– Замерзнуть можно. Или упасть со скалы.

– Нет. Вы же ходите без взрослых на Урал купаться. И ничего. Никто не тонет. А в горы вас не пускали из-за гоблинов. Просто взрослые знают, что они там есть, а дети не знают. Это как Дед Мороз. Дети в него верят, а взрослые знают, что нет Деда Мороза.

– Ты это все сама придумала? Почему об этом по телевизору не рассказывают?

– А почему по телевизору не рассказывают, что Деда Мороза не бывает? – спросила Вера. – У взрослых свои секреты.

– Мм, – произнес я и сплюнул вниз с вышки. Слюна до земли летела долго, но не разбрызгалась на части, как это бывает с водой.

– И нельзя в горы со спичками ходить и с оружием, – сказала Вера. – Гоблины их чуют и сразу нападают на таких людей.

– И что делают?

– Гипнотизируют. Человек садится на снег и просто замерзает. В ледышку превращается.

– То есть его не съедают? – спросил Арсен.

Ему было очень интересно слушать россказни Веры. Я же все больше думал о том, что это именно Вера придумала про ту секту – Сета и Митру, из-за которых пацаны со школы чуть сами себя не взорвали в канализации. Точно она придумала. Бажов просто стырил придумку.

– Нет, сначала не съедают. Снежные гоблины не могут прикасаться к теплому или к тому, что может стать теплым. Поэтому спички и ружье они не трогают. Ружье ведь, как ни гипнотизируй, все равно может выстрелить, правда? А люди замерзают. Некоторых людей гоблины потом забирают к себе и съедают, но если еды у них уже много, то просто оставляют лежать там, где загипнотизировали.