Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Ты жив там? – спросил Жирик из кухни.

Я что-то крикнул Жирику и продолжил думать на унитазе. Я вспомнил, как отец на меня вчера смотрел. Как будто я обоссался при людях. А ведь все из-за Костяна и его вонючих денег. Точно, надо его избить.

Да, начать можно с Жирика. Узнать, что он думает, а там уже и других мелких подбить. Санек будет за, может, не сразу, но согласится. Он вообще Костяна терпеть не может, только он умный и не говорит об этом. Диман будет делать, как его брат скажет. А если Струковы будут за, да и Жирик подтянется, и я, то и остальная дворовая мелочь пойдет с нами. Вот только если все получится, то не повоюем мы больше с «Мадридом» со старшаками. Я вышел из туалета.

– Еще будешь? – спросил я Жирика и кивнул на чайник.

– Давай.

– Говорят, против Костяна народ собирается, – сказал я.

– Чего?

– Только старшакам не говори, – предупредил я Жирика. – Ну, Костян всех малышей достал. Вот. И я вчера слышал, что пацаны думают как-нибудь собраться и дать Костяну леща. И Роме тоже, чтобы не докапывался больше.

– Да он прибьет всех на фиг! Серьезно, прибьет. Он же наркоман и без тормозов совсем. А кто говорит?

Странно, я думал, что с Жириком будет проще всего. Проще убедить его поучаствовать в битве с Костяном. Жирика никогда никуда не берут, даже малыши наши с ним не дружат, только я да Санек с Диманом. И то больше из жалости, чтобы Жирик один не болтался по двору и не ныл. Да он первый против Костяна должен переть. Но, наверное, его больше всех зашугали. Жирик трусил. Даже больше меня трусил.

– Ну… пацаны говорили. Со двора. Я слышал недавно. Хотят собраться и избить Костяна.

– А потом он их всех изобьет, – повторил Жирик.

– Ну, наверное, да. Зато не полезет больше. Будет бояться.

– Он будет бояться, а вы все потом ходить не сможете. Это же Костян. Да вы даже Рому не осилите. Куда там Костяна?!

– Жирик, не трусь так, е-мое, – оборвал его я. – Никто никого еще не бьет. Так просто. Услышал я. Может, просто пацаны балаболили.

– А я слышал, что мы с «Мадридом» скоро снова биться будем. На выходных.

– На выходных? Кто сказал?

– Пацаны вчера сказали. Старшие. Они в «Париж» ходили. Санек с Диманом тоже ходили.

– Зачем в «Париж»?

– Я сам не знаю. Я не ходил. Я же у бабушки был. Санек вечером говорил, что ходили договариваться.

– О чем договариваться? Костян сам в «Париж» пошел, что ли? Просто так?

– Наши старшие хотят, чтобы мы вместе с «Парижем» против «Мадрида» на выходных дрались. «Париж» со своими пацанами, мы – со своими, чтобы вообще «Мадрид» разнести раз и навсегда. Я так понял.

«Париж» все мы, конечно, знали. Главная школа нашего двора – тридцать четвертая – была в «Париже». Но школа – это школа, а между «Тринадцатым городком» и «Парижем» раньше никаких стычек не было. Далеко мы друг от друга, минут пятнадцать пешкодралом. Пока до «Парижа» дойдешь, забудешь, что хотел. Поэтому нам на «Париж» и «Парижу» на нас было пофиг. Даже в тридцать четвертой школе «парижские» пацаны не трогали тех наших, кто там учился, а наши не лезли к ним. А у Костяна с Ромой там вообще было полно школьных друзей, с кем они еще малышами по подъездам шаландались.

– И что? Теперь «Париж» за нас будет?

– Не знаю. Меня домой позвали, когда Санек рассказывал.

– Как всегда, блин.

– Говорят, может, даже меня возьмут.

– Куда?

– Ну, с «Мадридом»-то. Все силы нужны, чтоб надрать их.

Жирик все мечтал о том, как его на войну возьмут с «Мадридом». Когда-нибудь, может, и возьмут. Но мне почему-то не верилось. Отец-то у него как был ментом, так им и остался. А Костяну зачем с этим связываться? А вот если бы Жирик согласился против Костяна, то уже было бы легче. Там и Санька можно было уговорить, и остальные тоже бы согласились. Но про «Мадрид» надо тоже подумать: интересно же. До выходных еще три дня. А Арсена позовут против «Мадрида» воевать? Хотя куда там Арсена?! Арсен у Костяна сейчас враг номер один.

Я еще раз сходил в туалет. Похоже, что живот мой успокоился. Я помыл тарелку и чашки, и мы с Жириком вышли на улицу. Было уже одиннадцать, и солнце начинало печь, было жарко как в бане. Даже красной саранче, которая в этом году заполнила наши улицы, было тяжело летать. Она и не летала. Разлеглась вся по кустам.

У моего подъезда на лавке сидели два мелких пацана. Совсем мелких. Лет по девять. Они как раз наловили себе полбутылки красноперой саранчи и ставили над ней эксперименты: втыкали в зад насекомому соломинку и отпускали его прыгать. Или через шприц накачивали «прыгуна» водой, пока тот не помрет. Или… или просто отрывали саранче голову и смотрели, как без этой самой головы она еще пару раз умудрялась попрыгать. В прошлом году мы тоже так делали. В этом возиться с «кузнечиками» нам было уже не по возрасту. Саранча – развлечение для карапузов.

– А ну пошли на хрен отсюда, живодеры, – шугнул Жирик мелких.

Пацаны подняли на него глаза и послали его. Они Жирика знали. Они даже знали, что Жирик сам трус и бояться его нечего.

– Валите, валите, салаги, – поддержал я друга. – А кузнецов выпустите.

Карапузы послали и меня, потому что их было двое и нас было лишь двое. Но мы с Жириком были старше, а значит, тут и думать было нечего. В бой. Я пнул одного «щегла» под колено, тот надулся, но драться не полез. Потом оба малыша встали с лавки, вытряхнули бутылку с полудохлыми «гадами» и пошли вглубь двора.

– Чуют, чем пахнет, – сказал гордый победой Жирик, хотя гордиться тут особо было нечем.

Мы зашли за Саньком и Диманом Струковыми. Они сказали, что выйдут минут через пять. Я хотел еще зайти и за Арсеном, но потом передумал. Сначала узнаю, что Санек думает про то, чтобы отметелить Костяна. А то Арсен ведь сразу завопит: «Давайте изобьем, давайте изобьем!». Я же хотел сначала все разузнать.

– Знаете, что вчера было? – спросил нас с Жириком Санек, когда вышел из подъезда. Диман появился следом за ним.

– С «Парижем» против «Мадрида» на выходных будем? – спросил я. – Мне так Жирик сказал.

– Ни фига. «Париж» с «Мадридом» против нас будут, – ответил Санек. – В субботу. Эту.

– Как? – спросили и Жирик, и я.

– Вот так. Бажов их подбил. Как – не знаю. Но теперь мы одни против двух дворов. Хоть дома сиди, чтоб с глазами целыми остаться, – сказал Санек и усмехнулся. Усмешка значила, что дома он, ясный хрен, сидеть не будет. Вот еще трусить!

– А Жирик мне только что говорил, что наоборот… – начал я.

– Не. Не так все. Я тоже думал, что это мы с «Парижем» идем договариваться. Но потом Рома сказал, что «Париж» купили, что они все уроды и теперь против нас прут. А базарить мы ходили вчера, чтобы «Париж» отговорить. У Ромы с Костяном там друганы есть, они и свели с их главным дворовым, чтобы побеседовать.