Роман Зинзер - Марк, выходи!

– Избить Костяна и его брата. Пацанов со двора, – ответил Арсен.

– А я – чтобы от меня в новой школе отстали, – сказала Вера. – А ты, Марк?

– А я ве… – договорить я не успел. Вера меня перебила.

– Смотрите, – сказала она и показала пальцем куда-то в сторону гаражей.

Я пригляделся. Это был Дрон. Точно, Дрон. Он перелез через забор Лётки и шел в сторону нашей вышки.

– Прячьтесь, – сказал я и сел на корточки. – А то этот Дрон заметит нас и докапываться начнет.

– Да я его знаю, – проговорила Вера. – Он за моим братом заходит иногда.

– Зачем? – спросил я.

– Не знаю, – ответила Вера и пожала плечами. – А он наркоман, да?

– Да, может, он тут колется, чтобы никто не видел.

Мы легли на животы и выглянули с края вышки. Похоже, что колоться тут Дрон не собирался. Он подошел к вышке, расстегнул штаны и справил свои дела прямо на железную лестницу, по которой мы поднялись наверх. Я боялся, что он полезет к нам, но пронесло. Дрон застегнулся и пошел дальше через баскетбольное поле. Минуты через три он пропал в кустах.

Мы пролежали еще минут пять. Дрон не возвращался. Скорее всего, ушел через другой выход из Лётки.

– Валить надо отсюда, – сказал я.

Мы все трое встали и сбежали по лестнице с вышки. Мне уже очень хотелось сытно поесть и лечь спать. И не под деревом на Урале, как я мечтал утром, а дома в кровать.

Так у меня и вышло. Вера после Лётки пошла домой, Арсен свалил провожать своих монтеров. У моего подъезда стояла мама и всматривалась в даль. Я подошел к ней.

– Пойдешь домой? Я волновалась, – сказала она. Голос у нее был тихий и немного дрожал.

Я думал, что она меня будет ругать, но ничего такого не случилось. Мы зашли в подъезд и поднялись на наш третий этаж.

– Только перед отцом извинись, – сказала мама и открыла квартиру ключом.

Отец что-то чинил в коридоре, когда мы вошли. Он ничего не сказал, а я промямлил извинения. Отец повернулся, кивнул мне и продолжил ковыряться с проводами, которые вели к коридорному телефону.

Я ушел мыться, а потом мама меня накормила. Отец продолжал молчать. Не знаю, то ли ему было стыдно, то ли я его чем-то сильно подвел. Ну а что он хотел? Я же не девочка, чтобы ходить во дворе с бантиком и чтобы вот все было без проблем. С нашими старшими всегда какая-то фигня случается: то денег им дай, то сделай для них что-нибудь. Тут или ты крутишься, или в зубах танки смогут развернуться.

Дрых я как убитый. Только крик: «Марк, выходи!» – с улицы часов в десять утра поднял меня с кровати. Да уж, поднял. Стоило мне встать, как я почувствовал «кручение» в животе и бегом ломанулся в сортир. Ох, как меня там хлестало! Минут пять без перерыва. Вышел я из туалета на трясущихся ногах и с сухими губами. Что это было? Вчерашние раки и яблоки? Или, может, воды наглотался?

В дверь позвонили. Я прислушался к животу и отошел от туалета, чтобы открыть дверь. За дверью стоял Жирик. Ему надоело кричать мне в окно, и он решил зайти.

– Спишь, что ли? Пойдем гулять.

– Зайди, – ответил я ему. Жирик вошел и разулся.

Дома никого не было, родаки ушли на работу. Мне надо было умыться, что-то поесть, и тогда я буду готов идти на улицу. Жирик пошел со мной на кухню. По пути я еще раз зашел в туалет.

Я был голодный. Странно даже, я ведь понимал, что я сейчас поем и сразу надо будет в тубзик бежать.

– Ты будешь? – спросил я Жирика и потряс пачкой сосисок перед его носом.

Жирик отказался. Жирик всегда отказывался поесть. Наверное, поэтому он такой дрищ. Санек, наоборот, всегда был готов съесть хоть слона, когда заходил ко мне. Я вскипятил воду и налил Жирику чаю, тот бросил туда две ложки сахара, взял конфету и принялся за расспросы. У Жирика всегда было такое вопросительное лицо. Всегда он был готов порасспрашивать. Я это знал.

– Что вчера делал? – спросил Жирик.

Тут я задумался. Не рассказывать же ему, что я из дома ушел. Раз ушел, то тогда что я сейчас делаю дома? Значит, не по-настоящему ушел. Нездорово это, и не надо Жирику знать, что я так быстро сдался. За день всего. Хотя знал бы он, как жрать под вечер хотелось, сам бы домой к маме прибежал.

– В дурдом на старице ходил, – ответил я. – Помнишь?

– Ни фига себе, – удивился Жирик. – И как там? Что там? Пацанов ведь держат, да? Один ходил? Вот ты мужик!

– С Арсеном.

– С ним? – Жирик отхлебнул чаю, но умудрился спросить с полным ртом. – А что меня не позва…

– Ты у бабушки был, – ответил я. – Я заходил.

– Блин, да. Вот вечно так, – сказал Жирик, – как что-то интересное, так меня к бабке отвозят.

– Да ладно, не реви. У тебя нормальная бабка.

Бабушка у Жирика была очень хорошая. Добрая даже. Она раньше жила вместе с Жириком и его родаками, а потом куда-то съехала. Но пока жила тут, всегда меня чем-то угощала. Яблоком или конфетой. Хорошая бабка.

– Да блин, у нее скучно. И как там, в дурдоме-то? И что Арсен? Теперь подружились?

– Да чего подружились-то сразу? Ну так, сходили вместе. Не с кем просто было. Струковы в зубодралку ушли, ты тоже уехал, – ответил я. – А дурдом… Короче, там и правда дурдом. И пацаны все дебильные. Типа детского лагеря. Ну, знаешь, как на нашей стороне «Дубки» или «Янтарь», но только пацаны там шпоки какие-то. Не то, что мы думали. Никого туда тайно не увозят от родаков. Там просто все дауны и шпоки. И по собственной воле туда все приехали.

– Блин, – опять сказал Жирик.

Мои сосиски вскипели. Я выложил их на тарелку, налил чаю и сел ковыряться с едой. Сосиски я не очень любил, но вчерашняя жареная картошка с котлетой, которые стояли в сковородке в холодильнике, были еще хуже сосисок.

– Да говорю тебе, не реви. Нас там чуть ментам не сдали. Мы влезли внутрь, пацанов спасти хотели, а те воспиталку позвали и выход нам заперли. Ладно, что хоть Арсен придумал через окно по трубе вылезти.

– Круто, – сказал Жирик. – Круто это он придумал. А ты говоришь, что не подружились. Вон от милиции вас спас, – сказал Жирик.

– Да я бы и сам через окно полез. Другого пути-то не было.

– А когда еще туда пойдете? Черт, это же за Галечным и через Урал плыть. Далеко…

– Боишься?

– Ни фига. Пойдете? Позовите меня.

– Пойдем. Попозже. Пусть там психи успокоятся и про нас забудут. Надо будет их наказать, что на нас шпоканули. Окно им разобьем. Или все груши в их саду сожрем.

– Круто, – снова сказал Жирик. – Вы только про меня не забудьте.

– Ладно. Хотя груши там лучше не есть. И яблоки, – сказал я Жирику и снова убежал в туалет.

Если так пойдет, то я сегодня вообще гулять не пойду, пока не выдрищу все до мозгов. Когда я сидел в туалете, я вспомнил, о чем говорил Арсен, что Костика надо один раз отметелить, и он тогда отстанет от всех нас. Зауважать не зауважает, но будет бояться, что снова мы соберемся и изобьем его. Как избить Костяна, я пока не придумал. Вот совсем. В подъезде подкараулить? Вечером из-за угла палкой треснуть? Но тайно нельзя. Надо чтобы Костян видел, что это мы его лупим. Или лучше тайно? А там сам допетрит, кто его приложил и с кем ему лучше не связываться.